Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

— Какое пьянство? — снова возмутился Артем. Отказу выпить за солдата, Шмелев не придал особого значения, тем более, кроме гибели Засилидзе, рота на день проверки выглядела по всем параметрам лучше всех других рот.

— Я лично тебя пьяным ни разу не видел. В списки на замену не включал. Это, дорогой мой, приказ сверху, и я ничего не в силах исправить. Ты меня как ротный и как человек, как коммунист всегда устраивал! А вот в этой кодограмме ясно написано — Заменить капитана Шмелева майором Курицыным, начальником инженерной службы вашего же полка.

Завтра все заменщики прибудут сначала сюда, в батальон. А потом вы их заберете по своим лагерям, и кому положено — по актам передадите свои должности, и через три дня ко мне на доклад, а потом поедете по своим частям, — закончил комбат. Бороться за своих подчиненных было не в его характере.

Просмотрев кодограмму после совещания, Артем не увидел главного, кого надо было уже давно заменить, это Лагутина.

— Да, дела с сыном генерал-лейтенанта не захотели разбирать, а каково ему, невиновному человеку, вернуться с клеймом — «Не справился с выполнением правительственного задания, допустив личную недисциплинированность и пьянство»

Артем решил не сдаваться и попытаться найти, кто же подал его в списки на замену, и он зашел снова в кабинет комбата и попросил воспользоваться его телефоном, чтобы позвонить в Актюбинск, в штаб руководства оперативной группы. Не получив никакого разумного ответа по существу вопроса, расстроенный Шмелев собрался попрощаться с комбатом, который говорил по другому телефону, и ехать в свою роту, верней, уже не в его роту, а в роту майора Курицына, в роту, в которую Шмелев почти за четыре месяца вложил столько сил и здоровья, что теперь только и началась нормальная работа. Вдруг стало обидно до глубины души. Но слез у Шмелева не было, у него было полное внутреннее разочарование.

Неожиданно дверь в кабинет комбата распахнулась, и на пороге появился начальник оперативной группы, полковник Безверхний. Он с ходу, никого не приветствуя, сразу начал высказывать не в очень приятной форме свое негодование комбату.

— Подполковник, это что за бардак в ротах вашего батальона? Нет слов, все это видеть вместе с первым секретарем обкома партии, товарищем Дуля, эту безответственность и раздолбайство! Ты когда был в третьей роте? Молчишь? А я был сегодня и видел, как ротный вместе с замполитом ловит рыбу, варят уху, и оба лыка не вяжут. Наряда нигде нет, в рейс вышло всего пятьдесят процентов машин, в парке никто не работает. Ну, хоть сквозь землю от стыда провались. Я сниму тебя, на фиг с должности. Подполковник, как ты работаешь?

Полковник вдруг заметил справа от себя, у двери, капитана Шмелева. Он протянул ему свою широкую ладонь, пожал руку капитана и сказал:

— Вот единственный ротный, к которому почти нет претензий. Рота работает, наряд на своих местах, в парке партизаны движки перебирают, в столовой шикарный обед приготовлен, везде чистота, повара в колпаках, никто не бродит, не спит, рыбу не ловит. Спасибо тебе, капитан! Старшина пригласил нас на обед. Так я скажу вам, что такой вкусный борщ я последний раз дома только ел, и Дуле тоже понравилось в роте. Но это не твоя заслуга, подполковник, это заслуга ротного.

Потом Безверхний снова переключился на комбата и замполита. Минут через десять сел в кресло комбата, закурив, связался по телефону с начальником штаба оперативной группы:

— Кого там армия прислала на замену в Хромтавский батальон? — и он стал помечать в своем рабочем блокноте.

— Не понял? А кто его подавал на замену? — удивляясь и перестав писать, спрашивал полковник. — А что вы тогда знаете, товарищ полковник, да на хрен мне это, да, был утопленник, я с командармом тогда все решил. Как он оказался в списках? А кто приказы составляет? Правильно, штаб! Но что, трудно было взять на контроль проект приказа? Звоните в Улан-Батор и передайте, что Шмелева я менять не буду. Майора? Майора отправить сегодня же обратно в часть.

