Бретт Холлидей - Убийство — мой бизнес

— Ты видел его глаза, когда он смотрел на меня? Он ненавидит меня, Микаэль.

— За десять лет он научился ненавидеть массу вещей, Кармела, — ровным голосом проговорил он.

— Я слышала все, что он говорил. Об отце и обо всем. Ты веришь этому, Микаэль? Это правда?

— Сам не знаю, — ответил Шейн и вздохнул. — Не знаю даже, верит ли сам Ланс.

Кармела медленно подошла к нему. Она вся осунулась, и все черты ее лица обострились, только глаза сверкали, как угли.

— Что ты хочешь сказать?

— Сам не знаю, — повторил Шейн, беспокойно заерзав в кресле. — Знаю только, что Ланс всеми силами противится расследованию гибели солдата. Другие также противятся по тем или иным причинам. — Он встал и кивнул на кресло. — Сядь и расслабься. Я закажу еще бутылку, и мы выпьем.

Рано утром Шейн отправился в полицейское управление. Он уже подходил к кабинету шефа полиции, когда дверь открылась и на пороге появился сам Даер. Его сопровождали Нил Кокрейн из «Фри пресс» и голенастый молодой человек с растрепанной прической и круглыми пытливыми глазами за толстенными стеклами очков; он поглядывал на Шейна с важным видом.

Изо рта у Даера торчала неизменная сигарета в длинном мундштуке. Увидев Шейна, он обратился к своим спутникам:

— Вот и он сам, можете ему задать вопросы. Идите в мой кабинет, если хотите. Ты, кажется, знаком с Кокрейном, Шейн? А это Джаспер Додж из утренней газеты.

Шейн буркнул, что, дескать, с Кокрейном он знаком, и пожал руку важничающему молодому репортеру, который промямлил, что рад познакомиться с ним, Шейном. Даер двинулся было дальше, но Шейн перегородил ему дорогу и спросил, что все это значит.

— Я только что дал ребятам отчет о вскрытии. Они хотят задать тебе пару вопросов. Они хотят знать, на каком основании ты потребовал вскрытия и кто тебя нанял.

Шейн усмехнулся:

— Катились бы они к чертовой матери.

— Есть еще кое-какие вопросы, — язвительно вставил Нил Кокрейн, просунув между ними свою лохматую голову. — Мои читатели хотели бы знать…

— Провались ты со своими читателями, Кокрейн. Я еще не готов делать заявления. — Он подхватил Даера под руку. — Мне кое о чем надо переговорить с тобой.

— У меня сейчас дел по горло. — Даер двинулся по коридору. — Мои ребята доставили парочку подозреваемых по версии, которую мы разрабатываем.

— Я с тобой.

— Мы тоже, Шейн, — с вызовом бросил Кокрейн. — Моя газета хочет знать, кто подкупил доктора Томпсона, чтобы он фальсифицировал результаты вскрытия.

Шейн как будто не слышал коротышку. Он двинулся с Даером по коридору. Оба репортера плелись позади них.

— Что за версия? — не выказывая особого интереса, спросил Шейн.

— Парни из Форт-Блисса довольно регулярно уходят в самоволку в Хуарес, переодевшись в гражданские шмотки, сам знаешь для чего, — объяснил Даер. — Мы сотрудничаем с армейским начальством… — Он замолчал, подойдя к двери одной из камер предварительного заключения рядом с пропускной. Открыв ее, он вошел внутрь. Шейн вошел следом за ним.

В пустой комнате стояли двое полицейских в форме, а двое задержанных сидели. Одна из них была мексиканской девушкой со знойными черными глазами и ярко накрашенными, сердито поджатыми губами. На вид ей было не больше шестнадцати. На ней были тонкая белая блузка, сквозь которую просвечивал розовый лифчик, и очень коротенькая юбочка намного выше колен. Вискозные чулки у нее спустились, а по всей икре на одной ноге спустилась петля. Она сидела развалясь на скамье. Рядом с этой мексиканской шлюшкой сидел элегантно одетый высокий мужчина. Он держался прямо, положив руки на колени. У него были злые глаза, крючковатый нос и воинственный квадратный подбородок.

— Вот они, шеф, — указал на сидящих один из полицейских. — Из мужика слова не вытянешь, а девка говорит…

Девица открыла рот, и оттуда полился поток мексиканской брани. Мужчина поджал губы и не смотрел на нее. Девица остановилась так же внезапно, как начала, и уставилась на двух репортеров, заглядывающих в камеру из-за спин Даера и Шейна. Она вскочила со своего места с криком:

— Сеньор Кокрейн! Вы должны сказать им, что Маркита не плохая девочка. Вы скажете им, чтоб выпустили меня, а?

Нил Кокрейн с вялой улыбочкой на физиономии, смахивающей на хорька, просунулся в камеру.

— Ты за что здесь, Маркита? — спросил он.

— Ни за што. Ничего такого я не делала. Но эфти мужики повязали меня, сама не знаю за што. — Она с возмущенным видом передернула плечиками и заегозила худыми ягодицами, затем плюхнулась обратно на скамью, задрав юбчонку выше колен и вытянув намазанные красной помадой губки.

— Ты хорошо знаешь эту девицу? — обратился Даер к репортеру «Фри пресс».

— Как-то пару раз сталкивался с ней в Хуаресе. Что у вас на нее?

Шеф Даер обернулся к патрульному полицейскому, который доложил ему о задержанных.

— Мы задержали ее с двумя солдатами в форме, когда она привела их в лавку подержанного платья к этому человеку, — объяснил тот. — Мы уже давно наблюдали за этим местом по подозрению в том, что он снабжает солдат гражданским платьем, чтобы те переходили границу для развлечений. С нами был военный патруль, и солдаты признались, что эта девица подцепила их на улице и предложила научить, как смотаться в Хуарес без всяких проблем.

— Вы кто такой? — обратился Даер к щеголю.

— Сидней Дж. Лаример, — произнес тот на чистом английском, чеканя каждое слово, высокомерным и язвительным тоном. — У меня законный бизнес, и я выражаю возмущение. Требую защиты закона.

— Что у вас за бизнес?

— Скупаю и продаю слегка поношенную одежду и багаж.

— И снабжаете гражданским платьем солдат, желающих прогуляться через границу?

Лаример посмотрел на шефа полиции:

— Требую, чтобы мне позволили позвонить моему адвокату.

Даер обратился к девушке:

— Давно ты водишь солдат в эту лавку, чтобы они переодевались и переходили с тобой границу?

— Но ты же этого не делала, Маркита? — вмешался Нил Кокрейн.

Шеф Даер круто повернулся к репортеру и рявкнул:

— Вон отсюда! Чтобы духу вашего здесь не было!

Кокрейн попятился к двери, протестующе бормоча:

— Это что, Звездная палата? Я только хотел узнать…

Даер кивнул одному из патрульных и приказал:

— Вышвырните их отсюда.

Он подождал, пока дверь закроется за двумя репортерами, и вновь обратился к мексиканке:

— Отвечай на мои вопросы.

Та уставилась на свои колени. Покачав головой, она вызывающе бросила:

— Не понимаю, что вы говорите. Я же ничегошеньки не сделала. Я думала, хорошо, что солдадос могут прошвырнуться со мной в Хуарес и поразвлечься. Я думала, хорошо бы им купить одежду и переодеться.

— И ты, значит, отвела их в лавку Ларимера, куда и раньше часто ходила?