Василий Боярков - Центр жестокости и порока

Предчувствуя нечто подобное и превосходно ориентируясь в хитросплетениях уличной жизни, Лисина не колебалась ни единой секунды; однако и «голову терять» она совсем не хотела, а продолжала действовать в известной степени и хладнокровно, и осторожно: двигаясь грациозно, словно крадущаяся к добычи пантера, отважная бестия приблизилась к нападавшим гопникам сзади, причем подкралась настолько ненавязчиво, что ее не заметил даже стоявший к ней лицом пострадавший мужчина. Между тем, если говорить откровенно, ему было сейчас совсем не до этого…

Аронов Павел (а в неприятной ситуации оказался именно он) в тот день вернулся в Рос-Дилер из длительной отлучки, в которой оказался непреднамеренно вынужденно (испытательный срок, назначенный условно-осужденному участковому, в силу некоторых обстоятельств и хитросплетений судьбы, было разрешено отбывать исключительно на территории московского региона), наконец-то вернулся в родной город и намеревался направляться в родительский дом, пока вдруг не стал прямым участником случившихся печальных событий (кстати, иномарку, некогда позволившую ему не дать бывшей супруге шанса выставить его «любящим идиотом», «полным лохом» и «непродуманным дураком», ему все же пришлось продать (видно, так распорядилась судьба, что никому из них не должно было ею владеть, и теперь отставной полицейский передвигался исключительно на общественном транспорте). Так вот, получилось, что автобус, осуществлявший рейс из Москвы и перевозивший путника в сторону родного пристанища, по пути внезапно сломался и немолодому мужчине пришлось добираться на попутной машине; водитель же был столь любезен, что подбросил его практически к самой окраине города, где начиналась дорога, следовавшая к далекому, глубокому захолустью. В дальнейшем (сам не зная зачем?) бывший сотрудник органов внутренних дел зашел в тот злосчастный проулок (хотя, по правде сказать, туалетов вокруг не было, а посещать с непривлекательной целью здание казино было как-то не очень прилично, да и попросту глупо; наверное, именно поэтому, выбирая из двух зол наименьшую, Павел и решил воспользоваться услугами малолюдности и темноты непривлекательной подворотни) и почти мгновенно оказался заложником неоднозначной, непростой ситуации, где на него набросились сразу трое – нет, не бомжей! – а здоровых и сильных людей, хорошо подготовленных на разбойное нападение, отлично натренированных в грабительском деле и славившихся неуемной жестокостью, напрямую граничившей с кровожадностью.

Сначала, когда отставной офицер еще не до конца зашел в переулок, вокруг все вроде бы было тихо и не слышалось ни единого постороннего звука, но, едва лишь он приблизился к одному из железных контейнеров, предназначенных для временного хранения мусора, и уставился лицом в стену, как сзади к нему приблизилась (даже в темноте хорошо различалось) физически развитая фигура, а у самого горла Павел почувствовал холодную сталь выкидного острозаточенного ножа.

– Не смей хотя бы чуточку пикнуть, – услышал он грубоватый, скрипевший «стальными нотками» полушепот, неприятным отголоском заставивший отставного майора вздрогнуть и разом покрыться холодным потом, – давай сюда свои денежки, и тогда, быть может, мы тебя и не тронем.

