Эмиль Коста - Хорошо в деревне летом

– Откуда полушубок взял, говорю?

Иван Ильич мысленно прикинул, что до ворот отсюда метров двадцать. Лезть через забор или ломать его Лысый не станет, так что фора в полминуты будет. До дома все одно не успеть, а у соперника ноги молодые… С другой стороны, убивать его никто не собирается, калечить тоже побоятся. Максимум нос расквасят. Пожертвовать физиономией в целях расследования – не страшно.

– Ты кто такой? – изумленно спросил Лысый.

Искатель приключений? Местный идиот? Любой ответ будет к месту, но едва ли устроит вопрошающего: слишком уж верзила напрягся. Смотрит сквозь сетку, едва ли ее вообще замечая. Он подошел к забору вплотную, почти вжался носом в одну из ячеек. Иван Ильич перед ним чувствовал себя как кот, которому вздумалось подразнить цепного пса. Жутко, но азарт невероятный.

Поэтому он тоже сделал шаг вперед, приблизившись к оппоненту на минимально допустимое расстояние, и спокойно сказал:

– Это ты кто такой? Нормальные пацаны так не поступают.

У Лысого аж челюсть отвисла.

– Где мародерствовать научился?

– Маро… чё?

В голосе охранника зазвучала растерянность. Он попросту не понял последнего вопроса, и Иван Ильич мысленно ругнул себя. Это все теткина кровь, учительская. Водился за ним такой грешок: злоупотреблять умными словами. Для поддержания статуса интеллигента полезно, для взаимопонимания с населением – наоборот.

– На одежку с мертвого ты позарился, говорю. А на себя ее зачем напялил?

Это Лысый понял. И рванул вперед с занесенным кулаком. «Цепь» выдержала. Зазвенела сетка, простонали что-то вмерзшие в землю столбики, но забор уцелел, а охранник заплясал на месте, потрясая рассеченной о сетку рукой. Иван Ильич едва заметно отступил назад. Несмотря на пережитый стресс, этой сценой он остался очень доволен.

– И не круши имущество хозяйское, не для того тебя тут поставили.

– Дед, я ж тебя на запчасти растащу, – сквозь зубы просвистел Лысый, держа разбитую руку на отлет.

– В автомастерской начинал? – невозмутимо поинтересовался Иван Ильич. – С людьми-то поаккуратнее надо. Поговорить для начала, например.

Из домика с надписью «Администрация», стоящего особо от остальных, вышел второй охранник и крикнул:

– Что за фигня у вас там?

– Тут какой-то герой народный базар не фильтрует, – отозвался Лысый, свирепо сверля глазами сетку.

Толстый подошел к воротам, окинул взглядом напарника и повернулся к нарушителю спокойствия.

– Шел бы ты отсюда, дед, пока не схлопотал.

Это была отличная возможность бескровной капитуляции, но Иван Ильич не мог себе позволить отступления. В конце концов, он ясно озвучил претензии и был вправе ожидать ответа. Какого хрена, собственно, носить одежду с покойника? Убийцам-то такое наверняка ни к чему – и тот факт, что охранник напялил чужое, говорил скорее о том, что он не в курсе событий.

– Никуда я не пойду, пока он, – Иван Ильич указал на Лысого, – не ответит, где полушубок взял. Вещь эта – с жертвы убийства, следствие по делу идет полным ходом.

Вот так смерть Василия стала криминальным событием. Неофициально. Пока. Впрочем, бандиты и того не знали, поэтому заметно стушевались. Толстый быстро подошел к напарнику и что-то прошептал в покрасневшее на морозе ухо. После этого оба удалились в сторону администрации, не обращая более внимания на дерзкого посетителя.

– Вот так поговорили, – пробормотал Иван Ильич и несолоно хлебавши отправился домой.

По пути он заглянул на хутор, чтобы пожурить Мураша за неспортивное поведение, однако там никого не оказалось. На подходе к дому стало известно, куда девался Иннокентий: он суетился на крыльце, оглядывая окрестности, и скрылся внутри, едва завидев Ивана Ильича. Тот с недоумением тоже проследовал внутрь. В полутемной прихожей его встретили странноватый гость и тетка. Зоя Ивановна разволновалась не на шутку.

– Ты смерти моей хочешь? – без обиняков спросила она. – К бандитам в одиночку – какие мозги надо иметь?

– Я-то шел не в одиночку…

Мураш виновато понурился, но тетка тут же осадила племянника:

– Он-то все правильно сделал: в минуту опасности побежал за помощью. Если будем помалкивать в тряпочку, они нас тут всех рано или поздно перережут. Может, смерть Василия – только начало?

Тетка не на шутку растревожилась. Мураш до этой минуты следовавший за хозяевами молча и не отставая ни на шаг, вытаращил глаза на старую учительницу.

– Начало чего, Зоя Ивановна?

– Тебя, между прочим, жена искала. Шел бы ты домой, Кеш.

Насчет Кузьминичны Иван Ильич почти не соврал: она начинала искать мужа, едва тот скрывался с горизонта. Скукожившись обратно в себя, Мураш направился к выходу, а уже на пороге оглянулся на хозяина и приглушенно спросил:

– А знаешь, почему я так с призраком сплоховал?

– Почему же?

– А потому что Васька-покойник туда целую неделю после Нового Года мотался! Утром зайдет, днем выйдет. Примелькался он мне прям. А тут гляжу: полушубок его, да место то же… ну, и глаза уже не те. Вот и попутал малость. А когда-то ведь на фазана ходил, его попробуй в траве разгляди!

– Ну так!.. – рассеянно отозвался Иван Ильич. – А чего бы Василию на базе делать? Он же громче всех выступал против стройки.

– Кто ж его знает. Я не спрашивал, – Мураш махнул рукой. – Ладно, домой надо, дела…

– Бывай, – пробормотал хозяин, когда за гостем закрылась дверь.

Остаток предыдущего дня Иван Ильич помнил смутно. Ближе к вечеру сходил в дом Василия проведать кота, потом поужинал под ласковое бурчание тетки – но эти события остались в памяти вехами, грубыми зарубками, не более того. И наутро голова гудела, как с похмелья, хотя вчера ни капли в рот не взял. Внутри вертелась единственная мысль, и другим не оставалось места.

Какого хрена произошло?

Чтобы Василий ходил на базу – по собственной воле и регулярно – невозможно было представить. Стройку он возненавидел с первого бульдозера. Простой работяга, прибывший сносить заводские развалины, пробудил спящего Кибальчиша. Он как пес цепной кидался на каждую незнакомую машину, сам ездил в райцентр добиваться правды, но получил только совет не высовываться.

Так-то закон нас защищает от бандитов… Отжали пляж у деревни – все нормально, строят базу на спорной территории – вообще отлично, разгуливают в одежде покойника – никаких вопросов!

А у Ивана Ильича вопросы были. И ответы на них рано или поздно найдутся. От этих дум и взаправду хотелось выпить, но он держался. Не с утра же! Кроме того, судьба полушубка оставалась невыясненной. Идти снова на разведку к охранникам не очень хотелось. К тому же теперь они оказались в числе подозреваемых.