Агата Кристи - Ночь без конца

Еще раз я взглянул на объявление, возвещающее продажу с молотка поместья «Башни». Даже записал дату аукциона. Мне еще никогда в жизни не приходилось бывать на аукционах, где продавалась недвижимость, и я про себя решил приехать на этот. Будет интересно посмотреть, кто купит «Башни». То есть интересно посмотреть, кто станет владельцем Земли цыгана. Да, думаю, именно тут все и началось. В моей голове зародилось фантастическое представление. Я приеду и притворюсь перед самим собой, что стану принимать участие в торгах, предлагая свою цену за Землю цыгана. Стану бороться за нее с местными строителями! Они все отвалятся, потеряв надежду купить поместье «задешево». Я сам его куплю и отправлюсь к Рудольфу Сантониксу и скажу: «Построй мне дом. Я купил для тебя участок. И я найду девушку – замечательную девушку, и мы с ней будем жить там долго и счастливо».

У меня часто бывали такие мечты. Естественно, никогда ни к чему реальному они не приводили, но забавляли и приносили радость. Радость! Радость – боже мой… Если б только мог я знать!..

По соседству с Землей цыгана я в тот день оказался по чистой случайности. Я вел арендованную машину – вез пассажиров из Лондона на аукцион, где продавался не дом, а его содержимое. Дом был огромный. Он стоял на окраине городка и был как-то по-особому уродлив. Я вез туда пожилую пару; из того, что я расслышал из их разговора, их заинтересовала там коллекция папье-маше , что бы это папье-маше собой ни представляло. Единственным случаем, когда мне пришлось слышать это слово, было упоминание о папье-маше моей матери, связанное с мытьем посуды. Она тогда сказала, что миска для мытья посуды, сделанная из папье-маше, гораздо лучше пластмассовой – в любой день и час. Казалось таким странным то, что богатые люди вдруг захотели поехать куда-то далеко специально, чтобы покупать такие вещи.

Тем не менее я сохранил в памяти этот факт и решил, что посмотрю в словаре или почитаю где-нибудь про то, что такое папье-маше на самом деле. Такое, ради чего люди считают возможным нанять машину, поехать за город, на сельскую распродажу, и участвовать в торгах. Мне тогда было двадцать два года, и я успел, так или иначе, понабраться довольно значительного количества кое-каких знаний; например, многое знал об автомобилях, был неплохим механиком и аккуратным водителем. Как-то, в Ирландии, мне пришлось работать с лошадьми. Однажды я угодил в компанию наркоманов, но скоро разобрал, что к чему, и вовремя от них свалил. Работать шофером в первоклассной фирме по аренде шикарных автомобилей вовсе не так уж плохо. На чаевых можно хорошо заработать. И обычно не слишком тяжело. Только вот сама по себе работа очень скучна.

Как-то раз, на летнее время, я нанялся собирать фрукты. Платили маловато, но мне там ужасно нравилось. Я много всякого перепробовал. Служил официантом в третьеразрядной гостинице, спасателем на летнем пляже. Продавал энциклопедии и пылесосы и кое-какие другие вещи. Приходилось и садоводческую работу в ботаническом саду выполнять, и я узнал кое-что про цветы.

Никогда я нигде надолго не задерживался. Зачем? Почти все, чем я занимался, мне было интересно. Что-то было труднее делать, что-то – легче, только на самом деле это меня не пугало. Я ведь на самом-то деле не лентяй, только что-то постоянно не дает мне покоя. Мне хочется всюду побывать, все повидать, все поделать. Мне хочется что-то отыскать . Да, вот в чем дело. Мне хочется что-то найти.

