Виктор Акулов - Чужакам тут не место!

– Если хочешь, то оставайся на ночь у нас. А потом пробуй ехать дальше, – мне предложили в первую минуту общения.

– Лучше сегодня, – я решил. Я давно так решил.

– Тогда давай к нам. Документы там. Это неподалеку.

Я догадывался, что не привезут. Зачем им риск прогулки с фактами преступления в кармане? Полиция, того жди, остановит. Обыск. Вопрос?.. Поэтому документ дома. Логично.

В метро выяснилось, что они без билетов и без денег. У меня были купюры. Но меня даже не слушали о покупке билетов. Впереди турникетыворота. И не перепрыгнешь. Первый прошел следом (почти вплотную) за образцовым билетовладельцем. Второй молдаванин схватил мой чемодан на колесиках и перекинул через ворота. Первый его поймал. Теперь и мы прошли турникеты, как первый…

Их квартира кому-то напомнит подводную лодку. Но я не морячок. Мне напомнило тюремный штрафной изолятор. Тоже людно, тесно, душно. Я выложил на стол гостинцы: водка и копченая колбаса. Прежде надеялся, что вручу это на вокзале после того, как возьму документ. Ну да ладно. Спасибо хоть так.

Мы выпили горькую и за встречу, и за удачу, и за дружбу народов. Я пьяный и, кажется, непревзойденный, море по колено, карyсель в голове – такой я изучил «болгарский» документ на предмет подлинности. Хм… Пластиковая карта. Ее достаточно для передвижения по Европе.

– Выучи имя и адрес наизусть. Могут спросить, – советовали молдаване.

Я прочитал, как меня отныне зовут, где родился… И все это тут же забыл.

– Оставайся на ночь. Отдохни, – сказали мне. – Ты пьяный.

Я отказался. Лучше – сегодня. Иначе ночью не уснуть. Мозг инфицирован сомнениями: арестуют? не арестуют?

– Думаете, проеду на остров? – Я осмотрел всех присутствующих. Прямо-таки голосование. Вопрос на засыпку.

– Не знаю.

– На улице иногда показываем такие же документы полиции. Но это другое.

– Чтобы на остров…

– Про такое, русский, не слышали.

«Была не была. Поеду! Ведь уже начал!» – подумал я.

В этот же день я купил билет на парижском вокзале Nord. Оставались минуты до отбытия. На посадку, как ожидал, не пройти без билета и документов. Контроль будто в аэропорту. Вначале – несколько пограничных постов (выбирай какой хочешь), где изображены французские флажки. Затем другие посты, но с флажками английскими. Догадывался, что последние проверяют внимательнее. Поэтому выбрал будку с седовласой, с виду потрепанной жизнью англобабушкой. Волнение сжимало мое сердце в шершавой руке. Глубокий вдох. Словно погружение на глубину. И сразу пожалел. Вдох привлекает внимание.

Французский пограничник взял в руки билет и документ. Но, странное дело, не смотрел ни то ни другое. Даже сверхстранно: мое лицо не смотрел. Я был пропущен до следующего и последнего поста. На кону свобода. Пограничникбабушка сверлила взглядом и меня, и документ. Затем поместила карту в прибор с красной подсветкой. Я проглотил слюну волнения. Разве тут не пожалеешь, что не владеешь гипнозом? Она:

– Зачем тебе нужно в Великобританию? (В английском языке нет обращения на вы.)

– Хочу увидеть друга.

– У тебя есть банковская карта?

– Конечно, есть, но с собой не взял. Еду на пару дней.

– Как тебя зовут?

– Там все написано. – Я ответил после секундыдругой молчания, когда понял, что забыл свое «имя».

– Это поддельный документ.

Я предвидел такую развязку событий. И всетаки новость шарахнула, будто ток. Еще минута, и я прошел английский пост, но в сопровождении пограничников. Мой чемодан просветили, как в аэропорту, через рентген. Чемодан открыли и перевернули содержимое в нем вверх дном.

– Эй, давайте быстрее! – Я сердито топнул ногой. – Поезд сейчас уедет!

– Забудь про поезд. Ты арестован.

Пограничники говорили со мной на разных языках. Среди них, кажется, не было коренных англичан и французов. Хотя бы два языка знали свободно. Не условие ли для приема на работу? Вокруг пальца и фальшивого «дока» не обведешь?

– Ты не говоришь по-болгарски, – сказал пограничник. – Я родился в Софии. Ты меня не понимаешь.

Моя тактика – без комментариев. Поезд уехал. Теперь, вероятно, тюрьма. Подделка документов – срок? Вскоре меня окружили французские полисмены:

– Ничего нет?

– Что именно нужно? – Оружие, наркотики. – Конечно нет.

Один полисмен, вероятно самый деятельный, не ленивый, похлопал карманы моей куртки. Пусто.

– Да, действительно, нет. – Полисмены выглядели огорченными и скучающими.

Ну и обыск. В Швейцарии, где было мое последнее место жительства, не просто-напросто, тяпляп, хлоп-хлоп обыскали бы. Там за такое чуть ли не распилят пополам и проверят, что спрятано внутри. Там строго.

Вечером следователь в полицейском участке спросил:

– Кто тебе дал поддельный документ? – Я не знаю имен.

– Не будешь сотрудничать, то отправишься за решетку. Наши тюрьмы хуже, чем на Украине. – Он почему-то вбил себе в голову, что у меня хохольские корни. Ведь я не отвечал на вопросы: «Where you from?» и «D ou viens-tu?» Зато прикинулся дурачком. Прикинулся? И вот мое сотрудничество. Давайте, дескать, поедем в логово производителей фальшивых документов. Это в Амстердаме. Дом помню зрительно. Название улиц не знаю. Вранье. Дохлый номер. В Амстере я прожил год с лишним. Вспомню молодость, если клюнут…

– Ты думаешь, что я идиот? – Следователю мало.

– А ты думаешь, что тот, кто мне это дал, еще и оставил на память свою визитную карточку?

В кабинет вошел второй полисмен. Он разговорился с моим дознавателем. Я знаю par beakcoup французский и понял, что тут и без меня дел по горло.

– Куда ты поедешь, когда тебя освободят? – Новый полисмен сел на стол.

– В Англию.

– Хватит Англии!.. Или нет… Пробуй, но из Бельгии. Во Франции не останешься?

– Нет. Нет. Сегодня уеду.

– Не спеши. Это не сразу. Еще будет суд.

Все круто изменилось, когда я сообщил, что ВИЧ-инфицирован. И каждый вечер употребляю лекарства Atripla. Со мной лишь горстка таблеток. Своего рода инсулин. Без них тоже умру, но позже. Нужны, стало быть, еще таблетки. Нужно в больницу. После короткого совещания (хотите верьте, хотите нет) следователи сообщили, что через день или два освободят. Но есть одно условие: не настаивать на визите в больницу при разговоре с тюремным врачом.

Несколько дней в заключении? Зачем? Не проще ли сразу освободить? Но какой мой риск? Не освободят, как обещали, то попрошусь в больницу. Впрочем, неудивительно, что от меня выгодно избавиться. Бухгалтерия спидозного выживания: 1 таблетка * 1 день = 50 евро.

На мой чемодан приклеили бумагу с надписью вымышленного болгарского имени Vasil. Фамилию не помню. Вместе с вещами меня доставили в КПЗ на ночь. У входа туда, на асфальте улицы, лежали бездомные, закутанные в одеяла и спальники. Полисмены, проходя мимо, весело щелкали пальцами возле отдыхающих. Проверка: живой ли? Щелк! Щелк! Дубак такой, что зуб на зуб не попадал.