Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

— То есть вы желаете поступить в Легион?

— Да, но с условием.

— Условия? Какие же?

— Один из отрядов выступает в Марокко. Я желаю отправиться с ним.

Один из унтер-офицеров, продолжая смеяться, сказал:

— Марокканские войска, пожалуй, испугаются, если…

— Молчать! — закричал человек сухим и властным тоном. — Я не позволю смеяться над собой.

Унтер-офицер, здоровенный мужчина со зверским видом, огрызнулся:

— Э, мой милый, со мною нельзя так разговаривать, а то…

— Что же «а то»?

— А то я тебе покажу…

Человек подошел к нему, резким движением оторвал его от пола и выбросил в окно.

Потом обратился к другому:

— Очередь за тобою, уходи!

Унтер-офицер молча ушел. Тогда он подошел к адъютанту и сказал:

— Господин лейтенант, будьте любезны доложить майору, что дон Луис Перенна, гранд Испании и француз душою, желает поступить в Иностранный легион. Идите, мой друг.

Адъютант смотрел на него с удивлением.

— Идите и доложите сейчас же, у меня нет времени.

Адъютант встал, посмотрел на этого странного человека и, не говоря ни слова, вышел.

Арсен Люпен закурил папиросу, сел на место адъютанта и сказал:

— Так как море не захотело принять меня или, вернее, я в последний момент отказался от моря, то посмотрим, как отнесутся ко мне марокканские пули. Да это и лучше… Вперед на врага, Люпен, за Францию!..

Две лодки, привязанные к молу в конце сада, качались в тени. Здесь и там вдоль берега сквозь легкий туман виднелись освещенные окна. Была поздняя осень, но казино на противоположной стороне манило бесчисленными огнями. Кое-где из-за туч выглянули звезды, ветерок волновал поверхность озера.

Арсен Люпен вышел из беседки и, склонившись к молу, крикнул:

— Гроньяр? Балу?.. Где вы?

Из каждой лодки показалось по человеку, и один из них ответил:

— Здесь, патрон.

— Приготовьтесь, я слышу шум автомобиля, на котором едут Жильбер и Вошери.

Он обошел сад и строящийся дом в лесах и осторожно открыл калитку, выходящую на аллею Сейнтюр. Он не ошибся. Яркий свет блеснул на повороте, и из большого открытого автомобиля выскочили два человека в пальто с поднятыми воротниками и в фуражках.

Это были Жильбер и Вошери.

Жильбер — молодой человек двадцати, двадцати двух лет с симпатичным лицом, пружинистой походкой. Вошери — пониже, с седеющими волосами и бледным, болезненным лицом.

— Ну, — спросил Люпен, — видели депутата?

— Да, патрон, — ответил Жильбер, — мы заметили, что он уехал семичасовым поездом в Париж.

— Итак, мы можем действовать?

— Да, вилла «Мария Терезия» в нашем распоряжении.

Обратившись к шоферу, Люпен сказал:

— Не оставайся здесь. Это может привлечь внимание. Вернись в половине десятого, мы будем нагружать машину… если только наша экспедиция не провалится.

Автомобиль уехал, и Люпен вместе с товарищами возвратился на берег озера.

Люпен наклонился к Жильберу и спросил шепотом:

— Скажи, Жильбер, это все пришло в голову тебе или Вошери?

— Право, не знаю… Мы уже несколько недель говорим об этом.

— Видишь ли, я не доверяю Вошери. У него скверный характер. Не знаю, почему я до сих пор не отделался от него…

— О, патрон!

— Ну да! Это опасный парень… Уж не говоря о том, что на его совести, наверное, несколько жизней.

Он помолчал несколько мгновений, потом сказал:

— Ты уверен, что видел господина Добрека?

— Своими собственными глазами.

— И ты знаешь, что у него есть дело в Париже?

— Он поехал в театр.

— Хорошо. Его прислуга осталась на вилле?

— Кухарку он отпустил. Что касается лакея Леонарда, доверенного лица депутата Добрека, то он ждет своего господина в Париже, откуда они не могут вернуться раньше чем в час ночи. Но…

— Но?..

— Нужно иметь в виду неожиданное возвращение Добрека. Поэтому мы должны закончить дело быстрее.

— Когда ты собрал эти сведения?

— Утром. Мы с Вошери сразу решили, что наступил благоприятный момент.

— У тебя ключи?

— От подъезда — да.

— Это вот та самая вилла, окруженная парком?

— Да, вилла «Мария Терезия». Так как обе соседние виллы необитаемы, то мы успеем вывезти все, что нам понравится, и клянусь вам, патрон, что дело стоит того.

Люпен пробормотал:

— Посмотрим, посмотрим.

Они причалили к небольшой косе, откуда подымалось несколько каменных ступенек. Люпен сообразил, что погрузить мебель будет нетрудно. Вдруг он сказал:

— На вилле есть люди. Посмотрите, там свет.

— Это газовый рожок, патрон, свет не мигает.

Гроньяр остался на страже возле лодки, в то время как Балу, второй гребец, направился к забору, выходившему на аллею Сейнтюр, а Люпен со своими товарищами пошел к подъезду и исчез в темноте.

Первым поднялся по ступеням Жильбер. Он нащупал замочную скважину и вставил в нее ключ. Дверь подалась легко, доступ в дом был свободен.

В вестибюле горел газовый рожок.

— Видите, патрон, — сказал Жильбер.

— Да-да, — ответил Люпен шепотом, — но мне кажется, что тот свет, который я заметил, шел не отсюда.

— Откуда же?

— Право, не знаю… Гостиная здесь?

— Нет, — ответил Жильбер, который не боялся говорить громко. — Он из предосторожности все собрал на первом этаже, в своей комнате и смежных с ней.

— А лестница?

— Направо, за портьерой.

Люпен направился к портьере и уже стал ее раздвигать, как вдруг в четырех шагах слева открылась дверь и показалась голова с глазами, полными ужаса.

— Спасите! Убивают! — заорал человек и поспешно скрылся в своей комнате.

— Это Леонард, лакей! — прошептал Жильбер.

— Если он будет сопротивляться, я его убью, — сказал Вошери.

— Ты не посмеешь! — воскликнул Люпен и бросился вслед за лакеем.

Он пробежал через столовую, где вокруг лампы еще стояли тарелки и бутылки, нашел Леонарда в глубине буфетной, где тот тщетно пытался открыть окно.

— Ни с места!

Заметив, что Леонард поднимает руку, Люпен бросился на пол. В полутьме буфетной раздались три выстрела. Потом Люпен повалил лакея, вырвал у него оружие и начал душить его.

— Вот тебе, животное! Еще минута — и он меня уничтожил бы… Вошери, свяжи-ка этого господина. Вошери, быстрее! Мне не хотелось бы здесь задерживаться.