Дилан Райт - Дом на распутье: Человек без лица [litres самиздат]

Мальчик тяжело вздохнул и повернулся к Эдриану.

–Ладно. Опять-таки, раз уж вы спросили. Первое. Третье тело. Чьё оно? Очень просто, Маргарет Уоллис. Второе. Ложь, которую мы только что услышали. Ну, стоит отметить, что не все их ответы были ложью. Скорее всего, прогулка, чтение книги и школьные уроки являются правдой. Отсюда следует, что ни Уоллис, ни Фрэнк не убивали Тэрри или, в крайнем случае, не делали этого на прямую. Я склоняюсь ко второму варианту, поскольку он вполне объясняет… Дайте-ка мне лист с моего стола.

Мистер Мортен не заставил себя ждать, и вскоре перед мальчиком лежали несколько бумажных листов. Гейб взял карандаш и начертил на первом листе три прямые линии одинаковой длины. Над ними парень написал: день №1, день №2 и день №3.

–Итак,– мальчик оглядел нарисованную схему.– Прежде, чем мы приступим к обобщению полученных знаний, хоть я считаю это слишком поспешным, я расскажу вам об одной вещи, которую утаил ранее.

–Так?– мистер Мортен внимательно слушал.

–Мой друг Рик… вы, наверное, его знаете.

–Да-да, такой рыжеволосый… Он ещё танцевал со своей подругой в день праздника.

–Верно. Так вот, Рик сказал мне, что прошлой ночью слышал непонятный шум, похожий на звуки борьбы, и про выстрел пистолета в конце.

–Шум? Борьба? Пистолет? Я ничего не понимаю.

–А вот я кое-что начинаю замечать,– Гейб склонился над листом бумаги.– Я думаю, наши события начинаются с прошлого вечера, когда мы пили и купались в озере. После того, как все увидели шрамы Рика, он ушёл спать к себе, тогда как остальные уснули в гостиной и перебрались в комнаты ближе к утру. Это объясняет то, почему непонятный шум слышал только он. Скорее всего, именно в этот момент произошло убийство Маргарет. Далее идут события прошлого дня. После обеда Уоллис и Фрэнк идут на прогулку, а затем до самого вечера сидят в комнате. Я же сидел вместе с Риком и пил чай.

–Значит, твой друг уже не попадает в список подозреваемых.

–Да, если только это, опять же, не сговор. Подводя итог, мы можем составить следующие вопросы,– мальчик приступил к записям на листе.– Кто что делал прошлой ночью? Кто что делал после обеда? Каковы мотивы убийцы? Каковы причины убийства господина Дэвенпорта? Джерри и Фрэнк мы уже подловили. Вне всякого сомнения, они причастны к этому делу.

–Тогда в чём смысл продолжать расследование?

–Простите, мистер Мортен, но для весомых доказательств у нас пока что слишком мало улик. Кстати об уликах. Не будем забывать про часы!

–Какие часы?

–Мы с Хёлле и Эрне нашли часы во время прогулки. В принципе, я догадываюсь, как они оказались в лесу. Вероятно, мои мысли подтвердятся, когда мы допросим моих друзей, в частности Эрне.

–Велеть его позвать?

–Нет. Для начала прикажите подать ужин. Я умираю с голоду. И, если позволите, я попрошу вас оставить меня одного. Мне надо немного поразмыслить в одиночестве.

–Как Эркюль Пуаро?– с шутливой улыбкой спросил Эдриан, поднимаясь со стула и направляясь к выходу.

–Именно! Как Эркюль Пуаро!– также улыбчиво ответил Гейб.

* * *

Фрэнк появился в зале в совершенно ужасном настроении. Одно его перекошенное от злости лицо наводило неимоверный страх, и то, как мальчик громко хлопнул дверью при входе, ещё больше дополняло образ разъярённого быка, коим парень предстал перед остальными гостями. Плюхнувшись на стул, где недавно сидел Джерри, Фрэнк закинул ногу на ногу, положил левую руку на стол, а правую засунул в карман брюк. Левая кисть дрожала, от чего появилось неприятное дребезжание. Тяжёлое дыхание напоминало сопение старого паровоза, решившего зайти в последний в своей жизни рейс – шипящее, клокочущее, зловещее.

