Олег Механик - Шпилька

Он пересекает холл в направлении дверей туалета, которые как раз открываются. Веселящаяся парочка появляется на пороге. Лёха в одной рубахе, бабочки и след простыл, верхние пуговицы расстёгнуты укладка волос сбилась, так, что они торчат в разные стороны как иглы у дикобраза. Кто-то сильно трепал эти волосы, врезаясь в шевелюру тонкими пальчиками с острыми коготками. Она как обычно аппетитна, весела, свежа. Она источает флюиды секса. Его взгляд жадно бегает, пытаясь проникнуть под эту проклятую тряпку в блёстках. Он хочет видеть её настоящую. Он хочет чувствовать её запах. Он хочет её! На бледной шее красные пятна, такие же, как у его бывшей…этой шлюхи Ленки. И снова она с ним. Его зубы хрустят во рту. Почему он не сделал того, что должен был сделать?

– О-о, Глеб появился! Дружище, а я думал, что мы тебя уже потеряли. – Алексей распахнул объятия, словно они не виделись целую вечность.

Он улыбается в ответ. В этой улыбке больше оскала хищника, так ощеривается волк.

– А я вот вас потерял! Но вижу время вы зря не теряли. Ну что Лёха, пост сдал?

Алексей пожимает плечами, не понимая последней фразы товарища.

– А я пост принял. Давай, дорогая, моя очередь! – Глеб хватает Еву за руку и тянет к себе.

– Глеб, ты что? – улыбается она, пытаясь освободить руку.

– Моя очередь. Сейчас я…я тоже голодный! – хрипит он, продолжая сжимать её руку.

– Глеб, отпусти её, ты пьян. – Алексей вклинивается посередине пытаясь расцепить железный захват, но рука Глеба на запястье сжимается всё сильнее.

– Глеб, отпусти, мне больно! Глеб! Глеб, отпусти! – её голос не становится тоньше. Он не срывается на визг испуганной девчонки. С каждым повтором фразы «мне больно!» её голос становится грубей, ниже увереннее.

– Глеб, сейчас ты отпустишь мою руку, и мы просто поговорим.

Последняя фраза заставляет его разжать захват. Он отпускает Еву, но тут же хватает за отвороты рубахи Алексея.

– Тогда мы с тобой поговорим! – шипит он прямо ему в лицо.

– Вот это правильно! Только давай не здесь, на виду у людей. Пойдём в туалет.

Алексей нервным движением сбрасывает руки Глеба с воротника рубахи, открывает дверь туалета и заходит туда первым. Глеб заходит следом, дёргает дверь, но обернувшись, замечает, что её удерживает пытающаяся протиснуться внутрь Ева. Глеб берёт её за плечи и тихонько выталкивает в холл, изображая на лице подобие нежной улыбки.

– Подожди пять минут дорогая. Мы сначала поговорим, а потом я уделю тебе столько внимания, сколько смогу физически.

***

Дверь закрывается, и Глеб задвигает небольшую никелированную щеколду. Они оказываются в периметре большого отделанного тёмным шоколадным кафелем предбанника туалета. В прямоугольном на всю стену зеркале, висящем над вереницей позолоченных умывальников во весь рост отражаются повзрослевшие фигуры некогда лучших друзей.

Алексей всё ещё питает надежду свести разговор в мирное шутливое русло и снова широко улыбается Глебу.

– Ну что дружище? Ты хотел мне что-то сказать?

– Не называй меня так. Ты мне не друг. – Говоря это, Глеб смотрит немного в сторону, мимо глаз Алексея.

– Вот как? – Алексей делает вид, что удивлён. – С каких же пор я перестал быть тебе другом?

– Как минимум с тех пор, как унизил меня при пацанах…с тех пор, когда ты…– его зубы сжимаются и он снова хватает Алексея за грудки. – …когда ты, с-сука, трахнул мою жену прямо на моём дне рождения.

– Очень жаль! – Алексей пытается убрать сминающие накрахмаленный воротничок руки, но у него это не получается. – Знаешь, я и правда об этом жалею и если бы можно было отмотать всё назад, я бы этого никогда не сделал. Извини, если причинил тебе боль!

– Здорово! Как это классно у тебя получается. Ты можешь улыбаться в глаза, признавать свою вину, признаваться в любви, и при этом продолжать совершать подлость и никого не любить. В этот раз не прокатит. Её ты у меня не отнимешь!

– Но Ева не твоя жена и даже не любовница. Ты всего лишь однажды нанял её на работу. Ещё раз извини, дру…извини Глеб. Но ситуация изменилась. – Руки Алексея уцепившиеся в огромные кулаки, в сравнении с ними кажутся руками младенца.

– Ну тем более. Если уж у тебя хватило совести трахнуть слабую на передок бабу, жену человека, которого ты считаешь своим другом, то я с чистой душой могу сделать ответный ход. Запомни, сука, – кулаки сжимающие белый воротник перекрещиваются, так что скрученная в нитку шёлковая ткань передавливает шею Алексея. – …не смей больше приближаться к моей женщине.

– А то что? – хрипит Алексей, – убьёшь меня, как пацанов? Он вдруг делает отчаянную попытку вырваться, яростно крутя головой и двигая плечами. Рубаха рвётся и Алексей, сделав мощный рывок, освобождается от захвата и по инерции отлетает к противоположной стене.

Глеб приближается к нему вальяжно и медленно с уверенностью льва, смакующего расправу над подраненной ланью. Его зубы обнажаются в злом садистском оскале.

– Я бы мог грохнуть тебя час назад так, что никто бы и не понял , что произошло. Вот только в последний момент передумал. Это будет для тебя слишком шикарно, даже не понять, за что ты несёшь наказание. Я разберусь с тобой здесь и сейчас, как мужик с мужиком. Я верну тебя в прошлое, на двадцать лет назад, превращу тебя в того, кем ты был. Ты помнишь свою кличку там, в «Индусе»? Доход!

Глеб делает шаги вправо и влево синхронно с движениями Алексея, мечущегося вдоль кафельной стенки.

– Ну что, Доход, вспомним молодость? – Глеб делает резкий выпад, после которого Алексей снова оказывается в капкане его рук. В этот раз он прижат к стене и железный локоть вдавливает его кадык в кафель. На этот раз Глеб навалился на жертву всей своей массой. Теперь он её ни за что не отпустит. На этот раз он доделает дело до конца и ему всё равно, какие это будет иметь последствия. Оторвать его от Алексея сейчас было бы так же сложно, как оторвать от Евы в пик страстного секса. Он чувствует, как тельце Лёхи начинает обмякать, его глаза закатываются, и цвет лица становится синюшно бледным. Ещё немного усилия, нужно всего лишь раздавить эту бабочку. Где то фоном гремит музыка, слышится стук в дверь и требования Евы открыть.

«Подожди дорогая, твоя очередь придёт после, сначала нужно доделать дело.

«Тяни крепко основательно! – Ему вспоминается грубый бас отца, когда он учил его ремонтировать кран на кухне. Отец старался научить его и братьев всем житейским умениям, которые, по его мнению, обязательно должны были пригодиться в жизни. Ну вот наконец то пригодилось.

– Тяни основательно! Всегда делай так, чтобы после тебя ничего не нужно было переделывать.

Маленькие ручки с усилием давят на железную трубу хвостовика разводного ключа, он виснет на нём всем телом.