Эд Макбейн - Острый каблук

Вечер обернулся полным провалом.

Когда Грифф ушел, она долго не могла заснуть. Она сказала себе, что не дала ему честного шанса, и решила испытать судьбу повторно, с ним же, разумеется, если он пригласит ее еще раз. Поэтому она искренне обрадовалась, увидев Гриффа на вечеринке по случаю «Недели гильдии», хотя он и проявлял явный интерес к блондинке, которая висела на руке Макуэйда. Когда Грифф повез блондинку домой, Кара почувствовала себя уязвленной, пожалуй впервые в своей жизни. Она решила приналечь на напитки. На таком мероприятии напиться было несложно. Потом она обратила внимание на одного мужчину, постепенно переместилась в его сторону и в общем-то не удивилась, когда в тот же вечер он отвез ее к себе домой.

Джефферсон Макуэйд был крупнее тех мужчин, которых она знала прежде, хотя в его облике не было ничего пугающе-животного. Опасение вызывало лишь внутреннее знание того, что в конце концов случится с ним и что за этим последует. Сама Кара находила странное удовлетворение в повседневной суете «Джулиена Кана» и не была уверена, что ей хочется сменить место работы. Но она знала, что случится с Макуэйдом, она очень хорошо знала стиль своей жизни, пожалуй, даже слишком хорошо.

В тот вечер она сидела у окна своей спальни в одних трусиках и бюстгальтере, и ей чертовски не хотелось одеваться. Жара билась об окно, растекаясь по нему волнами, как после атомного взрыва. Кара дышала через приоткрытый рот, пытаясь втянуть в себя это подобие воздуха, чтобы хоть как-то уравновесить температуру снаружи и внутри.

Бесполезно: жара и Кара Ноулс никогда не могли примириться друг с другом.

Она резко встала и направилась в ванную. Там она умылась, насухо вытерлась, слегка смочила одеколоном брови, шею позади мочек ушей и ямочку под подбородком.

— Кто-нибудь, скажите, сколько сейчас времени? — прокричала она из ванной.

— Семь сорок пять, — ответил отец.

— Спасибо.

Выйдя из ванной, она вернулась к себе в спальню и сняла с плечиков белое хлопчатобумажное платье. Она не знала, какие у Макуэйда планы на этот вечер, но уж на танцы ей идти никак не хотелось. Она понесла платье в ванну и по пути едва не столкнулась с отцом.

— О-оп! — проговорил доктор, отворачиваясь, тогда как Кара поспешно прижала платье к груди, прикрывая им полусферы своего бюстгальтера. Она даже улыбнулась, заметив это его смущение. Ей было чертовски приятно! Каким же маленьким мальчишкой, в сущности, был ее отец.

Она надела платье и разгладила его на бедрах, одновременно раздумывая, стоит ли одевать пояс. Разве что маленький, кожаный. Нет, ну его. Кара вынула из волос заколки, после чего тщательно расчесала их щеткой, обратив внимание на эффектный контраст черных волос на белом фоне платья. Отделанное кокеткой, оно оставляло оголенной шею и маленькую ямочку на горле. А чуть ниже уже возвышались груди, выпиравшие из чашек бюстгальтера, — две белые твердые горки, между которыми темнела тонкая углубленная линия.

Достав из сумочки тюбик губной помады, она прикоснулась кисточкой к ярко-красному конусу, после чего провела кисточкой по губам, чуть выходя за их края, — ей хотелось подчеркнуть и даже чуточку увеличить размер своего рта. Убрав помаду, она слегка подкрасила ресницы. Бросив в зеркало последний оценивающий взгляд, она босиком вернулась в спальню. Из верхнего ящика комода достала пару нейлоновых чулок и стремительно натянула их. В обувном ящике отыскала белые лодочки от «Джулиена Кана», надела их и снова с головы до ног осмотрела свое отражение в высоком зеркале. Глубоко вздохнув, она опять уселась у окна и стала ждать прибытия Макуэйда.

Он прибыл ровно в восемь. Миссис Ноулс пошла сказать дочери, что приехал ее друг, и Кара, полностью одетая и прождавшая уже пять минут, попросила мать передать, что она спустится через несколько минут.

Зная свою дочь, миссис Ноулс ничего не сказала, хотя сама давно поняла, что подобная тактика является лучшей гарантией от замужества. Ей ничего не оставалось иного, кроме как выйти и предложить Макуэйду расположиться поудобнее. В мрачном расположении духа Кара сидела у окна, с тоской и грустью думая о том, как было бы хорошо, если бы сегодня за ней заехал Грифф, а не этот Макуэйд. Хороший парень он был, этот Грифф.

Хорошие парни, плохие парни. Этот расхожий телевизионный стереотип вызвал улыбку на ее лице. Кроткие унаследуют… что?

Что унаследовал Грифф? Он был хорошим парнем, милым парнем. Он назначил ей свидание и был очень смущен, когда она прижалась к нему своим телом, смущен, хотя на какое-то мгновение испытал сильное возбуждение. Он был хорошим парнем, но ему так ничего и не досталось.

Дэвид Брукс, первый. На самом деле он был Дэвидом Бруксом III, но в ее сознании он всегда останется первым. В тот же миг Кара с ироничным изумлением обнаружила, что не может сейчас даже припомнить его лицо, и открытие это почему-то оказалось болезненным. Был ли Брукс хорошим парнем? Она смутно припоминала, как он похвалялся по поводу милых молодых однокашниц-первокурсниц, которые сбрасывали свое шелковое белье и честь при одном лишь взгляде на его статные формы. Нет, нехороший парень был этот Дэвид, совсем нехороший. И почему первым она выбрала именно его? А вообще-то кто-то хоть что-то выбирает? Вещи и события просто случаются, происходят. И случаются они чаще всего тогда, когда ты готова к ним.

А все остальные? Хорошими они были парнями? Ни один из них не мог сравниться с Гриффом, и осознание этого факта сразу же ужасно опечалило и раздосадовало ее. В общем-то Каре было мало дела до Гриффа, но ей казалось несправедливым, что он не получил он нее ничего, тогда как другие, до которых ей было еще меньше дела, получили от нее все. Если бы в тот момент он находился с ней в комнате, она бы, не задумываясь, соблазнила бы его, пустив в ход все свои женские штучки, а потом вытворяя с ним такое, чего еще никогда себе не позволяла ни с кем, в буквальном смысле слова отдавшись ему, страстно и нежно, и все потому, что он был хорошим парнем, тогда как саму себя она в глубине души считала вконец порочной.

«Ну, может, не совсем порочной, — сказала Кара себе, — но подпорченной в отдельных местах — это уж точно».

С явным нежеланием она пошла встречать Макуэйда.

Одного взгляда в его глаза оказалось достаточно, чтобы понять: это произойдет сегодня вечером. Глаза, которые она видела перед собой, были глазами старого друга. Она успела изучить подобный тип глаз, которые не наполняли ее ни возбуждением, ни страхом. С глазами старого друга так никогда не бывает.

— Вы прекрасно выглядите, — сказал Макуэйд, причем южный акцент в его голосе на сей раз звучал особенно явно.

— Спасибо, — беззаботно откликнулась Кара.