Олег Механик - Шпилька

– Но, Ева Александровна, вы же сами понимаете, что такого прироста невозможно добиться за столь короткий срок.

Что-то подсказывает коммерческому директору, что и сегодня ему не удастся избежать унижения.

– Сроки достаточные. У тебя было на это почти три месяца. Мы расширили ассортимент и клиентскую базу, нарыли тебе две государственные шараги с подкупленными снабженцами, мы тебе всё разжевали и в рот положили, осталось только проглотить. А ты, Дима, и здесь подавился. – Голос Евы с каждой фразой становится всё внушительнее и властнее. Она и сама недавно обнаружила, что в последнее время очень часто копирует интонацию ненавистной школьной директрисы. Но именно эта интонация оказывается эффективнее всего при работе с подчинёнными.

– Ева Александровна, я делаю всё, что в моих силах!– Дима нервно теребит ручку.

– Значит сил у тебя маловато. Давай так, Дима. Или ты срочно подкапливаешь свои силёнки и в ближайшее время выходишь на оговоренные показатели, либо мы с тобой расстаёмся.

Она оглядывает овальный стол вкруг которого сидят все начальники «Олимпа». Обычно такие её фразы производят эффект щёлкающего над головой хлыста. Это обращение не только к Диме, но и ко всем тем, кто ещё не понял, что сейчас они играют по более жёстким правилам – по её правилам. Хлыст в очередной раз произвёл должный эффект. Головы пригнулись, стали ближе к полированной столешнице, блокнотикам, планшетам и бумажкам.

– Дмитрий Николаевич, вы всё поняли?

Главный коммерсант затравленно поднимает глаза.

– Да, Ева Александровна…– глаза снова опускаются, утыкаются в блокнот.

«Опять двойка».

– Идём дальше…что у нас с поступлениями?

Тридцатилетняя брюнетка по имени Мария трясущейся рукой переворачивает страницу отчёта и, водя пальцем по строке, начинает рапортовать.

***

За два месяца управления Еве пришлось провести большую чистку. Она уволила главного бухгалтера и финансового директора, сменила почти всех менеджеров в службе продаж, приняла на работу нового юриста, маркетолога и начальника отдела закупок. Старый начальник Саша Ивлев теперь её секретарь. У женщины босса в секретутках должен ходить мужчина. Как начальник Саша полный ноль, зато в качестве секретаря он Еву устраивает как никто другой. Он услужливый, исполнительный, хорошо одевается, так что приятно посмотреть и отлично умеет готовить кофе. Был у Саши один небольшой недостаток, но Ева его устранила в один день. Она строго настрого приказала ему не пользоваться духами и любым видом дезодорантов, так как от него воняло, словно от цветочной клумбы.

Она поменяла концепцию, стратегию, расширила ассортимент и лично вышла на новых клиентов. Оказывается не так уж и сложно придать свежих сил фирме, пусть она до этого и считалась не такой упадочной.

Все консерваторы исходят из одного понятия: «как бы не было хуже» и только новый человек, свежая кровь всегда задаётся вопросом «а как сделать лучше?». Из старой гвардии в руководстве «Олимпа» она оставила только Диму Иванова и ещё одного человека. Этот человек сейчас единственный, кто не прячет свой взгляд и не пригибает голову, опасаясь ударов хлыста. Он сидит в торце стола, чуть откинувшись на спинку стула. Этот человек с некоторых пор стал носить дорогие костюмы и научился завязывать галстуки всеми экзотическими видами узлов. Этот человек отстоял своё право носить усики, но теперь он постригает их, делая тоньше и элегантнее.

Сейчас Семён в новой должности. Он заместитель генерального директора по безопасности и с лёгкой руки Евы эта должность стала второй после самого директора. Кому, как ни ей знать, как легко прихлопнуть контору, шеф которой не озаботился её экономической безопасностью.

Она перетрясла и изменила в «Олимпе» почти всё, и эти глобальные изменения уже приносят свои результаты. Нет, она ни в коем случае не хочет развалить всё, что создал её предшественник. Она уважает Алексея как директора, ценит его как управленца и до сих пор влюблена в его мужественность. Раз в неделю она ходит к нему на свидания в следственный изолятор, расположенный в центре города. Она знает, что её визит для Лёши является самым желанным, остаётся только не пересекаться на свиданиях с его женой.

Его задержали в ту же ночь после трагедии в ресторане и маринуют в изоляторе до сей поры. Сначала всё казалось не таким серьёзным и все, в том числе и Ева надеялись, что Алексея выпустят сразу же на второй день, уточнив некоторые детали. Но что-то пошло не так, и прокурор дал санкцию на его арест сначала на пятнадцать суток, потом срок продлили до тридцати и так он продляется до сих пор. Скорее всего, Алексею придётся сидеть в камере до суда, и ещё неизвестно, чем он закончится. Всё-таки нашлась пытливая ищейка, которая усмотрела связь между гибелью за короткий срок аж троих из четырёх акционеров «Олимпа». Всё конечно вилами на воде и конкретных доказательств у следствия нет, но под залог Алексея почему то не выпускают. Что самое интересное, даже нанятый маститый адвокат, хорошо известный в этом городе пока не может добиться его выкупа. Он не понимает, почему так происходит, ведь на своей практике он вытаскивал под залог даже настоящих матёрых преступников. Тут же пока одни догадки и предположения, и само дело адвокат рассматривает как сто процентов выигрышное.

Как бы то ни было, но бывшему главе и последнему акционеру «Олимпа» приходится коротать дни в сырой холодной камере. А пока Алексей отдыхает, Ева вынуждена единолично тянуть лямку управления «Олимпом» и всем, что с ним связано. Первой её заботой на этом поприще стали похороны Глеба. Она достойно справилась с этой задачей, устроив шикарное прощание и поминки в «Моцарте». А потом она занялась конторой. С упоением женщины, которая заходит в квартиру к холостяку, и, видя многолетний бардак, кидается его убирать, она начала разгребать накопившиеся и слежавшиеся проблемы и выметать протухших и уже начавших попахивать сотрудников. Она вдруг обнаружила в себе дар прирождённого управленца. Ей очень легко даётся работа с людьми, документами, клиентами и партнёрами, она словно всю жизнь была директором. Она управляет «Олимпом», словно он всю жизнь принадлежал только ей.

***

– Не густо! – позолоченный колпачок ручки стучит о дубовую столешницу. – Не густо! И дебиторка растёт как на дрожжах. Дима, это кстати, опять в твой огород камень.

Коммерсант болезненно морщится от очередного щелчка хлыста.

– Ева Александровна, но это ведь следствие нашей новой политики, за счёт которой мы и отвоевали часть рынка. Большинству «ВИП» клиентов мы отгружаем продукцию с отсрочкой платежа…

– С отсрочкой, но не с просрочкой, Дима! – Голос Евы грубеет, скатывается к баритону. – Десять миллионов просроченной задолжности это что?