Виктор Акулов - Чужакам тут не место!

Андрей охотно рассказывал о себе. Не пиво ли помогло? После депортации в Молдавию он принял попытку вернуться в Европу нелегально. Вместе с друзьями перешел границу через горы зимой. Один из них отморозил пальцы ступни. Вскоре пальцы ампутируют. Нелегальные путешествия полны опасностей. Этим-то они мне интересны. Вот почему отдаю предпочтению творческому жанру экстрим-реализм. Таких авторов не пруд пруди. Свободные вакансии есть.

В Брюсселе Андрей поначалу помогал с тайной пересылкой на остров своих друзей. Деньги не брал. Ведь друзья. Однажды познакомился с китайцами. Они платили по две-три тысячи евро за успешный переезд каждого раскосого. Ночью, бывало, накапливалась оптовая группа переселенцев. Даже не хватало мест между вагонами. Так, конечно, опаснее. Чихнет один – проверят, поймают всех. В «пещере» под рельсами они грелись зимой у костра. Еще Андрей отправлял африканцев. И они тоже платили не шкурками от бананов. Наблюдение моего переправщика: черные жгли больше костров, чем желтые.

Последнее время дефицит клиентов и кризис авантюризма. Не все звонят из острова с хорошими новостями и зовут за собой. Черный пиар. Андрей не скрывал, что нелегальные переселенцы часто попадаются к полиции на вокзале Лондона. Плохо, если не выпрыгнешь до столицы. Я знал, на что шел, на что ехал. И уже не откажешься. Слишком, решил, поздно.

Еще я болтал с Андреем о том о сем. Но все не упоминаю. Моя цель – раскрыть того, в чью обойму попадают люди, чтобы выстрелом скоростного поезда попасть в новую жизнь…

Голубело утро. Холодно. Под черные спортивные штаны я надел джинсы. Ясно, что поезд не будет. Значит, до следующей ночи. Мы договорились о встрече на вокзале Midi в девять вечера. Следующая попытка. Последняя ли?

– Давай расходиться по одному, – сказал Андрей. – Двоих полиция заметит. Подозрительно. А я без документов.

Пригнувшись, он побежал вниз, под мост. Я остался один. Некуда идти. Поспать бы. В «пещере» лег на плиту, обложенную кем-то сухими листьями. Накрылся рваным пледом. Сразу уснул. Порой пробуждался от укусов каких-то насекомых. Чувство, будто по мне ползают, но букашек не разглядел.

Еле-еле отдохнул до полудня. Отряхнулся. И сменил черный ночной костюм на дневной, серый, гражданский. Теперь и не подумаешь, как втихаря навострил лыжи на остров. Я предвидел, что это не последняя ночь на улице. Да, холодно. Да, антисанитария. Да, недосып. И пусть. Случалось хуже. Поэтому уже давно в огне не тону, а воде не горю.

Из «окопа» вышел обычным шагом. Днем спешка казалась лишней. Привлечение внимания к себе.

В интернет-кафе наконец-то увидел на экране компьютера англопоезд. Андрей прав: бело-синежелтый, лампочки возле дверей, надпись Eurostar. Вечером, более того, увидел его не экранный. Это было на вокзале. Проблема: поезд закрыт дырчатым железным ограждением до потолка. К нему не подойти без билета и паспорта. Ну и ладно. Я видел поезд. Отныне лишь глубже убедился, что проникну в него. Важно увидеть цель. Аппетит чувствительней, если еда не за горами.

В девять вечера встретился с Андреем. Окончательно понял: не обманет. Иначе бы скрылся. Он приехал на белом фургоне. За рулем молодой молдаванин по имени Вася. В его левую щеку углубился шрам. Похоже на рассечение. Вероятно, удар тупым предметом. Это все, что запомнил в фотопортрете человека за рулем.

