Рашид Кешоков - По следам карабаира

Агап приоделся и уже подумывал начинать в Гаевской постройку небольшого домика. Отпала бы необходимость платить за квартиру, да и пора уже было ему в его тридцать три года подумать о собственном хозяйстве.

Словом, Агап Хохлов завяз. По натуре не был он ни отважным, ни «рисковым», как его шурин, и неотступные мыслишки о неизбежной расплате частенько посещали его по ночам. Однако остановить ловко запущенное колесо Агап не умел, да и не решился бы это сделать.

Хохлов чистосердечно рассказал о связях своего шурина. Сам он познакомился с людьми ротмистра Асфара Унарокова и с ним самим совсем недавно, приблизительно месяц назад. Петрович решил, что тихоня Агап засел в его болоте по самые уши и опасаться его больше нечего.

Коротко показания Агапа в записной книжке Шукаева выглядели примерно так:

«Агап Кондратьевич Хохлов. Рождения 1900 года. Почтальон Насипхабльского почтов. отделения. Место жительства - ст. Гаевская.

Сестра Лариса (в девич. - Хохлова).

Ее муж - Алексей Петрович Буеверов. Зав. закусочной «Олень» гаевского станпо. Перекупщик краденого. Возможны и другие махинации, не известные Хохлову.

Ротмистр Асфар Унароков. Черноволос, смугл, лицо маленькое. Усики. Порывист, вспыльчив. Кличка «пахан». Бывший деникинец.

Его сообщники: Газиз Дзыбов. Присутствовал несколько дней назад на пьянке в «Олене» (были: Асфар, Тау, Феофан третий, Буеверов, Хохлов, Зизарахов, Будулаев, Лариса и цыганка Рита). Во время стычки Газиза ранил ножом Буеверов.

Тау - рецидивист. Наст, имя - Рахман Бекбаев.

Мустафа Зизарахов - профессиональный картежник и пьяница. Посвящен не во все дела шайки. Ему не всегда доверяют. Болтлив. Друг Дзыбова.

Феофан третий - цыганский вожак, связанный с шайкой Асфара. В конокрадческ. налетах не участвует. В сбыте лошадей - определенно. Парамон Будулаев - его правая рука.

Рита - таборная певица и танцовщица. Подруга Феофана.

О налете на конеферму «Зари» Хохлову неизвестно. Двуколку Тау продал Буеверову.

Затея с птицами - тоже Буеверов. Варварский способ ловли.

О том, каким путем Унароков собирается уходить из Адыгеи, Агап точно не знает, но слышал обрывок разговора между Буеверовым и Тау. Упоминали Кутский лес.»

Способ кражи птиц, действительно, был варварским. Мимо колхозного пруда со стороны, противоположной той, где стояла птицеферма, в определенный час, когда поверхность пруда белым-бела от множества плавающих гусей и уток, по дороге в тени деревьев проезжала повозка. С нее-то и забрасывались в воду кукурузные зерна с особыми крючками на длинных прочных нитках, привязанных концами к задку телеги. Проглотив такой крючок вместе с зерном, птица уже не могла ни избавиться от него, ни поднять крик и безмолвно плыла за ниткой, вытянув шею.

Со стороны фермы нельзя было ничего заметить. Ниток не видно. Едет повозка. Плавают птицы.

Когда гуси и утки, попавшиеся на крючки, сворачивали в протоку, скрытую от фермы кустами, похититель вытаскивал их на берег и, отъехав немного, свертывал своим жертвам головы. Более надежного и безопасного способа воровства не мог себе представить даже трусоватый Агап Хохлов. В последнее время Алексей Буеверов окончательно подчинил почтаря своей воле и приспособил его к этому занятию. Агап смирился.

- У Буеверова есть кличка?

- Буй, - уныло ответил Хохлов.

- Вот и ответ, Вадим, - заметил Жунид.

- Я понял, - кивнул Дараев, продолжая писать.

Последний, остававшийся до сих пор без ответа вопрос, записанный сверху на одной из страниц его блокнота, - вопрос «Кто»? - имел теперь определенный ответ нападение на чохракскую конеферму и убийство сторожа Трама Лоова было совершено с участием Асфара Унарокова, Тау, может быть, Газиза, и каких-то адиюхцев. О последних Хохлов ничего не знал.

Оставалось главное: выловить и обезвредить преступников и отыскать лошадей.

Нужно было немедленно принимать решение. Возвращаться в Насипхабль, чтобы арестовать в Гаевской Буеверова, или, отправив Агапа Хохлова в КПЗ с Коблевым, продолжать преследование по горячим следам.

Шукаев выбрал второе. Коблев, препроводив задержанного в отделение, должен был по возможности скорее возвратиться и догнать группу.

- Аскер, - сказал Жунид табунщику. - Придется вам делать зарубки на деревьях, иначе Махмуд нас не найдет. Езжайте, Коблев. И передайте Тукову мою просьбу - сейчас же взять под стражу Буеверова, если он еще сидит в своем «Олене» в чем я сильно сомневаюсь…

- Я тоже, - добавил Дараев. - Да, Махмуд, вот еще что: пусть делами птицефермы Туков займется сам. Хохлов повторит ему свои показания…

До захода солнца оставалось совсем недолго, когда Шукаев и его спутники добрались до Кутского леса. Весь день они шли по следам Асфара. Теряли их, когда ротмистр, сокращая расстояние, уводил банду в сторону от дороги, потом находили снова. В середине дня набрели на остатки костра. Погасили его недавно, может быть, несколько часов назад. Перепрелая листва вокруг остывшей золы была примята: ясно, что здесь ночевали.

Аскер Чич ехал сзади, изредка тюкая топором по стволам деревьев, - оставлял зарубки для Коблева.

- Успеем ли дотемна? - покачал головой Дараев, когда они остановились у начала ненаезженной старой тропы.

- Не знаю - Жунид достал носовой платок и высморкался. - Кажется, меня прохватило. Но ехать надо. Другого выхода нет И вот что, братцы. Проверьте оружие. Все может случиться… Нас только трое. Коблев может и не успеть до ночи, а впотьмах он не найдет нас. И зарубки не помогут.

Кутский лес тянулся, по словам Чича, километров на восемь. Тропа вилась среди огромных темно-серых чинаровых стволов, напоминавших колонны разрушенного здания.

Вскоре зашло солнце, сразу похолодало. От деревьев легли длинные расплывчатые тени.

Над головой у Аскера вдруг раздался резкий, похожий на человеческий хохот, крик совы. Все вздрогнули. Табунщик что-то забормотал «О аллах, аллах!» - донеслись его слова до слуха Вадима, ехавшего следом.

- По здешним поверьям сие предзнаменование, кажется, не к добру? - шепнул Дараев Жуниду.

- Да, местные жители не жалуют эту птицу. Да и кабардинцы тоже…

Сумерки наступили сразу. И никаких следов, даже если они и остались на тропе, разглядеть уже было нельзя. Но фонарей пока не зажигали.

Вскоре выехали на обширную поляну, на другом краю которой темнел густой дубняк.

Остановились. Чич потянул носом воздух. Прислушался.

- Ну что, Аскер? - тихо спросил Шукаев, наблюдая за ним. - Ты ведь, кажется, лучший следопыт во всем районе? Ничего не слышно?.

- Дымом пахнет.

- Гм, - недоверчиво промычал Вадим Акимович.

- Аскер правду говорил, - обиделся табунщик. - Костер жигал… Недалеко. Верста два, больше не будет.