Жанна Бочманова - В одну реку дважды [СИ]

— А я тебя.

— Ну, тебя, — усмехнулась она, — мне еще голова не надоела.

— Что так страшно?

— Знаешь, береженого — бог бережет, — серьезно кивнула она. — У него к Ромашке особые чувства. Как и к тебе.

— Какие, например?

— Ладно. То я не вижу: ты ему нравишься, он тебе — ежу понятно.

— А этому ежу не понятно, что кроме меня ему нравится еще и куча других женщин?

— А тебе чего хотелось? — уставилась она не меня. — Любви и верности до гроба, так что ли?

— Да нет, на такое даже не рассчитываю.

— Ага, — догадалась она, — значит, это просто ревность. Явный прогресс. — Она повернулась к зеркалу и продолжила наводить красоту.

Я показала ей в зеркало язык и пошла в свою комнату. Стоя в душе под теплыми струями, я разревелась. «Как глупо. Так тебе и надо».

Утром, проведя почти бессонную ночь, я пила кофе на кухне, когда появился мрачный Краснов. Увидел меня, нахмурился еще больше, молча сел напротив и уставился воспаленными глазами.

— Плохо спал? — поинтересовалась я.

— Ты, вижу, тоже, — парировал он.

— Почти не спала, — кивнула я. — Зато я знаю, где то, что ты ищешь, — я выложила перед ним письмо. — «Судьба Пирата переменчива» — процитировала я. — Это единственная бессмысленная фраза в письме, но бессмысленная только для того, кто не знает ничего о пиратах.

Краснов удивленно поднял бровь.

— Пират, флибустьер, корсар… — перечислила я, глядя ему прямо в глаза.

— Черт! — пробормотал Краснов — Корсар! Ну, конечно!

— Как ты думаешь, там, действительно, то, что ты ищешь или очередное звено загадки? — спросила я уже сидя в машине.

— Не думаю, что у Сергея было время на такие длинные ребусы. Все произошло слишком быстро, а, впрочем, посмотрим… — откликнулся Краснов.

Я оглянулась по сторонам — мы уже миновали черту города и мчались по направлению к Петергофу. Где-то на полпути, мы свернули и покатили под уклон по узкой асфальтированной дорожке. Дорога шла вдоль небольшой речушки и вскоре вывела к яхт-клубу, где многочисленные катера и яхты стояли на приколе, в ожидании открытия навигации.

Быстро переговорив со сторожем, Краснов махнул рукой, и машина въехала на территорию. Поплутав среди стоящих на специальных подъемниках катеров, мы вышли к небольшой яхточке. Краснов приподнял брезент. «Корсар», — прочитала я надпись на боку. Сергей Петрович приобрел ее не так давно, все обещал покатать как-нибудь летом, но не сбылось… Я прошлась дальше и вышла к заливу. Далеко в море уходила дамба, заросшая кустами и заваленная огромными валунами. Море было грязным и неуютным: серый лед, крикливые чайки, покосившееся строение на берегу. Куда хотел уплыть гордый «Корсар», к каким берегам? «Я бы уплыла, — подумала я, глядя вдаль, — неважно с пиратом или без. Лучше одна — далеко-далеко, на необитаемый остров, под пальму с кокосом».

— Ты плачешь? — заглянул мне в глаза Краснов.

— Нет, — я отвернулась. — Это просто ветер.

— Пойдем, — взял он меня под руку, — замерзнешь.

Ромашка стоял возле машины с черным свертком в руке.

— Хочешь посмотреть? — спросил Краснов.

— Нет! — я отпрянула в сторону и повторила уже спокойнее, со смехом: — Нет. Меня и так тошнит.

— Ксению вчера нашли, — сказал Краснов по дороге, — на даче. Убита дня три назад.

— Чья дача? — прошептала я, внезапно севшим голосом.

— Подруги ее. Она, видно, там отсиживалась. Терпеть не могу этот запах, — поморщился Краснов. — Весь дом провонял. Флакон, наверное, разбился. До сих пор в носу стоит. Духи, — пояснил он на мой удивленный взгляд. — Дурацкий запах — дыней воняет. Моя как-то купила, я сразу выбросил. Крику было… — он усмехнулся.

«Ну и что, — подумала я отрешенно, — это ничего не меняет. Я уже приняла решение. Права Екатерина Альбертовна, судьба посылает нам знаки».

— Останови, — попросила я, заметив, что машина уже во всю катит по центру города. Краснов удивлено глянул на меня, но все же велел водителю остановиться.

— Ты что-то хочешь сказать? — спросил он, глядя перед собой.

— Ты нашел то, что хотел, — с трудом произнесла я, чувствуя спазм в горле. — Я тебе еще что-то должна? — От взгляда холодных глаз меня продрало с ног до головы.

— Нет, — глухо сказал он, наконец.

— Спасибо, — шепнула я и выскочила из машины, успев заметить, как Ромашка растеряно обернулся.

Засунув руки в карманы, быстрым шагом я влилась в людской поток, а потом не выдержала и побежала, чтобы не чувствовать этот леденящий неподвижный взгляд. Остановилась только когда ноги устали, а дыхание начало сбиваться. Оглянувшись, я поняла, что я одна. Кругом сновали люди, но я была одна. Это меня не обрадовало и не огорчило. Мне вдруг стало спокойно, как полководцу, перешедшему Рубикон. «Хорошо, — подумала я, — когда решение принято и уже не надо мучиться и не спать по ночам, судорожно пытаясь найти выход из западни. Будем начинать новую жизнь».

На Невском, как всегда было многолюдно и оживлено. Многочисленные бутики и салоны модной одежды радовали глаз красочными витринами и умопомрачительными скидками. «С чего начать новую жизнь? — размышляла я, вертя головой по сторонам. — С пункта обмена валюты», — решила я и направилась к стеклянным дверям обменника.

Через полчаса я усаживалась в парикмахерское кресло.

— Что вы желаете? — ласково пропела симпатичная деваха с супермодной стрижкой. — Полистайте журнальчик, — предложила она, видя мою растерянность. Через пару минут я сдалась и сокрушенно развела руками: «Я не знаю». — Вы хотите поменять имидж? — профессионально окинула она меня взглядом. Я радостно закивала. — Я могу предложить вам услуги нашего стилиста, если хотите, — улыбнулась она.

— Хочу, — засмеялась я, — просто мечтаю.

Через три часа я вышла на улицу и шумно втянула в себя загазованный питерский воздух. «Лепота!» — хотелось воскликнуть мне.

— Девушка, умоляю, скажите который час! — шикарный блондин смотрел на меня сияющим взглядом.

— Я счастливая, — засмеялась я.

— А телефончик? — с отчаянием крикнул он мне в след. Я на ходу обернулась и помахала ему рукой, улыбаясь от уха до уха.

Потом я неторопливо шла вдоль витрин, облизывая эскимо и ловя на себе восхищенные взгляды встречных мужчин. «Лепота! — радостно вздыхала я каждые пять минут. — Как много я пропустила в этой жизни… Права Вилька, так жить нельзя! Ой, Вилька!» — вспомнила я вдруг и решительно направилась к обочине ловить тачку.

— Я за тобой, — сказала я Вильке, вытаращившейся на меня, как на восьмое чудо света.

— Мамочки родные! — приложила она руку к сердцу. — Что натворила…

Я пригладила рукой короткие волосы, обрамлявшие голову крупными разноцветными прядями.