Артем стоял, как вкопанный, и все слушал. Решалась его дальнейшая судьба. — Вот ведь, как бывает. Комбату его по барабану, кого у него хотят убрать, и какое счастье, что Безверхний накануне заехал в его роту, а там, все на мази.

— А я тебе говорю: отправляй майора Курицына в часть, какой из начальника инженерной службы полка командир? Он месяц въезжать в обстановку будет, и за это время хорошая рота развалится, еще и ЧП принесет. Все, звони в штаб, я буду поздно, меня не ждите, сейчас уезжаю с комбатом дальше, по его владениям до Джангельдина, — Безверхний, положив трубку, молча сидел и курил, что-то видимо пытаясь понять. Вдруг зазвонил тот же телефон.

— Слушаю, полковник Безверхний, — сказал он, сняв трубку, — вот это другое дело! Вот дают, майора присвоили и всю карьеру парню испортить хотят, замену ему прислали. У Шмелева там, в дивизии, или в армии, какой-то «вражина» сидит, что ли? Ладно, давай номер приказа. Телеграмму присылай, но я тут ему сам объявлю.

Безверхний подошел к Артему.

— Ну что, капитан, поздравляю тебя, но хочу сказать тебе, дружище, вот что, помни, за удачей всегда тащится эта сучка неудача. Проанализируй судьбу, только ты получил благодарность за эшелонирование, как в этот же день утонул солдат. Я договариваюсь с командармом о твоей невиновности, ты «влетаешь» тут же с проверяющими, устраивая поминки. Присваивают тебе звание, а тут как тут майор-заменщик приехал. Но, несмотря ни на что, ты молодец, спасибо тебе за работу, и я надеюсь, что ты оправдаешь мое доверие и мое к тебе уважение! Замполит, идите и поищите майорские пагоны и две большие звездочки, потом вручите Шмелеву. Комбат, вы со мной, все остальные по своим местам. Да, Шмелев, смотри не устраивай грандиозных обмываний, а то опять из радостей «влетишь» в горести. Впрямь какой-то, ты особенный парень. Ну ладно, мы поехали.

Безверхний и комбат ушли.

Сразу после их ухода появился майор Орлов и сказал:

— Знаешь, Артем, у нас на вещевом складе таких погон нет, и звездочек тоже нет, давай сам ищи, я думаю, и в Хромтау ты точно нигде их не найдешь.

В роту Артем вернулся к вечеру. Вся рота, кто был не на выезде, уже знали, что ротный стал майором, а то, что его чуть было, не отправили в часть, никто еще не догадывался.

Первым, кто встретил Шмелева, — был старшина Рустамов, и этот преданнейший ротному человек держал в руках новенькие майорские погоны, а по его решению в столовой, при току, был накрыт стол, и половина гостей уже приехала поздравить Артема с присвоением нового воинского звания. Приехал со своими замами директор совхоза, два летчика с Ан-2, участковый, гаишник, офицеры и прапорщики роты. Выпивали, поздравляли, говорили много хороших слов и, в меру выпившие, через два часа разошлись и разъехались. Утром Артем ездил на почту, чтобы порадовать Людмилу телеграммой, и у магазина встретил двух вчерашних летчиков, которые в сетке несли трехлитровую банку пива. Артем подвез их на своем «ГАЗ-69» до самолета, где их с нетерпением поджидал бортовой техник, и после выпитого пива летчики пригласили танкиста поработать с ними, полетать над бескрайними полями целины. Артем согласился, и «Ан-2», оторвавшись от земли, сначала вылил бочку какой-то жидкости против вредителей, а потом они пролетели над лагерем роты, над поселком. Артему даже доверили штурвал второго пилота, и он ощутил, как легко может слушаться его прикосновений железная птица. Артем смог по указке первого пилота помахать крыльями дневальному у грибка, который беспрерывно махал рукой самолету.