Виктор Акулов - Чужакам тут не место!

Чифир, конечно, знал, что перед ним героин, а не кокс. Возможно, ему не хотелось ударить лицом в наркогрязь перед племянницей.

Первым укололся Ежик. И ни в одном глазу. Ему доза как вода. «Ужаленный» Чифир, наоборот, разлегся на диване с довольным лицом ребенка. Ласково, прямо-таки возлюбленной, прошептал:

– Сволочи! Герыч вместо кокса подсунули! Обманули! Подонки!

– Ну ладно – молодняк. Мозги не выросли, – начался фейерверк гневных слов Малой. – Ну ты, бабка старая, куда лезешь?

У нее покрасневшие глаза. Наверное, вот-вот заплакала бы. Она спешно покинула комнату.

Борода взялся за ноутбук и просил всех о тишине. Ему нужно звонить маме. И разговор с ней продлится недолго. Пока мама не спросит, чем занимаешься и откуда деньги? Борода тут же распрощается. Неохота врать. Из всех нас только Малая призналась родне, то есть бабушке (вся ее родня), что собирается на кражи. А бабушка не верила. То и дело напоминала, что заниматься проституцией опасно. Получается, никому из нас родня не верила. Я, впрочем, своему бате вообще не говорил о промахах и успехах. Ибо какие мои успехи? Скоро год как смотрю на небо без решетки – уже хорошо.

Больше крали вне Базеля. В пригородах хотя бы при поимке не содержат три дня. Где еще не кусают локти от наводнения Криминтерна. Раскрыли пограничные шлюзы на свои наивные головы!

Борода выходил из магазина последним. Сквозь стеклянную витрину видели, как продавцы перекрыли ему выход. Game over? Борода о чем-то говорил. И вдруг крикнул и взмахнул руками. Продавцы отшатнулись. Борода выбежал. То, что мог и хотел Чифир, если бы не электрошокер… Так мы, как правило, всегда делали.

Несколько минут – и полисмены колесили по деревне на мотоциклах и машинах. Борода не отвечал на звонки. Наверное, некогда, если бежал. Объявился на трассе. И поздно. Мы проезжали мимо, когда полисмены надевали ему наручники. Оказывается, бежал вдоль трассы. Лучше бы отсиделся в кустах.

Местной полиции, конечно, стоило нас благодарить. О, если не мы – пистолеты и наручники покроются паутиной и ржавчиной. При поимке они не скрывают улыбок и смеха. Часто в участок доставляют на скорости и под музыку сирены. Так вот – деревенские мусора отпустили Бороду через пять минут. В дорожку дали печенек и апельсиновый сок. Борода оправдывался, что он алкоголик и по одной бутылке не берет в кредит. Да, кредит. Слово «украл» не употреблял. Дескать, вернет. В общем, по одной – нельзя. У него предстоял запой. Значит, нужно сразу тырить норму, чуть ли не ящик.

День за днем. Скучнее, серее. Не всегда же взбадриваться электрошокером. При очередных поимках кровь уже не стремилась беспокойным горным ручьем. Разве что после освобождения чаще осматривался. Ложное шестое чувство: слежка! Но это временно, пока вездесущая безнаказанность не притупит осторожность.

Страна удивляла. Помню, я оставил сумку с бутылками на руле чужого велосипеда. Так делал всегда, если поблизости не было нашей машины. В магазе меня «приняли»…

– Понять, простить и отпустить, – сказал я.

Куртку отобрали. Ведь приспособлено для краж. Это случилось в Базеле. Поэтому три дня в камереодиночке. Я задумался о современной русской миграции… Ныне все иначе, чем раньше. Уже не «утечка» и «слив» либеральных мозгов. Новые иммигранты из осколков советской империи – если не работа по-черному, то досуг преступный.

На четвертый день меня передали преподобному вокзальному полисмену. Ну, тому эмоциональному террористу. Отныне он не позировал исправительными лекциями. Понял: без толку. Он пил таблетки и снова отправлял меня по месту прописки. Я махал ему рукой из поезда:

– До свидания, ваша светлость! До свидания! Сумка все еще там, где оставил. На асфальте. Велика не было. Вероятно, его хозяин снял сумку с руля.

Далеко не уезжали. В немецком кантоне магазинов по горло. Разве что однажды Борода откололся от нас, чтобы обокрасть итальянский кантон. Ибо там, по слухам, больше хорошей одежды. Ближе к ночи Борода вернулся. Без «улова», зато с синим опухшим ухом и фингалом под глазом. Оказывается, словили в магазе. Продавцы и даже последняя пьяная прачка засучили рукава… И обошлось без мусоров. Зря в те трогательные минуты Борода молился: скорей бы спасительный звоночек в полицию! О, где же вы, милые полисменчики?! Такая доля – лучше стерпеть. Стукнешь в обратку – еще грабеж, гляди, припишут.

Возвращение Бороды отметили гашишем. Ежик угостил. Мы, кроме Малой, пустили «косяк» по кругу. Крепкий гашиш: мозги улетели в космос. Был страх, что они не прилетят обратно. Как же потом без мозгов?

Я осторожничал. В магазах переодевался. Это взамен идеальной эстафеты, когда один возьмет бутылки с полки, а другой выносит. Ну а я сниму куртку, которую или спрячу в торговом зале, или положу в дно корзины. На лице очки. И уже будто не я кладу бутылки под камерой. Итак, «стекляшки» в корзине. Следующий шаг – найти «слепую зону», где нет видеокамер, «ахиллесова пята» магазинов, если не ослиное копыто. Затем проверка наклеек-сигналок… Чисто… Тоже… Ага. Вот. На одной отдираю липучку. Далее одеваюсь: куртка, шапка. Бутылки, как гильзы, по карманам.

Чаще ловили не потому, что заметили в видеокамерах. Я не доглядывал «липучки» и сигналил на воротах. И другое. Порой будто бы мимо и случайно проходили деки и смотрели в корзину, чтобы потом на кассе проверить покупки… Проблема, что деки одеты по гражданке. Значит, остается лишь догадываться: это деки! То есть – странное дело, если кто-либо смотрит в твою корзину и за тобой, вместо того чтобы, как все нормальные покупатели, выбирать товар.

После очередной «трешки» в КПЗ я узнал, что Малая пропадала два дня. Тоже не вернулась из магазина.

– А вдруг депортируют? – гадал Борода.

В глазах Чифира я увидел отражение Бороды – как его закатывают в асфальт. Любимая угроза Чифира: «закатаю в асфальт». Он себе не находил места. Так всегда, если закрывали Малую. Чифир погружался в запой. А мы без машины. «Левых» прав больше ни у кого. Он крал по две бутылки водки. От камер не прятался. Наоборот, перед камерой положит бутылку запазуху, покажет «фак» и на кассу. Однажды Чифир вернулся из магазина пьяный в кирпичи. Его только что поймал продавец. «Зачем украл?» – спросил тот. – «Я алкоголик». – «И все-таки… Чем мотивирован ваш алкоголизм?» – «У меня стресс. Разлука с семьей». – «Я тебя понимаю. Я тоже был эмигрантом. И все это пьешь один?» – «Да». – «Не может быть». – «Спорим?»

Ежик тоже не крал. На нем появились красные пятна. По словам Ежика, виновата недоброкачественная наркота.

– Тут «фуфло» подсунули неспроста! Меня пытались отравить. И ладно бы только меня. Они всю русскую нацию пытались отравить в моем представительстве.