Олег Механик - Шпилька

Повисает пауза. Дима молчит, зная, что чтобы он сейчас не начал говорить будет тут же парировано. В его голове крутится фраза из американских боевиков: «Всё что вы произнесёте, может быть использовано против вас»!

В звенящей тишине ручка монотонно отбивает дробь о столешницу.

– Дима, к завтрашнему утру предоставь мне полный список должников и план работы по каждому.

Коммерсант, довольный, что так легко отделался, покорно кивает.

– Вопросы? – Она в очередной раз обводит глазами стол с прячущими взгляды подчинёнными. – Вопросов нет? Ну тогда за работу.

Прозвенел звонок, и радостные школяры, громко отодвигая стулья и весело суетясь, спешат к выходу из класса.

– Семён, задержись на минутку!

Фраза произнесена номинально, потому что начальник службы безопасности и так не спешит подняться из-за стола. Ему не важно, произнесёт ли она эту знакомую всем фразу, или в пылу суеты и деловой горячки забудет сказать заветные слова. Ему не важно, потому что планёрка всегда заканчивается одинаково. Директор предпочитает оставлять после совещания только одного человека. Здесь нет ничего удивительного, поскольку информация, которую доносит главный шпион, не предназначена для посторонних ушей.

Когда последний сотрудник закрывает за собой дверь, она встаёт, и, вбивая длинные шпильки в дубовый паркет, не спеша идёт вдоль стола, обходит кресло с запрокинувшим назад голову Семёном, заходит ему за спину, запускает тонкие изящные лианы рук ему под рубашку, кладёт подбородок на жёсткую щетину русых волос.

– Киса, я соскучилась! – Она опускает голову ниже и мягко кусает его за мочку уха, возбуждая мириады мурашек, которые мгновенно разбегаются по его коже. Он поворачивает к ней наливающееся румянцем лицо, и их губы встречаются. Лёгкий французский поцелуй через несколько мгновений переходит в более глубокий. Кончики языков пляшут, играют, сплетаются. Разорвав затяжной поцелуй, она несколько раз мягко прикасается губами к его щеке, а потом крепко прижимает его к себе.

– Судя по этому нежному заходу нам снова не удастся провести вечер вместе? – спрашивает он.

– Нет, Киса! Какой ты у меня понятливый! – Мягкий шёпот обдаёт теплом ушную раковину.

– И что у тебя сегодня?

– В четыре встречаемся с адвокатом, а потом я поеду к нему в изолятор…

– Но ты ведь там не до ночи пробудешь? Можем встретиться позднее.

– Нет, мне нужно будет всё обдумать, собраться с мыслями. Дай мне ещё немного времени, я должна сделать всё, чтобы его вытащить.

Он гладит её тонкое запястье, подносит к губам, целует, утыкается носом в маленькую ладонь.

– Иногда мне кажется, что ты его любишь!

– Опять ты за своё? – руки выскальзывают, ложатся на широкие плечи. – Я же тебе уже объясняла, почему мне важно, чтобы он был на свободе. Я точно знаю, что он не заслуживает тюрьмы и с моей стороны было бы свинством, оставить в беде человека, который поставил меня директором.

– Знаешь, он заслуживает тюрьмы только за то, что они сотворили с этим стариком…

– Тш-шш! – Длинные пальцы с безупречным маникюром ложатся поверх мягких усиков.

– Мы же с тобой договорились, что эта информация никогда не выплывет наружу. Что было, то было, Бог им судья. По крайней мере, Глеб своё получил и Алёша, кстати, тоже. Я думаю, что эта отсидка и то, что он сам был на волосок от смерти, послужит ему хорошим уроком. Как бы то ни было, эта фирма существует и процветает благодаря ему, и пока мы здесь работаем, должны делать всё, чтобы вытащить его на свободу.

– Я тебя не узнаю! Раньше ты не была такой правильной. Такое ощущение, что ты читаешь отрепетированную роль.

– Это не удивительно, Киса! Не удивительно, что ты меня не узнаёшь, ведь ты меня и не знаешь. Если хочешь быть со мной дальше, приготовься удивляться.

Острый подбородок снова ложится на его макушку и её бархатный голос просачивается сквозь черепную коробку.

Электропривод замка приводит в движение огромные стальные ригели, которые в доли секунды со звонким щелчком вылетают из своих пазов. Сейф открыт. Сейчас раздастся короткий писк и тяжёлая бронированная дверь с врезанным посередине маленьким окошечком и смотровым глазком поползёт назад. Крепче и надёжнее этого сейфа пока ничего не придумано и сокровища, которые в нём хранятся под надёжной защитой. Одно из таких сокровищ хозяин не пожелал достать на свет даже за двадцать миллионов рублей залога.

– Самойлов на выход!

Алексей бодро вскакивает со шконки и, уже через секунду, оказывается возле двери. Ему не нужно собираться, он готов уже с утра. Сегодня у него свидание с Евой, поэтому он чисто пробрился и нацепил свой парадно выходной белый спортивный костюм. Мордастый, с глубоким шрамом через всю плешивую голову арестант и по совместительству сосед Женя, провожает его завистливым взглядом. Есть чему завидовать. К Жене никогда не придёт на свидание самая красивая и желанная женщина, ради которой можно пойти на всё.

Серый коридор, серый пол, натянутая сетка вместо потолка, светло зелёные стены, отражающие свет нещадно слепящих светильников.

– Стоять! Лицом к стене, руки за спину!

Он привычно прислоняется лбом к холодной щербатой стене и вытягивает руки назад. Железные браслеты щёлкают, скрепляя запястья.

– Пошёл вперёд!

Длинный коридор со множеством встроенных сейфов. Камера хранения. Склад забытых и ненужных обществу людей. Два пролёта узкой щербатой лестницы, ещё один длинный и узкий коридор. Очередная бронированная дверь.

– Стоять! Лицом к стене!

Щелчок вылетающих ригелей, скрежет открываемой двери.

– Пошёл вперёд!

Разве мог он когда-нибудь представить себя в этой роли – в роли опасного зверя, которого держат за десятком бронированных дверей, на которого надевают наручники, когда выводят хотя бы за одну из этих дверей. Неужели он так опасен? Неужели, ещё какие то два месяца назад уважаемый и известный в городе бизнесмен Алексей Самойлов стал настолько опасным, что его держат в клетке? Иногда эти мысли его угнетают, но временами придают силы и брутальности.

«Да я опасен, потому что могу убить человека голыми руками; убить его практически на глазах у сотни свидетелей; убить с одного удара.»

Одна маленькая неувязка никак не даёт ему покоя. Дело в том, что он бил человека всего второй раз в жизни, а первый раз он ударил этого же человека минутой ранее. Этот второй удар был если не такой же силы, то возможно даже слабее, по крайней мере, он так ощущал. Он настолько часто крутит в голове тот роковой момент, что может разглядеть его в мельчайших деталях со всех ракурсов, как в фильме «5D».

– Я даю тебе шанс! Ударь меня! Побудь напоследок мужиком. Покажи, что ты силён не только с бабами. Бе-ей! – Глаза Глеба горят безумным огнём, он движется на него мягко, как хищник, готовый схватить и вцепиться в горло своей жертве.