Олег Механик - Шпилька

– Глеб, дружище…я прошу тебя подойти сюда! – Алексей оборачивается и машет рукой. Эта его обворожительная пухлогубая улыбка.

« Нет, ну вылитый Лёха! Где же ты всё это время скрывался, дружище? Извини, но уже поздно. Пятнадцать»

Он и не думал, что кнопка может быть такой тугой. А может просто палец онемел? Он перестал ощущать фалангу, которая пытается выжать эту чёртову кнопку, да и саму кнопку уже не ощущает…не чувствует.

«Давай! Сделай это! Раздави бабочку!»

Он настолько погружён в себя, что даже не заметил, что в одно мгновение на сцене всё изменилось. Прямо перед ним появляется улыбающееся лицо Евы.

– Глеб пойдём! Что ты прирос что ли к этой колонке? – она хватает его за руки и пытается вытащить в центр зала.

«Откуда ты здесь? Зачем? Зачем ты всё испортила?»

Он поддаётся и вместе с Евой оказывается в освещённом центре сцены рядом с Лёхой.

Тот крепко обнимает его за плечо, трясёт, как неживого, прижимается лбом к его виску.

– Глеб, дружище, сейчас как никогда мы должны быть вместе.

В зале хлопают и пьют. Отличная мезансцена, внезапно нашедшиеся после долгой разлуки друзья.

– Вы знаете, а ведь Глеб не просто учредитель. Он один из идейных вдохновителей и создателей «Олимпа». Без него уж точно фирме не быть!

Снова аплодисменты. На лице Глеба нарисовалась глупая улыбка.

«Умеешь, умеешь сука…снова ты меня переиграл. Ну что ж, тогда придётся нам вместе. Ну не пропадать же такой задумке! – Он снова пытается почувствовать кнопку. – А она? И её тоже?!»

Ева никуда не ушла, она стоит там, по правую руку от Лёхи.

«А почему бы и нет! Пусть этот незадавшийся треугольник исчезнет под невесомым пёрышком вместе с хозяевами «Олимпа». Прости, Ева, но нам будет скучно там без тебя…».

– Кстати, я как раз хотел представить вам нашего нового генерального директора!

«А это ещё что за фокус?» – Палец замирает. Резиновая кнопка жжёт, жалит подушечку.

– Прошу любить и жаловать Ева…Александровна.

Алексей подталкивает Еву, ставит в центр между ними. Глебу приходится снова состряпать идиотскую улыбку. Ну не удивиться же сейчас при всём честном народе.

«Вот это поворот! Это что ещё за новости? Какого чёрта?!»

– Извините, но я не готовилась. Всё вышло как-то спонтанно!

«Да уж спонтанней не бывает. Из секретутки в директора, такой карьерный взлёт заслуживает уважения».

Он не смотрит на неё, он смотрит в зал, в эти восторженные лица, в эти похотливые вожделенные взгляды всей мужской половины.

«Вот вам хуй! Она моя и только моя!»

Его отяжелевшая рука ложится на плечо Евы.

– Дамы и га-аспада! – он говорит громко, почти кричит, словно перекрикивая гул самолётной турбины. – Поскольку Ева не готовилась, позвольте я с-скажу сам.

Получается, что я не только идейный вдохновитель «Олимпа», но ещё и крёстный отец. Да да да! Вот это хрупкое с-создание, – теперь он двумя руками сжимает плечи Евы, – появилось на фирме по моему личному приглашению! Честно говоря, я нес-сказанно рад, что Алексей Фёдорович разглядел в сек-кретарше потенциал будущего генерального директора!

Снова шквал аплодисментов, недвусмысленные усмешки и перешёптывания в зале.

– На самом деле, Ева Александровна очень перспективный и амбициозный сотрудник и я, как один из соучредителей, только могу поблагодарить Глеба за такой ценный подарок. – Вступает Алексей.

– Долг платежом красен! – палец в золотой печатке с камушком едва не втыкается Алексею в глаз.

– Сочтёмся! – отвечает он и хлопает друга по плечу. – Друзья мои! Давайте не будем превращать этот весёлый вечер в пафосную болтовню. Сегодня радостное событие, нашей компании двадцать лет. Давайте же отметим этот праздник как полагается, напьёмся и попляшем от души. А сейчас предлагаю всем вместе поднять бокалы за процветание нашей фирмы. Официант с подносом уставленным бокалами с шампанским немедленно появился на сцене.

Чокнулись, выпили, обнялись, зажав между собой хрупкое тельце Евы, и сошли со сцены.

***

Он ещё не сразу осознает, что же произошло, потому что тут же будет оглушён бокалом коньяка, так как Алексей потребует продолжить их алкогольный баттл.

Дальше его обуяет веселье во время которого он будет панибратски хлопая мэра по спине, рассказывать ему анекдот в котором жена изменяла чиновнику с сантехником и при этом заговорщицки подмигивать его старушке.

Потом он потянется обниматься к сидящей напротив Еве и опрокинет на стол несколько бокалов.

Потом, ухватя официанта за лацкан белого пиджака, он будет трясти его и что-то требовать;

потом будет медленный танец с Евой, во время которого он будет висеть на ней всей своей тушей и шептать ей на ухо, что он хочет овладеть её прямо здесь в центре зала. Потом будет вялая попытка овладения, которую прервут Лёха и два подоспевших официанта.

Потом будет попытка станцевать быстрый танец под зажигательные мотивы, исполняемые Баскиным. Во время танца его будет болтать во все стороны, и он будет врезаться в танцующих рядом и сбивать их с ног, как запущенный в кучу беспорядочно стоящих кегль шар от боулинга.

А потом будет провал.

Он пришёл в себя от мысли, которая воткнулась ему в голову как длинный нож в арбуз. «Ты ничего не сделал! Ты всё просрал!»

Эта мысль заставила его вздрогнуть, словно от удара током и открыть глаза.

Он сидит за полупустым столом, облокотя голову на согнутые в локтях руки. Яркий свет люстр сменился полумраком и мигающим светом стробоскопа. Народу в зале стало гораздо меньше, и большинство столов уже опустело. Мэр и его супруга испарились, и сейчас за этим столом нет ничего, чтобы напоминало о них. Тарелки убраны, а стулья придвинуты к столу. Но Лёха и Ева здесь, об этом говорят тарелки с салатами и бокалы на их местах. Он вглядывается в танцпол, где под протухший ритм Бони-М кривляется несколько человек, но не видит их среди танцующих.

«Боже мой, что я наделал! Зачем было так напиваться?» – он зажимает голову в тисках рук. У него был один шанс, для того чтобы всё изменить и он им не воспользовался из-за того, что попросту нажрался. А может быть струсил? Конечно, он просто сдрейфил!

Его рука нащупывает выпирающее тело брелка. Столько трудов и всё зазря. А может обрушить эту вывеску прямо сейчас? Вдруг бы всё равно ничего не вышло и механизм не сработал как положено. Так ему будет спокойнее. Что то его удерживает от этой идеи, и он убирает руку из кармана. Опираясь одной рукой о стол, другой о спинку стула встаёт на ватные ноги. Делает осторожные шаги, словно космонавт, ступивший на землю после полугодового полёта.

«Где же они могут быть?». Он ещё не знает, зачем ищет их, он даже не может себе объяснить, кто из них сейчас ему нужен больше. Он просто знает – их нужно найти…найти пока не поздно. Выходит в пустой холл, где по-прежнему стоят столы уставленные выпивкой. Опрокидывает в себя сразу три бокала на треть заполненные коньяком. Сразу становится легче и светлее, в ногах появляется твёрдость. Туалет! Они там!