Елена Грушко - Следствие поручено мне. Повести о милиции

Как выяснилось, из крайкома профсоюзов Светлана ушла в половине второго. Зое она звонила без пятнадцати два. Скорее всего, «счастливый» билет был куплен именно в это время. Как далеко может уйти за пятнадцать минут молодая женщина? Женя прикинул мысленный радиус от крайсовпрофа и принялся рыскать по окружности. Вскоре он действительно наткнулся на киоск — почему-то не обозначенный в списке Окуркова.

Работала здесь томная пышная пенсионерка. Женя сразу уяснил, что Римма Ивановна — женщина одинокая, а потому работа составляет главный интерес ее жизни. Впрочем, все ее безобидное кокетство сразу исчезло, едва Женя предъявил удостоверение. Только он завел разговор о девушке в сером пальто и голубом шарфе, как Римма Ивановна тотчас вспомнила Светлану Иванчихину, и до того точно описала ее худощавое темноглазое лицо, что предъявлять для опознания фото почти не было надобности. Однако Женя это, конечно, сделал и получил новое подтверждение: да, Светлана действительно купила билет, на котором значился выигрыш в пять тысяч рублей. Света была так счастлива, что кинулась целовать сперва киоскершу, хоть и затруднительно было просунуться в окошко, а потом — какого-то высокого человека, стоящего поодаль. Сперва Римма Ивановна подивилась такой экспансивности, а после поняла, что этот мужчина был хорошо знаком девушке, потому что тоже заключил ее в объятия. Потом они ушли под ручку. Жаль, конечно, но подробно рассмотреть его Римма Ивановна не успела, потому что шумная радость Светланы создала хорошую рекламу «Спринту», и каждый, кто проходил мимо, считал своим долгом купить билетик. «Помню только, что высокий», — говорила Римма Ивановна.

…— Ну надо ж! — воскликнула симпатичная толстушка, — старший кассир Центральной сберкассы, едва Женя рассказал ей, что его интересует. — Это же надо!

— Случилось что-то? — спросил Женя подозрительно, чувствуя в этом ошеломленном восклицании какой-то подвох.

— Так ведь он только что ушел, — радостно сообщила толстушка, сияя очень яркими влажно-карими глазами под красивыми сросшимися бровями. — Ну только что перед вами!

— Кто? — не понял Женя, но чуть не рухнул на мраморный пол сберкассы, едва кассирша сказала:

— Виталий Петрович Сюлюков.

— Сюлюков… — пробормотал Женя. — Но что он здесь делал?

— Так выигрыш получал! — разъяснила девушка с таким счастливым выражением лица, словно часть своего выигрыша Сюлюков уделил ей.

— Сколько? — спросил Женя, смутно надеясь, что здесь какая-то ошибка.

— Так пять тысяч! — было ему ответом, но потом толстушка стала отвечать гораздо сдержаннее, потому что Женя поразил ее непонятной тревогой, звучавшей в самых простых, казалось, и обычных вопросах:

— В каком киоске он покупал билет? Приводил ли какие-то подробности покупки? Наличными получил деньги или перевел на книжку?

Все сходилось. Вернее, почти все. Сюлюков уверял, что покупал свой билет двадцать шестого октября возле «старой Музкомедии». Именно там, в бывшем здании театра, размещался краевой комитет профсоюза. Особой радости по поводу выигрыша Сюлюков не выражал. Деньги пожелал взять наличными, объяснив, что будет срочно покупать югославский мебельный гарнитур.

Вспомнив об этом, девушка насмешливо дернула уголком рта:

— Раньше купил бы себе одежду приличную. Ходит черт знает в чем. Миллионер называется!

— Скажите, — нерешительно начал Женя, — вы уверены, что здесь все было правильно проделано — с выигрышем Сюлюкова?

— А что? — пожала она полными плечиками — Билет подлинный. Проверено! Документы Сюлюкова в полном порядке. Прописку мы тоже проверили: Вторая Монтажная, 99, квартира 14.

«Не может быть! — подумал Женя. — Значит, это был не тот Сюлюков, с которым я встречался, когда вел поиск Муравьева? Тот Сюлюков жил в Лесотехническом переулке. Ну что же, познакомимся с однофамильцем». И тут он вспомнил слова матери Сюлюкова о близком переезде. Значит, все-таки, может быть, он.

Прежде чем отправиться на Вторую Монтажную, Женя вернулся к Римме Ивановне.

Киоск был закрыт на обед, хотя часы показывали только половину двенадцатого. Женя подождал минут двадцать — и наконец он увидел хозяйку, неторопливо несущую свое дородное тело. Увидев Женю, она всплеснула руками и побежала к нему, как тоненькая девушка.

— Чем я еще могу вам помочь? — закричала она издали.

Женя сказал. Римма Ивановна задумчиво отперла ларек и пригласила Женю войти в его тесноту.

— Нет, — наконец сказала она решительно. — Нет! Такого человека я не помню. Разумеется, этот выигрыш не мог бы остаться незамеченным мною. Но… знаете, есть особая порода людей. Они никогда не вскрывают билет прямо возле киоска. Купят, сунут в карман —. и уходят. То ли стесняются, что играют, то ли боятся, что отнимут, если узнают о выигрыше… Я читала, такие случаи бывали.

Женя только что собрался поблагодарить Римму Ивановну и уйти, но она вдруг воскликнула:

— Ой, простите меня, старую склеротичку!

— За что? — удивился Женя. — Вы мне очень помогли.

— Ой, Евгений Петрович… — Несмотря на «склероз», она все-таки запомнила, как его зовут. — Сейчас столько пишут об ассоциативной связи… В этом нечто есть.

Пока никакой связи, даже ассоциативной, Женя в ее словах не уловил.

— Представьте: еще утром я не могла вспомнить спутника интересующей вас девушки. И вот во время своего перерыва, — она на миг потупилась, — я заглянула в комиссионку. И вдруг вижу там удивительной красоты черное мужское пальто. Я сразу вспомнила! Был тот мужчина высокого роста, стройный, элегантный — и точно в таком же пальто: черном, с красивым серебристым отливом. Очевидно, импортном…

— Где этот магазин? — отрывисто спросил Женя.

Римма Ивановна растерянно объяснила:

— Две остановки на «двойке». Сразу же за новым коньячным баром…

Женя торопливо простился и едва ли не кинулся бегом.

— Да вы не спешите, Евгений Петрович! — донеслось до него сзади. — Оно вам велико будет!

Потом Женя вспоминал, что в этот день люди при виде его словно бы пугались. Наверное, выглядел он не вполне нормально, потому что кончик ниточки, которая вдруг, с неожиданной быстротой, начала разматываться, жег ему руки. Не уронить, не упустить бы!

И, не обращая внимания на панический взгляд заведующей комиссионным магазином, забыв о своей обычной тихой вежливости, Женя ошеломил ее категорическим приказом немедленно оформить протокол изъятия черного мужского пальто и предъявить квитанцию приема на комиссию. Пальто буквально вырвали из рук разъяренного покупателя, который кричал на весь магазин: «Развели блатных!» — и грозил пожаловаться прямиком в газету «Советская торговля». А получив квитанцию, Женя почувствовал нечто вроде суеверного испуга, потому что и здесь увидел фамилию Сюлюкова. Он сдал пальто только сегодня.