Елена Грушко - Следствие поручено мне. Повести о милиции

Женя забыл удостоверение — пришлось брать билет. Лицо кондукторши показалось знакомым, и Женя вспомнил, что, кажется, беседовал с ней, когда показывал фотографию Светланы Иванчихиной всем, кто работал на автобусных маршрутах по Красногвардейскому шоссе. Вообще поразительно, сколько людей прошло перед его глазами с шестнадцатого октября, когда началось расследование первого убийства. Дело обрастало все новыми подробностями, и хотя расследование продвигалось довольно быстро, случались периодически какие-то «стопы», которые резко сменялись бурной деятельностью, счастливыми совпадениями и верными догадками.

Несмотря на еще не очень большой стаж работы в уголовном розыске, Женя успел усвоить, что большинство дел раскрываются как раз благодаря кропотливой работе всей следственной группы, множеству разговоров с людьми, поискам самых незначительных деталей. И сейчас он поражался собственной невнимательности, ругал себя мысленно очень зло, потому что прошел мимо очевидного, хотя и незначительного на первый взгляд факта. Понадобилось три дня, чтобы он смог уловить связь между взбалмошным звонком Светланы Иванчихиной сестре и обрывком билетика «Спринт», который прилип к его ботинку в осиновой роще.

Значит, так. Возвращаясь из крайкома профсоюзов, Светлана покупает билетик спортивной лотерии. Впереди у Жени разговор с киоскершами «Спортлото»: надо будет предъявить им для опознания фотографию Светланы. Ее не могли не запомнить. Едва ли такой несдержанный человек, как она, стал бы скрывать радость от своей потрясающей удачи. А наблюдательные киоскерши, судя по рассказу той, с которой сегодня разговаривал Женя, не оставляют без внимания реакцию своих покупателей.

Итак, выигрыш! Очевидно, Светлана так разволновалась, что сунула в карман и билетик, и оборванную заклейку и кинулась звонить сестре. Но умудрилась сообщить ей о выигрыше так, что Зоя ничего не поняла. От радости словами захлебнулась? Или просто решила устроить сестре сюрприз, потому и говорила так непонятно? По той же причине не сказала никому ничего и в заводоуправлении, хотя новость ее так и распирала. Даже пела она за работой… Но получается, кто-то все же знал о ее выигрыше. И этот кто-то убил ее. Откуда же он знал?..

Женя вышел на нужной остановке и пробрался на заброшенный пыльный тротуарчик, по которому уже давно никто не ходил, с тех пор как снесли старые дома, стоящие кое-где вдоль шоссе, рассчитывая в скором будущем поднять здесь новые кварталы. Но пока все это оставалось в стадии проекта.

Здесь-то и нашли брошенное такси и Сушкова со Светланой.

Женя помнил: труп Сушкова лежал на повороте в маленький овражек. А метрах в ста стояла машина. Приблизительно отсюда он начал тогда свой «рейд» по кустарникам.

…В осиновой рощице по-прежнему было отрешенно тихо. Палый лист лежал уже не коричнево-золотистый, а словно бы выцветший, подернутый пылью, примок-ший, слежавшийся. Женя блуждал долго, но того, что искал, так и не нашел. Ветром унесло, дождями прибило под листву… Ладно. Этот обрывок — мелочь. Все будет зависеть от встреч с продавцами «Спринта».

Женя долго смотрел на трепещущие ветки. Вглядывался в тускнеющий полусвет сумерек. Кажется, где-то здесь тропа, по которой, предположительно, прошли Светлана и тот человек. Да, вот она.

На глинистом откосе разъезжались ноги. Женя хватался за ломкие сухие былки. Они хрупали под рукой, в ладони вонзались сухие шишечки репея, еще более колючие, чем летом. Да, неудобное место выбрала Светлана для своей последней прогулки…

Наверх он взобрался легче. Тропинка поднималась пологими извивами.

Первый же разовый дом рискованно стоял на самом краю оврага. Женя едва ли не вполз на разломанный тротуар и пошел вперед, думая, что этой дорогой он мог бы догадаться пройти и раньше. Но начальная версия основывалась на том, что или жертва, или убийца жили в этих домах. Однако квартира Зои и Светланы была очень далеко отсюда, и в этом районе, уверяла Зоя, они не знали ни одного человека. Впрочем, Зоины свидетельства неточны, потому что Света старалась скрывать от нее имена своих последних «друзей». И вполне возможно, что кто-то из них все-таки живет здесь. Но кто? И где?

Женя уже больше часа бродил между домов, вглядываясь в их расплывающиеся во тьме очертания, в освещенные окна, за которыми иногда двигались силуэты. Один дом был совсем новый, голые окна просвечивали насквозь.

Женя миновал засохший палисадничек и вошел в какой-то двор. Вошел — это не совсем то слово. В длинном, теряющемся во тьме дощатом заборе был выломан целый щит, оставались только поперечные планки внизу. Женя перешагнул их — и тотчас вокруг его колена обвилась проволока. Кое-как освободил ногу, но назойливая проволока не отставала, прицепилась к пуговице пальто. Чтобы обойди ее, пришлось взять вправо. Здесь пирамидами громоздились огромные деревянные катушки.

Стемнело. Где-то вдали мерцал бледный фонарь. Женя безуспешно ходил вдоль забора в поисках той дыры, через которую только что попал сюда. «Черт, где же она?1 Не залатали же ее только что, в самом-то деле!» Он решил идти на свет, думая, что этот странный заброшенный не то двор, не то пустырь скоро кончится, но все шел и шел, путаясь все в новых и новых сплетениях проводов, спотыкаясь о какие-то доски, рельсы узкоколейки… Они-то откуда взялись?! Трижды Женя миновал какие-то длинные помещения, напоминающие не то сараи, не то склады. Из одного отдаленно слышался разговор.

Через несколько минут под его каблуками заскрежетал гравий, а потом он ступил на асфальтовую дорожку. Фонарь по-прежнему приманчиво сиял впереди, в его свете уже смутно угадывались очертания домов, и были они почему-то знакомы Жене… Еще через некоторое время он оказался перед неосвещенным зданием управления кабельного завода, откуда днем ушел через проходную.

Женя появился там вновь, вызвав у знакомого вах-тера едва не сердечный приступ, и не ушел домой до тех пор, пока не убедился, что начальник караула отправился проверять посты, а один охранник остался дежурить возле пролома в заборе.

Теперь Жене стало ясно, как Светлана могла уйти с работы незамеченной. Неясно было только, зачем ей это понадобилось.

События следующего дня развивались так стремительно, что Женя запомнил только беспрерывную беготню и мелькание лиц — обо всем этом он мог рассказывать впоследствии только с той же поспешностью.

Утром Клишин ринулся в Управление спортивных лотерей. Ему не повезло. Директор, Алексей Федорович Окурков, невысокий элегантный человек с испуганным взглядом, «упавший», как узнал Женя, в «Спортлото» с должности директора киностудии, которую он все четыре года своего руководства небезуспешно разваливал, с новой работой никак не мог освоиться и путался, объясняя Жене систему получения выигрышей и разные другие тонкости. Наконец Жене удалось раздобыть у него координаты всех точек продажи билетиков «Спринта». И началось его долгое путешествие длиной в один день.