Михаил Черненок - Девушка ищет спонсора. Тузы и шестерки

— Умно я не умею ни жить, ни шутить.

— На мужчин, смотрю, у тебя ума хватает.

— Мужчины — моя радость.

— Без них не можешь?

— Могу, но недолго.

— Сколько дней, самое большее, терпишь?

— После Теплоухова — ни одного дня, а после Казбека недели две могу продержаться.

— Ты уже и с этим наглым козлом попробовала? — удивилась Вика.

— Каюсь, не вытерпела.

— Где с ним снюхалась? Не в моем ли доме?

— Нет, Казбек в общежитии через окно ко мне залазил.

— Зачем же у меня запасной ключ от дома просила? Верни немедленно!

Нино виновато опустила голову:

— Знаешь, я где-то потеряла его. Поэтому за моральную чистоту своей хаты не беспокойся.

— Врешь!

— Клянусь, правда.

— Смотри… Обманешь — дружбе конец.

От этого разговора у Солнышкиной остался неприятный осадок. Вроде бы откровенную ерунду сказала о Теплоухове сексуально озабоченная Кавазашвили, а все равно было досадно за уважаемого человека, которого, оказывается, можно унизить ни за что ни про что.

Со временем досада прошла. Училась Вика не из-под палки. Увлеклась художественной самодеятельностью. К новогоднему празднику в училище стали готовить большой концерт. В повседневной круговерти думы о замужестве отступили. Теплоухов стал забываться. Но в первый же день Нового года он вновь напомнил о себе. На этот раз Николай Валентинович звонил из Австрии. Поздравив Вику и нажелав ей всяческих благ в наступившем году, стал сетовать на служебную запарку, из-за которой не может выкроить время для встречи с любимой и опять спросил: не изменила ли она своего намерения? Вика ответила: «Все остается по-прежнему», а про себя подумала, что замуж совсем уже не хочется.

В феврале и марте было несколько звонков из Новосибирска. И каждый раз Теплоухов спрашивал об одном и том же. В конце концов это вывело Вику из терпения.

— Николай Валентинович, у вас странное хобби — тысячу раз задавать один и тот же вопрос, — раздраженно сказала она.

Теплоухов вздохнул:

— Прости, Виктория, не могу набраться смелости, чтобы переговорить о нашей свадьбе с Аллой Аркадьевной.

— Мама об этом не должна знать!

— Почему?

— Потому что, если узнает, никакой свадьбы у нас не будет.

— Глупости. Мы найдем с ней общий язык.

— Не найдете! Забудьте старомодные обряды. Время помолвок и сватовства прошло.

— К сожалению, по-иному я не могу. Тайком забрать у Аллы Аркадьевны единственную дочь совесть не позволяет.

— Ну, знаете… Короче, не водите меня за нос! — взорвалась Вика и бросила телефонную трубку.

Звонки прекратились. Прошел апрель. В начале мая в училище начались экзамены. Однажды вечером, когда Вика сидела дома за учебником, Теплоухов все-таки позвонил еще. На этот раз он уже не задал набившего оскомину вопроса, а огорошил предложением уехать с ним на постоянное жительство за границу. Не дожидаясь ответа, стал расхваливать зарубежный рай. Сказал, что у него есть возможность возглавить за рубежом солидную фирму и, естественно, зажить комфортно, как живут настоящие миллионеры.

— А в какую капдержаву махнем? — иронично спросила Вика.

— Выбирай сама. Штаты, Австрию или Италию. Не нравятся эти, буду вести переговоры с Францией и Германией.

Вика притворно вздохнула:

— Жаль, иностранных языков не знаю.

— С твоими способностями языковой барьер можно осилить за полгода.

— Вдруг не осилю…

— Осилишь. Там обучение языку поставлено отлично, да и я помогу… — Теплоухов помолчал. — Чувствую, ты колеблешься?

— Как тростинка на сильном ветру.

— Тогда предлагаю другой вариант. Чтобы своими глазами увидеть, как живут люди по-настоящему, надо нам провести летний месяц на Канарских островах в первоклассном отеле.

— Меня в тот отель пустят в джинсах?

— Разве, кроме джинсов, у тебя ничего нет?

— Есть, но не для первоклассных отелей.

— Хорошо, одену тебя фирмово с ног до головы.

— Одеваться и раздеваться предпочитаю сама, — игриво сказала Вика.

— Привезти тебе денег?

— Привезите.

— Сколько?

— Пять тысяч долларов, — наобум ляпнула Вика, рассчитывая, что Теплоухов сразу «завянет», однако тот как ни в чем не бывало сказал:

— Хорошо, привезу доллары.

Солнышкина растерялась:

— А как мы жить на Канарских островах будем? Как муж с женой или…

— Как захочешь. Можно без всяких «или». Секс для меня — не главное.

— А что для вас главное?

— Любовь. Кстати, Кавазашвили не увлекла тебя в свою компанию?

— Нет.

Теплоухов вроде смутился:

— Извини, Виктория, трудно поверить, что к такой девушке, как ты, не липнут парни.

— Липнут, но у меня со школьной скамьи хороший громоотвод. Знакомлю прилипалу с Нино и — нет проблем.

— Ты, честное слово, умница.

— Как учили, — шутливо проговорила Вика и сразу посерьезнела. — Николай Валентинович, ради Бога, простите меня. Очень вас уважаю, сто тысяч раз благодарна вам за все, но никуда я с вами не поеду.

— Почему, Виктория? — сорвавшимся голосом спросил Теплоухов.

— В душе все перегорело. Надо было ковать железо, пока горячо.

— Я же хотел, как лучше…

— А получилось, как всегда, — резко вставила Вика. — В этом, видимо, ваша давняя слабость. Женщины любят решительных и сильных.

— Я стану таким, какие тебе нравятся, — сухо сказал Теплоухов. — На днях жди в гости.

— Поздно, Николай Валентинович.

— Зачем ты разбередила мне душу?

— Не знаю.

— Значит, нам надо разобраться и поставить все точки над и. По телефону этого сделать невозможно.

— Я боюсь разборок. Они обычно плохо кончаются, — будто предчувствуя беду, упавшим голосом проговорила Вика.

— Надеюсь, что наш разговор не дойдет до кулачного боя…

В этот вечер Солнышкина заснула с помощью снотворного. Почти всю ночь снились роскошные отели, кокосовые пальмы и бесконечные, почему-то пустынные, пляжи… Утром, чуть взошло солнце, Вика с Теплоуховым под ручку пошли по идеально чистому песку океанского берега неведомо куда. На ней было усыпанное бриллиантами свадебное платье, на Николае Валентиновиче — смокинг и старомодный цилиндр. Из лазурного океана, словно резвящийся дельфин, внезапно выбросилась на песок грудастая русалка с лицом Кавазашвили. «Это же Нино! — испугалась Вика. — Зачем она здесь?» — «Хочет меня убить за то, что я слабак», — равнодушно ответил Теплоухов. «Как?!» — «Очень просто»… Вместо Николая Валентиновича рядом с Викой вдруг оказалась совершенно голая Кавазашвили. У ее ног лежал аккуратно сложенный смокинг, прижатый цилиндром. «Ты что сделала?» — задыхаясь от страха, прошептала Вика. Нино захохотала: «Пришибла слабака, чтобы деньги не отобрал». Над океаном стремительно заметался похожий на огромную ворону альбатрос…