Бевис Винтер - Зарубежный криминальный роман

Он встал, чтобы промочить горло, и снова лег. Вновь и вновь прокручивая все детали приключения, он впал в полудрему и увидел странный сон. Человек с раздавленным лицом лежит в его смотровой яме. Шап сложил ему руки и перевил пальцы четками из красных зерен, голова мертвеца покоится на автомобильной подушке.

– Почему ты убил его молотком? – спрашивает Рагонден.

– Черт меня побери, если я могу вспомнить почему, – отвечает Шап. Жандармы, заполнившие гараж, смотрели на Шапа с явным презрением. С улицы доносились угрожающие выкрики толпы. Внезапно он осознал, что спит, сделал усилие и проснулся. Снаружи действительно доносились крики. Шап поднялся, открыл окно и увидел Рагондена. Тот с удивлением смотрел на него.

– Як тебе.

– Сейчас открою.

– Что с тобой? – спросил Рагонден, входя в дом.

– Да вот видишь, – вздохнул Шап. Он подумал и объяснил: – Зубы зверски болят.

– Ну-ну! – отозвался Рагонден. – Что с тобой происходит? Ты белый как мел. Шап обернулся к зеркалу, перед которым обычно брился, увидел свое бледное вытянутое лицо, и ему захотелось плакать.

– Присаживайся, – предложил он Рагондену. После этого сел сам, посмотрел на старика, помолчал, наконец принял решение: – Ты меня не первый день знаешь, – начал он. – Представь, что завтра тебе расскажут обо мне такое… Определенным образом, понимаешь. А потом я сам расскажу тебе то же самое, но так, как это действительно произошло. Кому ты поверишь?

– Я знаю тебя и поверю тебе, – ответил Рагонден. Он ничего не понимал и только повторил свой вопрос: – Ну, так что с тобой происходит? – В данный момент я не могу тебе объяснить. Мне надо еще подумать. Я скажу тебе одно: у меня большие неприятности.

– Ладно, – согласился Рагонден, – мы поговорим об этом, когда ты захочешь, а если не захочешь, то и не будем говорить. Во всяком случае, ведь и ты меня знаешь? ~ Да.

– Ну и хорошо, а я как раз пришел пригласить тебя на зайца. Приходи в субботу вечером, будет только шурин.

– Приду.

– Кстати, а у тебя нет накидного ключа на двадцать? Тут один собачий болт закруглился, никак не удается его освоить.

– А! Посмотри в моей сумке.

– Вот это мысль! Время ползло еле-еле, неделя никак не кончалась. Шап пытался что-то мастерить, но у него все валилось из рук.

– Что это на тебя лень напала? – спрашивал Пье.

– Зубы болят. Ты и представить себе не можешь, как это мучительно.

– Эко дело, сходи к врачу.

– Так я и сделаю, я уже договорился о встрече.

– О встрече с девушкой? Шап пожимал плечами и с неудовольствием отворачивался. В субботу днем Шап отправился побриться к Гибалю, парикмахеру. Перед этим он черт знает сколько времени провел под грузовиком, разглядывая переднюю подвеску. Гибаль развлекал своих клиентов банальными охотничьими историями, которые он излагал ленивым и равнодушным тоном.

– Я был с Мусташем, Собака Мусташа делает стойку. Я готовлюсь вскинуть ружье. П-р-ру! Куропатки взлетают разом. Я нажимаю на курок…

– Немного туалетной воды Горлье, пожалуйста.

– Немного туалетной воды… Я нажимаю на курок. Черт меня подери! Я забыл зарядить. Вот обида! А то бы я их всех подстрелил.

– Всех бы ты не смог, даже если бы они шли в ряд.

– А я тебе говорю, мог бы: калибр шесть или калибр восемь и паф! паф! паф! – Паф-паф-паф! Значит, двумя патронами ты выстреливаешь три раза. Ну ты и силен.

– Ну ладно, паф-паф. На самом деле Гибаль был достаточно умелым охотником, и если не забывал заряжать, то возвращался с трофеями. Но в историях его недоставало неожиданностей.

– Побрей меня! – попросил Шап, и – подравняй затылок, а то я похож на свежестриженную лужайку.

– Я сделаю тебя красивым! – пообещал Гибаль. «…Страшная это штука – неизвестность, – размышлял Шап. – Снег уже второй день тает, дорога, должно быть, расчищена… Кюветом, конечно, никто специально не занимается… Интересно было бы знать, открылась ли дорога для движения сама по себе? Я ничего не знаю и не могу спросить…» – У тебя свидание с девушкой, Жано? – Нет, я приглашен на зайца к Рагондену.

– Он весит не меньше восьми футов, – сказал Гибаль, – я видел, как он его нес.

– Вот как!.. «…По моим соображениям этот парень нездешний, стоит только посмотреть на его подошвы… Если бы он был местным, на нем были бы грубые башмаки или сапоги. Если бы я мог узнать, кем был этот бедолага, я бы, может быть, понял, что к чему, но без этого…» – Сиди спокойно, – сказал Гибаль, – я подстригаю тебе волоски в носу, и как раз в этот момент ты всегда начинаешь двигаться. Ты что, боишься щекотки, Жано?

Рагонден-сын ждал Шапа у Соланж для аперитива. Кафе находилось рядом с почтой, там играли в белот и в пикет. Несколько лет тому назад у Шапа была связь с хозяйкой, но похвастаться этим могли многие мужчины его поколения. Эбрард, хозяин кафе, увлекался игрой в манилью и не обращал внимания на шалости жены.

– Привет! – сказала Соландж, открывая ему дверь. – Маленький Рагонден ждет тебя, он у стены, за последним столом. Шап поблагодарил. Он посмотрел на все еще красивое, нежное лицо Соланж и дружески погладил ее по щеке.

– Я пригласил тебя сюда, – объяснил Пьеро, – чтобы старик к нам не цеплялся. Знаешь, каким он бывает, когда готовит зайца! – Он жарит его на улице? – Само собой… Возвел целое сооружение за гаражом. Я наколол ему дров, натянул двухметровый толь от ветра… с остальным он сам справится. Скоро он разожжет огонь, и через двадцать минут это будет спектакль, если учесть, что дядя не оставит его своими советами… Шап добродушно посмеялся.

– Главное, чтобы мы с тобой подняли якорь ровно в семь. Если запоздаем, он этого не переживет. Слушая болтовню младшего товарища, Шап немного расслабился. Его разговор был простым, приятным, разумным. После третьей рюмки перно они разом посмотрели на часы, висевшие на стене кафе, и решили, что пора отчаливать.

– Быть того не может! – завопил шурин, – наши молодцы явились вовремя! Айда за стол! Ну-с, попробуем зайца! – Могу сказать, что он мне удался, – заявил Рагонден. Шурин работал в табачной промышленности, если быть точным, он контролировал косвенные налоги. Худой, высокий, быстро теряющий слух, он являл миру приветливое лицо и любезные манеры.

– Подай нам аперитив, Огюста! – Вам бы только аперитив пить, – упрекнула его жена. Но улыбка ее была полна доброты. В семейном кругу Шап чувствовал себя хорошо, его беспокойство отходило на задний план, казалось менее реальным, он чувствовал себя защищенным.

– Начнем мы с вина из Полана, три года выдержки в бутылке, затем розовое вино с Корбиеров, оно чуть суховато для зайца: два года в бочонке и четыре в бутылке. А на десерт белое винцо из Тарна, напоминающее скорее Гайакское – меня снабдил им один кюре из Алби, вон целая бутыль, что скажешь, Жано? – Думаю, это нам годится.