Бевис Винтер - Зарубежный криминальный роман

– Не кричи так громко, – заметил Швоб, – ты поднимешь на ноги весь квартал. Виктор угрожающе взглянул на него, но замолчал. Побледневший Респланди слушал их разговор с тайным отвращением.

– Не прнимаю, что могло приключиться, – сказал Швоб. – Я не говорю о Скополотрони, но Поль всегда был корректен в делах.

– Вот-вот, доверяй этим корректным парням! – фыркнул Виктор.

– Хорошо бы узнать, вернулся ли он к себе.

– Это просто, я сейчас выясню, – пообещал Виктор. Несколько позже он позвонил, чтобы сообщить, что не застал клиента, и повесил трубку. Швоб нервно зацокал языком.

– Ты поедешь к Скопо, – обратился он к Респланди.

– Я? – Да, ты. Здесь больше никого нет.

– Лучше умереть на месте! – Ладно, – пожал плечами Швоб, – я сам съезжу. – Сиди здесь, и если они приедут, скажи, что я сейчас буду. Но в доме на Гренель Скополотрони не оказалось. Хозяин-армянин с большим уважением отозвался о своем благородном постояльце. Он сказал Швобу, что ему крупно не повезло: накануне Скополотрони оплатил по счету, так как собирался в Бретань к своему молочному брату.

– Ему не пришло в голову оставить мне свой новый адрес, – добавил хозяин, – а я, из вежливости, не стал спрашивать. Швоб вернулся и застал Респланди в компании с Прекрасной Элен.

– Ну что? – спросил Респланди.

– Он переехал вчера якобы в Бретань к молочному брату.

– А почему не к кормилице? – горько осведомился Респланди.

– Ты видел вечерние газеты? – И что они говорят? – Полиция напала на след.

– Это ничего не значит, не волнуйся. Швоб обернулся к Прекрасной Элен и заговорил мягче.

– Знаешь, что приключилось с беднягой Раймондом? – Да, – сказала Элен, – это очень грустно. «Вот и убивайся из-за девиц, – подумал Респланди. – Раймон на все был готов ради нее, он погиб, а она только и способна сказать, это «грустно» тем же тоном, как она сказала бы «сегодня сыро». И он подумал о танцовщице, ради которой растратился в пух и прах. Через день газеты сообщили о том, как в Уазе было найдено тело Поля, и последние надежды рухнули. У Респланди разыгрались нервы. Две смерти в деле, с которым он оказался тесно связанным, не на шутку испугали его.

– Эх, попадись он мне в руки! – приговаривал Виктор. Трое сообщников ежедневно собирались в доме у Швоба. Элен иногда присоединялась к ним. Они подолгу обсуждали детали положения, в котором оказались, и сообщали друг другу о результатах своих ночных размышлений, но это мало что могло изменить. Виктор, имевший многочисленные связи в преступном мире, предпринимал шаги, чтобы обнаружить укрытие Скополотрони. Но в пенсне или без пенсне – обнаружить его было непросто. У него не было ни особых привычек, ни увлечений, он не посещал и баров, обычных для своей среды. Если он и пил, то в своей комнате и в одиночестве. Спрашивали у одной молодой особы с улицы Рамбюто, к которой Скополотрони испытывал слабость, но она, будучи, кстати сказать, весьма разговорчивой, знала меньше кого-либо. Однако Виктор надеялся обнаружить его раньше или позже. Он был очень упорным. Однажды возвратясь домой погруженным в свои мысли, Швоб обратил внимание на оживление своих товарищей.

– Газету видел? – сразу же спросил его Респланди.

– А что, есть новости? – Скопо погиб. Его обнаружили на юге, на дороге.

– Покажи газеты.

– Смотри. Его переехал грузовик. Швоб внимательно прочитал хронику, покачал головой, еще раз перечитал, закурил сигарету и долго молчал.

– Узнаете? – спросил он и вынул из кармана грязный бумажный пакетик, в котором оказалось разбитое пенсне.

– Это пенсне Скопо? – осведомился Респланди.

– Все пенсне похожи.

– Нет, это его, – перебил Виктор. Я запомнил черный шнурок. Швоб выложил пенсне на стол, развернул пакет, разгладил его на колене.

– А вот, вне всякого сомнения, номерной знак грузовика, который его переехал: 7181ВХЗ.

– Как тебе удалось все это выяснить? – Пакет лежал у меня в кожухе машины. Я пришел к выводу, что у типа, который положил его ко мне, были грязные руки, поскольку ручка дверцы была в моторном масле.

– Если это сделал тот, кто его укокошил, зачем он нас предупреждает? – удивился Виктор.

– Может, чтобы запугать нас? – предположил Респланди.

– А если это кто-нибудь из дружков Скопо, и он попытается вовлечь нас? – выдвинул предположение Швоб. – Странно все это. Прекрасная Элен, которая в этот момент смазывала слюной палец и затем протирала опустившуюся на чулке петлю, подняла голову и сказала саркастически: – Какие мы проницательные! Респланди рассердился.

– Для полного счастья мы ждем только твоего совета. Ты можешь что-нибудь предложить? Элен уронила небрежно: – Я доверяю вам, господа, я ведь не мужчина. Но уж не в этой комнате вы отыщете свои деньги! – Поехали! – подхватился Виктор.

– Куда? – поинтересовался Респланди.

– Куда бы ни ехать, писсуары есть повсюду. Респланди покраснел. Швоб продолжал излагать свои соображения.

– Я посмотрел каталог номеров. ВХ – это Авейрон. Машину зарегистрировали в Авейроне, и, судя по газете, там и пришили Скопо.

– Это у итальянской границы? – поинтересовался Виктор.

– Да, за несколько сот километров.

– Я подумал: раз он итальянец… Но какого черта его занесло туда? Швоб пожал плечами. Двумя днями позже они ехали по шоссе № 9 на юг. Прекрасная Элен была с ними, поскольку Швоб решил, что она может принести пользу. Респланди по-мальчишески радовался, что едет в деревню.

Американская сигарета, на три четверти выкуренная, обжигала пальцы Респланди, он раздавил ее на своем ботинке и со вздохом поднялся.

– А где они? – вдруг спросила Элен.

– Кто? – Швоб и Виктор, о ком я могу еще спрашивать? – Извини, я думал о своем… Они уехали полчаса тому назад на машине. Вернутся к обеду.

– Что они там затевают? – Понятия не имею. По-моему, ничего, просто тухнут… Что ты обо всем этом думаешь? – Мне надоело, вот и все. Вы слишком долго ждали. Нам ничего не достанется.

– Что ты думаешь о водителе грузовика? – А что я могу о нем думать, я ведь его не знаю.

– У него приятная рожа.

– Возможно, но мне что до этого? – Да, конечно.

– А ты? – Что я? – Что ты об этом думаешь? Респланди взглянул на нее и залюбовался ртом с пухлыми губками, потом задумался над ее вопросом.

– Примерно то же, что и ты. Это дело затянулось, и после вчерашней ночной операции, на мой взгляд, все пропало. Надо было найти мешок. Если деньги действительно у него, теперь он их обязательно перепрячет.

– Почему ты говоришь «если»? – Да ведь все возможно. Может, он вообще ни при чем, а может, и не так.

– Во всяком случае, он имеет к этому делу определенное отношение.

– Да, но в какой степени? И продолжил задумчиво: – Если бы не Швоб и Виктор…