К мосту доехали на машине. Парковка на обочине. Втроем, соблюдая технику безопасности, пригнувшись, добежали в «окоп». Предстояло ожидание. Вася выглядел недовольным и разговаривал с Андреем на молдавском вспыльчиво, повышенным голосом. Меня Вася спрашивал: «А ты, Виктор, случайно не сидел?.. А не воруешь?.. А не боишься, что кинем?.. Ты деньги, знаю, отдал!»

– Если бы он, – я кивнул в сторону Андрея, – хотел кинуть, то уже мог так сделать. Под кидос каждый может попасть. Это несложно. Даже жуликов кидают. Что там я, простой смертный.

– Да, десять раз уже мог кинуть! – твердо сказал Андрей и посмотрел на земляка. – Я тебе сказал: оставь свою спешку! И говори на русском. Не то выглядит… Сам понимаешь, как выглядит. Очень спешишь? Тогда сваливай! Я утром доберусь домой на трамвае. Какие проблемы?

Вася не спорил – остыл и притих. Догадываюсь, что он подговаривал Андрея больше со мной не нянчиться. Ведь я знал место посадки. Они могли оставить на произвол судьбы. Конечно, я мог сказать: «Ой, мы так не договаривались!» Но слова в таких случаях бесполезны. Они могли не отвечать на мое «але-але». Ну или хотя бы короткий ответ: «Твое бабло вне зоны доступа. Хе-хе! И без комментариев тебе, то ли Ваня, то ли Витя. Пи-пипи…» Но со мной так не поступят.

География наших разговоров шла от побережья Колымы до пристани Сан-Тропе. Между тем стучали колеса ненужных поездов, на которые не смотрели. Громкий однотонный стук колес: бух-бух-бух. Но! Однажды послышался новый звук. Гудение.

– Он! – Андрей вскочил с земли, будто спасаясь от змеи.

Мы трое выглянули из «окопа». Да, проезжал английский поезд. Такой видел на экране и на вокзале. Но что с того, если поезд двигался вдалеке? Метров, может, сто. Двигался. Двигался. И вот остановился перед светофором возле моста. Я схватил рюкзачок и дернулся, чтобы бежать.

– Стой! – Андрей удержал мою руку. – Не успеешь!

– Потом из-за тебя другие не прыгнут, – сказал Вася. – Проверки начнутся.

Я согласился и отступил. В сердце затекло огорчение. Судьба дразнила. Будто аппетитный кусок перед собачьей мордой. А нельзя, говорят, нельзя. Но было успокоение. Поезд проехал здесь. Без сомнений: появится снова. И я буду в нем. Главное – терпение.

Вася ушел на стоянку. Если поезд около гаража, то можно проникнуть. Он вернулся через час. Грустная новость: поезд не видно. Значит, в гараже. Мне не сиделось на месте:

– А если пробраться внутрь?

– Исключено. Там люди и свет.

Посадка откладывалась до очередной ночи.

Они ушли. Я остался один. Кое-как поспал в «пещере». Пробуждался от укусов насекомых и стука колес наверху. В полдень вышел в город. Тело одеревенело. Мечты о мягкой кровати. Мое воображение разыгралось не на шутку: розовенькая кроватка, голубенькое постельное белье, и рыженькая Алла Борисовна поет колыбельную на ночь. Счастливый триколор. На краю сна. Все вокруг слышал и видел, будто издалека. Неудивительно, что два полисмена спросили мой паспорт.

– Иду просить убежище. Документов нет, – для убедительности я полазил по карманам. – Да. Так есть. Нет документов. Как жаль. Как жаль.

– Иди. Иди.

На том и отпустили. Убежище не просил. Еще не хватало Бельгией залатывать дыры неудач в своей биографии.

В третью ночь Андрей пришел один. Опять трамвай и перебежка от моста до «окопа». Он попрежнему сидел на земле при стуке колес мимоходных поездов. Ноль реакции. Ясно, что не наш.