С тех самых пор, как я окончил школу, я хотел что-то найти, только еще не знал, что это должно быть. Просто это было что-то такое, что я пытался отыскать каким-то, мне самому неясным, не удовлетворяющим меня способом. Это что-то находилось где-то . Рано или поздно я все об этом узнаю. Возможно, это будет девушка… Девушки мне нравятся, но пока что ни одна из тех, кого я встречал, не задела за живое… Она тебе нравится, всё в порядке, но потом ты с радостью идешь к другой. С ними было так же, как с разными работами, какие я брался выполнять. Какое-то время все хорошо, потом понимаешь, что сыт по горло и надо переходить к другой. Так я и переходил с одного на другое с того самого времени, как школу окончил.

Очень многие не одобряли мой образ жизни. Думаю, вы назвали бы их моими доброжелателями. Но это было как раз потому, что они ровно ничего про меня не понимали. Они хотели, чтобы я завел себе постоянную хорошую девушку, скопил денег, женился на ней, остепенился и поступил на постоянную хорошую работу. И так – день за днем, год за годом, бесконечно замкнутый мир, аминь. Нет уж – не для вашего покорного слуги! Должно же быть что-то получше этого. Не только же эта покорная защищенность, старое доброе благополучие, плетущееся куда-то без мысли и без цели! Ведь, несомненно, в мире, где человек способен запустить спутник в самое небо, где люди уже громко говорят о полетах на звезды, должно существовать что-то такое, что побуждает тебя действовать, заставляет твое сердце биться сильнее, что стоит искать – хоть весь мир обойти, но найти! Раз, помню, шел я по Бонд-стрит [4] Бонд-стрит (Bond Street) – главная торговая улица лондонского Уэст-Энда, с элитными бутиками и магазинами. . Это было, когда я официантом работал и шел заступать на смену. Шагал и смотрел на мужскую обувь в витрине. Ох и ботиночки там были – не вшивенькие! Как в газетной рекламе говорится: « Что сегодня носят успешные мужчины » – и картинка – успешный мужчина, о котором речь идет. Можете мне поверить – он обычно выглядит как настоящий прохвост. Ох и смешила меня такая реклама, честно, смешила…

От ботинок я перешел к следующей витрине. В этом магазине продавали картины. В витрине – всего три картины, искусно украшенные, с драпировкой из мягкого бархата какого-то неопределенного цвета по углам золоченых рам. Ну, в общем – сладкие слюни, если вы понимаете, что я хочу сказать. Я не из тех, кого живопись так уж интересует. Зашел как-то раз в Национальную галерею – просто из любопытства. Ну и тощища, скажу я вам! Огромные, ярко раскрашенные картины сражений в горных долинах между скал или изможденные святые, сплошь утыканные попавшими в них стрелами. Портреты великолепных, жеманно улыбающихся дам, кичащихся своими шелками, кружевами и бархатом. Я тогда сразу же решил, что это Искусство – не для меня. Но картина, на которую я теперь смотрел, как-то отличалась от всех. Картин в витрине было всего три. Одна изображала пейзаж, красивый, только я бы сказал – вполне повседневный. На другой была женщина, нарисованная так удивительно, что и понять трудно было, что это – женщина. Думаю, это то, что называется art nouveau [5] Art nouveau – фр. «новое искусство» (ар-нуво, тж. модерн) – направление в европейском искусстве и архитектуре, распространившееся особенно в последней четверти XIX – первой четверти XX в. . Мне непонятно, зачем такое. А вот третья картина была картина моя . Ничего такого особенного на ней не было, если вам понятно, что я хочу сказать. Она была… как бы мне ее описать? Она была вроде как совсем простая . Много свободного пространства и в нем несколько огромных расширяющихся колец, одно вокруг другого, если можно так сказать. Все – разных цветов, таких цветов, что и ожидать никак было нельзя. И там и сям – отдельные, чуть намеченные пятна цвета, которые, казалось, вроде ничего не означают. Только на самом-то деле они каким-то образом что-то означали. Хорошо описывать у меня не очень получается. Только могу сказать одно: на эту картину хочется смотреть и смотреть.