Владлен Щербаков - Анархист

Преодолевая гравитацию, Козымаев поднял с подушки многотонную голову, приподнялся с кровати. Голова своей тяжестью потащила в сторону. Повезло - в сторону двери (определил по стуку, с которым голова стукнулась о доски). Козымаев на секунду отрезвел от удара, успел сдвинуть задвижку. По ушам вдарило:

- Ну и вонища, твою мать!

Белый свет ослепил, Козымаев зажмурился. Приоткрыв глаза, смутно различил фигуру недовольного посетителя. Длинный козел, лето, а он в плаще. Герой, его мать. Не говоря ни слова, Козымаев расстегнул ширинку с намерением помочиться прямо с порога.

- Совсем опупел!

Длинный толкнул в грудь, Козымаев отлетел на топчан, голова снова встряхнулась и решила немного отдохнуть.

- Очухался?

Козымаев открыл глаза. В открытую дверь бил свет, дул ветер. Вагончик обрел знакомые черты. За столиком, сдвинув промасленные газету, посуду и банку с окурками, сидел козел в плаще.

- М-м-м! - вырвалось из носа. Вздохнув, Козымаев просипел:

- Чего надо?

Козел достал из плаща бутылку, поставил на стол. «Миллер»! Мир сжался до размеров емкости 0,5 литра. Бутылка сияла золотом, кружила голову, манила и обещала блаженство.

Козымаев скрутил пробку, запрокинул голову, в один прием влил в глотку поллитра ячменного напитка.

- Ловко. - прокомментировал благодетель.

- Фу! - выдохнул Козымаев. Прислушался к начинающемуся оживлению, спросил уже по-доброму:

- Чего надо?

- Ну вот, другое дело. - попытался изобразить улыбку посетитель.

Хотя с такой челюстью улыбка скорее на оскал похожа. Да по хрену Козымаеву на оскалы всех этих козлов! А этот судимый сто процентов. Глаз алмаз на такие типажи! Не кем-нибудь со службы ушел - начальником отдела! Вот ведь все было: должность, кабинет, подчиненные. Власть была! Знакомые в верхах, мать их! Надо было молодость вспомнить, показать, как жулье в свое время кололи! Перестарался. Ударил-то в полсилы, а этот инженеришка (кто же знал тогда - на вид наркот, дерзит, основания задержания ему подавай, в кармане атропин) согнулся в дугу, упал, пол желчью забрызгал и ласты склеил. И все при дежурном наряде. Доставили на отработку подозрительного, мать их! А за дверью мать этого инжененришки стояла - видела, как сына забирали. И все! Такая буча поднялась, никакие связи не помогли! «Помочь не можем, Козымаев. Сверху установка пришла разобраться. - объяснил начальник УВД. - Увольняйся, тогда дело постараемся замять». Замяли! Квартиру пришлось продать, чтобы мать инженеришки заткнулась. А на прежнюю работу все - путь заказан. «Ты пойми, Козымаев, не могу назад взять. - разводил руками начальник УВД. - Резонанс в Москве случился». Резонанс, сука! Козымаев стукнул кулаком по столу.

- О чем задумался, приятель?

- Какой я тебе приятель! Ты знаешь кто я?

- Кто же ты? - сузил глаза козел-благодетель.

- Да я! Я... - запнулся Козымаев. - Знаешь, кем я раньше работал?

Остатки разума подсказывали не называть должность. Успел огрести в похожей ситуации от местных уркаганов.

- Какая разница, кем ты работал? Важно, кто ты сейчас. А сейчас, - челюсть посетителя придвинулась, в барабанные перепонки Козымаеву ударили четкие слова, - ты алкаш и работаешь могильщиком.

Посетитель выпрямился на стуле и продолжил:

- Так что заткни едало и слушай, если хочешь заработать.

Козымаев давно знал кто он и что, а взбрыкивал только перед новыми людьми - глядишь кто и поведется, надбавит за труд. А рытье могилок - это не в кабинете сидеть, приказы отдавать, особенно в январские морозы, когда промерзлая земля как бетон.

