Владимир Смирнов - Граф в законе. Изгой. Предсказание

А когда они начинали расспрашивать о Пане, с которым часто видели Санина, происходило нечто странное: каждый по-своему старался увернуться от прямого ответа. Лишь один вертлявый и словоохотливый студентик не удержался из-за своей зловредной страстишки к всевозможным новостям и слухам и минут сорок заговорщически, приглушенным голосом, восторженно растопырив глаза, рассказывал небылицы.

Под конец болтливый студентик, освобождение вздохнув, посоветовал терпеливым слушателям:

— Сходите в общагу. Посмотрите, как живет Пан. Тогда поверите всему, что я говорил. — Он помолчал, помялся и добавил: — А про Санина порасспрашивайте у Верки, которая с ним на лекциях сидит.

Кондауров почти поверил россказням студентика, когда вошел в гостиничный номер Пана.

— Вот не думал, что в замызганном общежитии встречу такую роскошь.

Сопровождающий комендант откликнулся трусливо:

— Это не я… Приказ проректора. Устный. Я выполнял указание.

Но Кондауров, будто не услышав его лепетаний, заметил:

— Вольготно для одного студента.

Плутоватые глазки коменданта заметались растерянно.

— Еще Стинг. Ой, забыл фамилию. Тоже приказ проректора. Устный.

Стинг?! Мгновенно все соединилось в единое целое, ясное и простое, как арифметическое правило: Стинг — Пан — Гипнотизер! Кондаурову даже захотелось сказать что-то приятное, ободряющее затравленному служаке-коменданту.

Но в комнату вошла стройная девочка в простеньком платьице. За ней следовал белобрысый лейтенант.

— Вера? — спросил Кондауров.

— Да. — Смущение только коснулось ее милого личика.

— Проходите. Садитесь.

Она прошла. Села. Налила в стакан минеральной воды. Отпила глоток. Да она тут свой человек, отметил про себя Кондауров, другой бы попросил разрешения.

— Вы здесь часто бываете?

— Первый раз.

«Темнишь, малышка, темнишь…» — убежденно подумал майор.

— И не знаете, кто здесь живет?

— Знаю. Киваем друг другу при встрече и расходимся.

Она отвечала с легким пренебрежением.

— А с Виктором Саниным хорошо знакомы?

— Вместе учимся.

— Расскажите о нем.

— Пожалуй, не смогу… Он человек очень замкнутый. — Она внимательно и настороженно посмотрела на Кондаурова. — Они чего-нибудь натворили?

— Думаете, что способны?

— Я не думаю, я спрашиваю.

— Возможно, — пожал плечами Кондауров, — Вот я и хочу с ними побеседовать. Вы не знаете, где они?

— Представления не имею. Давно не видела.

— Вас, однокурсницу, это не тревожит?

— Повторяю: меня ничто с ними не связывает.

Сказала, как захлопнула дверь.

«Э, милая, придется еще беседовать с тобой, что-то скрываешь, вижу…»

— Хорошо. Извините за беспокойство.

Она допила минеральную воду, поднялась и молча направилась к выходу. На лице и в движениях ее отражалось оскорбленное достоинство.

Эти беседы, может быть, и утонули бы в милицейских заботах, если бы на следующее утро дежурный милиционер не протянул Кондаурову записку.

— Вам, товарищ майор. Кто-то подбросил и смылся.

Четкий компьютерный набор: «Не стучись в эту дверь, Кондор. Предупреждаю».

Огненно вспыхнула злость. Первый, о ком подумал, — Гипнотизер! Да нет, для него вроде бы хамовато. Пан? А кто такой в самом деле Пан?

Ехидный подполковник сидел в своем кабинете.

— У тебя есть что-нибудь на Пана?

Тот ответил сразу:

— На студента по фамилии и по кличке Пан у меня все есть. Кроме улик. Зацепиться не за что. Прозрачен как стеклышко.

— Покажи.

Подполковник достал из сейфа серую папку, протянул Кондаурову.

— Чтиво скучное. Как о святом апостоле. Но чтобы всколыхнуть твою могучую фантазию, предложу один фильмик. Пошли в кинозал.

— Лучше расскажи.

— Не-е-т, — пропел подполковник. — Такое смотреть надо. Мы сняли похороны больших авторитетов — Хозяина и Зуба и еще одной шавки, которую тоже подстрелили при неизвестной нам разборке у ресторана «Три толстяка». Там отмечали юбилей Хозяина.

— А при чем здесь Пан? — спросил Кондауров.

— Пойдем. Ты увидишь его новую ипостась.

Скрытая камера, слегка подрагивая, цепко разглядывала то подъезжающие к воротам Ваганьковского кладбища дорогие иномарки, то лица, одежду долгой вереницы людей.

— Узнаешь? Узнаешь? — ликовал подполковник. — Весь цвет собрался. Рантик, Хасан, Трофа, Ключий, твой Пан.

Кондауров вздрогнул, подался вперед.

— Стоп! Повтори!

Из «мерседеса» легко выпрыгнул Пан, медленно пошел к воротам. За ним неуклюже ковылял…

— Это Стинг, подручный Пана, — комментировал подполковник.

Их тут же окружила, заслонила плотная стена боевиков-телохранителей.

— Потерпи чуток. Я прокручу. Охрану классно организовали. Дальше только спины этих обалдуев. Ни отпевания, ни речей законников наши снять не смогли. Ребята пробились ближе, когда гробы стали засыпать. Вон видишь, грузовичок с выпивкой и закуской подъехал? Все к нему рванулись.

Спины отстранились с экрана, и Кондауров увидел священника, размахивающего кадилом. Затем Пана с бокалом шампанского. Сделав несколько глотков, он плеснул остатки на свежесложенный холмик и, взяв из чьих-то рук огромный букет роз, склонился к могиле. Вслед за ним подошли Хасан, Рантик… Где-то на втором плане дважды мелькнул Стинг.

— Хватит! — сказал Кондауров. — Мне все ясно. Кроме одного: кто же такой Пан, если он первым кладет цветы?

— Вот и я об этом в затылке чешу, — вздохнул подполковник. — Вором в законе не стал. В авторитеты биографией не вышел. Даже в «лаврушники» [71] «Лаврушниками» называют воров, которые в отличие от «честных воров» получили свой высокий сан не за конкретные «заслуги», а путем подкупа или верной службой авторитетным покровителям. . Ты, майор, такие загадки любишь. Помоги отгадать.

— Для этого поначалу мне надо знать все про Хозяина и Зуба.

— Узнаю Кондора! — засмеялся подполковник. — Сразу подсказочку нашел. Кстати, твоего Стинга взяли на таможне с долларами.

— Что же ты молчал? — возмутился Кондауров. — Где он сейчас?

— Воркует с нашими ребятами.

— Дай мне его на часик.

— Вечером — пожалуйста!

Кондауров отодвинул на край стола толстые папки, взятые у подполковника, пригласил своего помощника.

Белобрысый лейтенант, как всегда, безмолвно застыл у двери.

— Значит, так, — глядя на его ботинки, произнес Кондауров. — Первое. Мне нужны адреса квартир и дач Хозяина, Зуба и Пана. Расспроси всех, кто имел с ними дело. Второе. — Он хлопнул ладонью по сложенным папкам. — Узнаешь адреса — едем в ресторан «Три толстяка».

— А как же Гипнотизер? — робко осведомился лейтенант.

— Все дороги ведут в Рим! Туда придет и наш Гипнотизер, — многозначительно подмигнул Кондауров. У него было хорошее настроение.