Андрей Константинов - По счетам [litres]

– Понятно. Так и живу. С теми, кому перекантоваться негде. Потому не надо, не извиняйся, Барон. Не за что.

– Люба, ты…

– Думала, хоть ты человеком окажешься. Да, из блатных, но человек. А ты такой же, как все они…

Барон подошел и присел на самый краешек кровати. Молчал, не оправдывался.

– Извини, я… глупость сейчас сказала. Со зла. Но не на тебя, нет. На себя. Конечно, ты не такой. Жаль только, что… не мой, чужой… Знаешь, я тут на днях в кино ходила, «Девчата» называется. Не смотрел?

– Нет. Стоящее или так себе?

– Хорошее. Сказка, но хорошая. Там одна героиня была, Анфиса – словно с меня списали. Красивая, работящая, не дура. Мужиков вокруг полно вьется, но все так – погулять да за сиську подержаться. А любви и близко нет… Вот так же и я: двадцать пять годочков на свете прожила, а что это такое – не знаю. Окрестили Любовью – будто сглазили.

Барон нежно, как ребенка, погладил ее по голове.

– Потерпи, всё у тебя будет. И любовь тоже. Знаешь, как шутила моя бабушка? Была бы рожица – любовь приложится. А рожица у тебя – я вас умоляю!

– Правда?

– Правда. И вообще, ты у нас девка на загляденье.

– Знаю, что врешь, – шмыгнула носом Люба. – Но все равно спасибо… А у тебя, Барон, была? Любовь? Такая, чтоб настоящая?

– Была.

– Счастливый.

И тут, к немалому ее удивлению, Барон сунул руку в карман пиджака и извлек на свет помятый, явно выдернутый из земли с корешками, букетик анютиных глазок и положил на подушку.

– Извиняюсь, что с клумбы. Все закрыто кругом – ни купить, ни своровать. Ну, спокойной ночи, Любаша.

Барон чмокнул ее в щеку, заботливо поправил одеяло и быстрым шагом вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собою дверь.

– …Хорошо, Степан Казимирович, будем считать, договорились. Завтра в районе 16:00 я у вас. Вот тогда обстоятельно и поговорим.

– Ты мне пока, Володя, одно скажи: удалось в Ленинграде что-то разузнать про Юру?

– Кое-что удалось. К сожалению, вести не самые утешительные.

– Ах ты, господи! Скажи, конкретно я могу ему чем-то помочь?

– В определенной степени – да. Собственно, по этой причине я вас и беспокою в столь поздний час.

– Я тебя умоляю, Володя! Какое там поздний? Я последние ночи вообще не могу заснуть. Слушаю тебя внимательно.

– Нужно заготовить одну как бы официальную бумагу. Вашей рукой написанную. С тем чтобы завтра же я у вас ее и забрал. Найдется, чем записать?

– Подожди минуточку… Есть, готов. Диктуй.

– Шапка у нас будет такая: «В Комитет государственной безопасности СССР от пенсионера союзного значения, члена КПСС с 1925 года, автора книги „Шесть лет с Лениным“ Гиля С. К.»Записали? Теперь основной текст, по существу. Диктую…

СВОДКА СКРЫТОГО НАБЛЮДЕНИЯ № 3/147-63

За объектом Хрящ по заданию № 0423

Наблюдение велось с 06:00 23.07.62

до 13:00 23.07.62.

В 06:00 возобновлено наблюдение за адресом объекта Царевна по улице Шкапина, в котором остался на ночь объект Хрящ.

В 08:15 из адреса вышла объект Царевна и прошла до площади Балтийского вокзала, где села на троллейбус 11-го маршрута. Далее наблюдение за объектом Царевна не велось.

Вплоть до 13:00 объект Хрящ из адреса Царевны не выходил.

В 13:00, по согласованию с заказчиком, наблюдение за адресом и объектом снято.

Начальник Управления,

полковник милиции В. Я. Гвоздев

Когда часовая стрелка уткнулась носом в «барабанные палочки», Анденко забеспокоился всерьез. Согласно сочиненного им сценария, Анюта Маркина, исполняющая роль домработницы, должна была укатить в Разлив последней перед большим дневным перерывом электричкой – в 12:40. То бишь самое позднее через полчаса ей требовалось покинуть квартиру. Меж тем Хрящ с Вавилой вокруг да около адреса так и не объявились. И это означало…

Да что угодно могло означать! От переноса осмотра местности на завтра до отказа от совершения квартирной кражи. Последнее означало бы для Григория полное фиаско. Уже и без того Чесноков насмешливо величал его Азефом. И лучше не думать о том, какого рода приставочки добавятся в отделе к сему прозвищу в случае, если операция по поимке Барона окажется несостоятельной.

А вот Захарова тяготили совершенно иные, земного происхождения печали. Накануне вечером они с отцом изрядно перебрали, преуспев в обмывании батиной премии. Так что с утра голова трещала – будьте-нате. Следя за подъездом, друзья-оперативники сидели во дворе за доминошным столом и работали легенду «шахматисты». Далеко не идеальный для утреннего часа вариант, но ничего лучшего они придумать не смогли.

– Гришка, ты ходить будешь, или где?

– Угу, щас, – рассеянно кивнул Анденко. – Мне вот тоже дико интересно: будут они сегодня ходить, или где?

– По мне, лучше бы уже завтра заявились.

– С чего вдруг?

– С того, что сегодня я категорически не способен к активным телодвижениям.

– Пить меньше надо. С каких, стесняюсь, радостей изволили укушаться?

– Бате на заводе премию выписали. Они у себя на Кировском-Путиловском новый трактор в серию запустили. К-700. Читал?

– Не-а, как-то мимо проскочило.

– Ты даешь! Во всех газетах было! Такую махину изобрели, куды там танку. Прикинь, мощность – 220 лошадок! А сам трактор – 11 тонн весу.

– Внушительно.

– О чем и толкую! Американцы нервно курят в рукав. А и то, знай наших! С такой машиной мы все целинные земли за одну пятилетку распашем… Стоп! Вроде кто-то в наш подъезд?.. Нет, отбой. Старикан. Из гастронома возвращается.

Вдоль дома прошаркал сгорбленный старик в затрапезном плащишке, неся авоську, из которой торчали коричневые макароны, пучок зеленого лука и бутылка кефира. Дойдя до подъезда Анденковой тещи, старик остановился, собираясь с силами, отдышался и, с усилием толкнув дверь, скрылся в парадной.

– Я бы сейчас тоже… того… кефирчику заглотил. А еще лучше – кваску холодненького, – проводил старика завистливым взглядом Захаров и двинул в атаку коня. – Ваше слово, товарищ маузер?

– В Красной Армии штыки, чай, найдутся, – пробурчал Анденко, двигая пешку. – Кстати, помнишь историю с работягой, который засунул в бочку с квасом инспектора по распределению жилья Петроградского райсовета товарища Сапего?

– За то, что тот у него взятку за ордер на комнату вымогал? Помню, конечно. И чем там дело кончилось?

– Боевая ничья.

– Как это?

– Мы пришли к мировому соглашению: никто ничего не вымогал, а в бочку с квасом товарищ Сапего сам случайно подскользнулся.

– Однако! – крякнул Захаров. – Случайно свалился, затем сам себе крышку снаружи завинтил, а потом еще и опечатал?

– Нет. Крышку укрепили проходившие мимо прохожие, обратив внимание, что она открыта… Мол, непорядок, шпана квас бесплатно отчерпает.