Отставной участковый, являвшийся в недалеком прошлом неплохим полицейским сотрудником, был пусть и поверхностно, но все же обучен приемам рукопашного боя; таким образом, Павел, не привыкший к развязному обращению, первым делом перехватил за ладонь противника, ударил каблуком по стопе и начал проводить выкручивание конечности, отстраняя ее несколько в сторону и убирая клинок от шеи, но в следующий момент почувствовал сильный удар в области печени – это второй нападавший, увидевший, что внезапный эффект нападения не сработал и что его товарищ попал в непривлекательную ситуацию, вполне способную закончиться непривлекательным поражением, перешел к активным действиям и пнул ногой по туловищу слишком несговорчивой жертвы. Далее, подключился уже и третий, после чего на Аронова посыпались многочисленные удары, от которых он какое-то время смог успешно обороняться, выставляя блоки и «уворачиваясь» в стороны, при том что, ввиду интенсивности атаки, не обладал достаточной возможностью более-менее эффективно противодействовать; но постепенно его защитная тактика становилась непродуктивной, так как, все более уставая, да еще и в темноте плохо видя, бывший участковый пропускал все больше и больше ударов, теряя силы и способность к ориентации. Наконец, наступило то время, когда он, изрядно измочаленный, но все еще не поверженный, был вынужденно прижат к стене, преграждающей путь к отступлению и заставляющей лицом к лицу столкнуться с тремя безжалостными и, как оказалось, подготовленными к опасному делу противниками; все четверо тяжело дышали, ненавидяще уставившись друг на друга, и совсем не обращали внимания на окружавшую их обстановку – и вот именно минутное замешательство и позволило Юле подкрасться более чем незамеченной, а затем почти вплотную приблизиться к нападающим гопникам. Как раз в момент ее приближения главарь (тот, что удерживал нож), чтобы немного передохнуть и перевести разгорячившийся дух, решил вдруг «разродиться» непродолжительным монологом:

– Ну все, «покойная гнида», теперь тебе, уж точно, «трендец» – ничто не сможет остановить меня от готовящегося смертоубийства, хм! слишком много ты себе здесь позволил и обязательно должен понести жестокое наказание. Заметь: сначала я хотел тебя только попугать и всего-навсего отобрать нажитые денежки, но – теперь?! – наша разборка становится делом личным и банальный мордобой тебе, «несмышленая погань», в конце концов, очень дорого сейчас обойдется…

Возможно, преступник еще много чего хотел сказать, прежде чем перейти к последующему наступлению, однако высказаться полностью не успел, так как небольшая фигура, (неизвестно откуда?) выросшая сзади него, занесла вперед небольшую ручонку и прыснула из «газового балончика», направляя слезоточивую струю говорившему отморозку прямо в лицо; да, суть жизни Рос-Дилера такова, что заставила юную, еще подрастающую, особу не надеяться в любых ситуациях исключительно на собственные детские силы, а иметь при себе средство более эффективной защиты, которое вместе с другими, крайне необходимыми каждой даме, предметами удобно помещалось в маленькой кожаной сумочке. Никак не ожидая случившегося подвоха, главарь, мало сказать, был просто обескуражен, нет, он выронил нож и схватился руками за лицо, поврежденное едким газом, и присел на корточки, пытаясь протереть глаза и хоть как-то привести себя в чувство. Со своей стороны Аронов, не рассчитывавший на чью-то поддержку, тем не менее нисколько не растерялся, а кинулся в решительную атаку и набросился на остальных, остававшихся боеспособными, недругов. Один из них, кстати говоря, пока отставной полицейский «мутозил» другого, успел повернуться к неожиданно подоспевшей подмоге и, не дав отважной красотке применить во второй раз «балончик», сцепился с ней в рукопашной, непримиримой схватке. Выросшая в детдоме, а впоследствии воспитанная в уличных драках, в своей необузданной ярости и действенной энергичности девушка ничуть не уступала физически развитому мужчине: она ловко уклонялась от направленных на нее ударов и, невзирая на то что тот крепко держал ее за руку, сжимавшую предмет индивидуальной защиты, разбрызгивала его содержимое по округе, добавляя всем присутствующим здесь личностям, а заодно, конечно же, и себе, неприятных к восприятию ощущений; одновременно юная бестия отчаянно колотила неприятеля маленьким кулачком и беспрестанно пинала ногами, причиняя, что бы не говорилось, довольно болезненные воздействия; однако и самой Лисиной не посчастливилось остаться полностью невредимой – несколько раз ей довелось испытать на себе силу мужской руки, внушительным кулаком неслабо скользнувшую по ее красивому телу.