–СУКА-А-А!– парень так неожиданно и громко ударил кулаком по столу, что сидевший рядом Аарон Спенсер подпрыгнул от испуга.– ТУПАЯ СВАРЛИВАЯ СУКА! СУКА! СУКА! ИДИ ТЫ К ЧЁРТУ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ!

Мальчик пинал ногами воздух, размахивал кулаками, будто бы маленький ребёнок, у которого случилась истерика посреди магазина игрушек. Затем, когда невидимый противник был повержен, парень схватил со стола первую попавшуюся рюмку и со всей силы запустил её во входную дверь.

–ПРОСТО! ВЫСОКОМЕРНАЯ! ТУПАЯ! НИКЧЁМНАЯ! УРОДЛИВАЯ! КРЫСА!– каждое слово сопровождалось полётом оказавшегося под горячей рукой блюдца или кружки, или чашки, или стакана,– в общем, всего, что могло красиво разлететься на тысячу маленьких осколков и взвизгнуть напоследок тоненьким звоном.– Посмотрите на него! Решил поиграть в детектива?! Хорошо! Только иди ты к чёрту, понятно! ИДИ ТЫ К ЧЁРТУ, ГЕЙБ УИЛСОН! Я НЕ БУДУ ИГРАТЬ С ТОБОЙ В ЭТУ СРАНУЮ ИГРУ! НЕ БУДУ ТЕБЕ ОТВЕЧАТЬ! ТЫ ВООБЩЕ ОТ МЕНЯ НИХРЕНА НЕ ПОЛУЧИШЬ! МОЖЕШЬ ОТСОСАТЬ САМОМУ СЕБЕ, ЯСНО ТЕБЕ, УБЛЮДОК?! НАХРЕН ТЕБЯ! НАХРЕН ТЭРРИ! НАХРЕН ЭТОГО ПРИДУРКА ЭДРИАНА! И ЕГО СМАЗЛИВОГО БИЛЛИ! ТОЖЕ НАХРЕН! ПОШЛИ ВЫ ВСЕ! ПОШЛИ ВЫ!

Тут уже горло парня не выдержало. Фрэнк схватился за шею, согнулся пополам и принялся жадно глотать воздух, попутно выплёвывая жуткие хрипы. Уоллис-младший пытался продолжить беспорядочный поток оскорблений, но, кроме неразборчивого бормотания себе под нос, у него ничего толкового не вышло. Мальчик ещё немного постоял, оправился от неприятного жжения где-то в районе гортани и, успокоившись, занял уже привычное кресло.

Мягкие подушки и упругая спинка сжали обмякшее тело Фрэнка подобно детским рукам, сжимающим воздушный шарик с целью выпустить из него воздух. Что ж, парень выпустил – в виде блаженного, полного услады вздоха. Сон жирным медведем навалился на мальчика, и тот уже приготовился погрузиться в чудесные мечты до конца ночи, как вдруг услышал короткое, но очень едкое и противное слово, которое моментально вырвало его из полудрёма. От этого слова он пришёл в ярость, по сравнению с которой гнев, вырвавшийся из него при входе в гостиную, был лишь маленьким капризом. «Истеричка»,– дошло до Уоллиса-младшего со стороны камина. Первым делом Фрэнк посмотрел туда.

–Эй!– окликнул мальчик Хёлле.– Ну-ка повтори, что ты сейчас сказал?

Хёлле повернулся к Фрэнку. Уоллис-младший встал, поправил свой фрак и затем медленно подошёл к столу Эрне и Хёлле и хищным коршуном навис над бедным мальчуганом.

–Что?– сдавленным голосом спросил Хёлле.

–Повтори, что ты там вякнул,– ледяным тоном повторил свой приказ Фрэнк.

Хёлле вцепился руками в столешницу и тяжело дышал. Его непонимающий и, в тоже время, перепуганный взгляд, наверное, разжалобил бы даже самого ужасного человека на свете. Однако Фрэнк, видимо, принадлежал к категории людей куда хуже.

–Ты глухой?– с каждой секундой Уоллис-младший выходил из себя всё больше и больше. Затянувшееся молчание Хёлле ему начинало надоедать.