- Заработать хочу. Еще похмелиться есть?

«Черный плащ» поставил на стол бутылку «Миллера».

- Нужен свежий труп. Мужской, небольшого роста.

- Длины. - Козымаев хлопнул пробкой.

- Чего длины? - сдвинул брови «черный плащ».

- Небольшой длины, говорю, не роста.

- По барабану, главное, ты понял.

- А зачем тебе, - поживевший Козымаев хохотнул, - свежий? Бери подержанный, дешевле отдам. Ты чё, парень, за мясом пришел? Кладбище с рынком попутал? А в курсе, статья есть такая - «Осквернение могил» называется? Тебе назад к хозяину захотелось.

- Осквернять ты будешь, дядя. А я тебе платить. Для чего - не твоего ума дела. Могу наврать, надо?

- По барабану. - повторил слова гостя Козымаев. - Сколько за тело?

- Договоримся. - гость в черном плаще достал из кармана радужную пачку - минимум месячное забытье на пограничье между мирами.

Гера вышел из вонючего вагончика. Вдохнул полной грудью, пожмурился на солнце.

- Слушай, добавь, а? - донеслось из нутра вагончика.

- Нет. - бросил Гера через плечо. - Как договорились.

Гера упругой походкой двинул через кладбище. Тишина и покой, шелестят листья над памятниками, тени плетут причудливые узоры. Некоторые памятники скособочились, краска облупилась, ни фамилии, ни дат. А на иных могилах и памятника нет, только таблички с номером. Какое тут осквернение? Больше уже не осквернишь. Это цыганские склепы на центральной аллее уголовная статья защищает. А душам бывших бомжей по барабану куда их кости денутся.

Гера вышел за ворота, покосился на бабок, клевавших носом перед корзинами с цветами. Достал телефон, набрал номер.

- Я нашел тело. Ночью заберу. Куда доставить?

- Погоди, - отозвался Вальтер, - я созвонюсь с человеком.

Игорь чуть не бежал от храма к подсобному помещению. Утренняя служба закончилась, братья занялись своими делами. Настоятель попросил узнать чей потрепанный автомобиль с ночи стоит во дворе. То, что на старой восьмерке приехал Вадим, сомневаться не приходилось - чужого охрана во двор не пустит, а священнослужители на таком, прости господи, барахле не передвигаются. Можно было так и сказать настоятелю, Вадим почему-то пришелся ему по сердцу, батюшка обмолвился даже: «Нелегко ему жить, болит у него душа за простых людей». Странно, они даже парой слов при знакомстве не обмолвились, а отец ... позволил Вадиму жить при храме. Знал бы настоятель, из-за чего у него душа болит! Ох, затевает Вадим недоброе, всегда из него энергия ключом била, а сейчас, после стольких лет в заточении, и подавно. Аукнется еще монастырю его присутствие. Но на все воля Божья, и не Игорю осуждать друга. В своей комнатушке Вадима не оказалось, хотя, судя по вещам, ночью он приходил. В полуподвальном помещении Вадима тоже не оказалось. Давно, кстати, он с воспитанником не занимался. Игорь неожиданно для себя провел связку: левой прямой, правый боковой по боксерскому мешку. Улыбнулся - для таких габаритов, как у него, неплохо. Где же еще мог обретаться Вадим? Или не он все-таки приехал на восьмерке? Игорь посмотрел на качающийся мешок и вспомнил. Холодильник! Отдельное помещение у самой границе монастыря, куда после поста Вадим помогал сгружать коровьи туши. Тогда еще Игорь отметил взгляд, каким старый товарищ окинул помещение, а потом задал несколько вопросов. С тяжестью на сердце Игорь отвечал тогда, что помещение приспособлено для длительного хранения продуктов, братья ходят по мере необходимости, обычно раз-два в неделю. Там, кстати, и отдельный выход имеется в стене, ограждавшей монастырь. Только что он там столько время может делать? Не замерз ли в морозильной камере?