Ричард Штерн - Башня

– Подождите немного, сержант. Дайте мне подумать – последняя просьба, последняя надежда.

В трейлере стояла тишина. Браун, командир части, Гиддингс и Патти молчали.

«Хватит ломать комедию и дурачить окружающих», – сказал себе Нат. Он был сам себе противен.

Но в голове его что-то уже зрело, если бы только удалось поймать эту мысль: «Черт, что же, собственно, у него мелькнуло? »

«Очередная затея провалилась, – вспомнил он вдруг. – Вот в чем дело. Очередная идея... А что, если две идеи соединить в одну? »

Он торопливо сказал в микрофон:

– У нас тут были вертолеты, сержант, – Нат старался говорить не спеша, одновременно еще раз все обдумывая. – Они не нашли места для посадки, поэтому не смогли ничем помочь. А что, если отправить их к вам, чтобы они забрали вас вместе с пушкой и доставили так близко к Башне, чтобы можно было попасть гарпуном в окно? Потом линь можно натянуть обратно на крышу Торгового центра и продолжать. Как, договорились? – Он помолчал. – Так получится? Есть какая-то надежда?

Последовала долгая пауза. Потом послышалось удивленное:

– Ну, держите меня!

Сержант вдруг осклабился, и чувство беспомощности тут же слетело с его плеч:

– Не вижу причин, почему бы могло не получиться. Вызывайте свою тарахтелку.

Он взглянул на Кронски:

– Нам предстоит воздушная прогулка, парень. Как бы не укачало!

Губернатора вызвали из его убежища в уголке. Он услышал в трубке голос Ната.

– Вы считаете, получится? – спросил губернатор.

– Очень может быть. – Нат старательно подавлял свой энтузиазм. – Вертолет может зависнуть на месте, так что ребятам из Береговой охраны можно будет стрелять почти горизонтально. Вам придется освободить большую часть зала, чтобы кто-нибудь не пострадал. – И добавил: – Возможно, придется сделать несколько попыток, но это не проблема.

«По крайней мере, я надеюсь», – подумал он.

– Постараемся освободить часть зала, – ответил губернатор. – И поставим там мужчин, чтобы ловили линь. А потом?

– Привяжите его к какой-нибудь прочной конструкции, – продолжал Нат. – Когда потянут линь назад, к Торговому центру, нагрузка будет очень велика. Я буду на связи по рации с Оливером, сержантом Береговой охраны, и по телефону – с вами. Так мы сможем координировать наши действия.

Он передохнул.

– Когда ведущий линь будет на крыше Торгового центра, к нему прикрепят прочный спасательный трос. И тогда ваши парни могут начинать тащить. – Он снова сделал паузу. – Но только по команде.

– Понимаю, – ответил губернатор и улыбнулся, – Это ваша идея?

– Я же вам обещал, что что-нибудь придумаю. – Нат замялся. – Только вот до этого этого нужно было додуматься раньше.

Губернатор рассмеялся:

– Я уже многие годы ищу какого-нибудь малолетнего ребенка, который благодаря своему неиспорченному глазу тыкал бы меня носом в очевидные вещи.

Продолжая улыбаться, он повернулся в Бет.

– Но бывают моменты, когда и мне удается их заметить с первого взгляда. Слава Богу. – И уже другим тоном продолжал: – Как обстоят дела с огнем?

– Неважно. – В этом слове звучала неотвратимость.

– А те двое, на другой лестнице, что с ними? – спросил губернатор.

У Ната в ушах снова прозвучали те крики, которые долетели к ним по радио. «Это была моя идея, послать их наверх по лестницам», – подумал он, но при этом осознавал, что при необходимости послал бы их снова, потому что это давало возможность, от которой нельзя было отказываться.

– Им не повезло, – сказал он.

Губернатор увидел, как Бет закрыла глаза, и негромко сказал:

– Как и Гроверу Фрэзи. Он пытался спуститься по лестнице. – Голос его внезапно сорвался. – Кто же будет следующим? – И тут же быстро добавил: – Забудьте об этом. – И устало замолчал.

Пилот вертолета сказал: – Попытаемся. – Потом пожал плечами: – Как близко подберемся, не знаю. Когда приближаешься к такой махине, то ветер... – он покачал головой, – дует со всех сторон сразу. Понимаете, что я хочу сказать?

Лицо сержанта было непроницаемо.

– Поймите, – продолжал пилот, – я не хочу преувеличивать трудности, но если мы туда врежемся, то ничем хорошим это не кончится; ясно?

Легкий кивок головы подтвердил, что информация принята к сведению, но выражение лица Оливера не изменилось.

– Знаете место у Адских Ворот? – спросил пилот. – Там, где воды Саунда сливаются с Гарлем-Ривер, где сплошные водовороты?

– Адские Ворота я знаю, – ответил сержант. Он неоднократно был свидетелем, как у Адских Ворот небольшие лодки, попадавшие во власть течения, отказывались повиноваться хозяевам и налетали на опору моста или стенку набережной.

– То же самое творит ветер вокруг этой чертовой Башни, – продолжал пилот. – Я только хочу сказать, что мы попытаемся, но больше ничего обещать не могу.

– Все в порядке, – ответил сержант. – Кронски, залезайте.

– Премного благодарен, – ответил Кронски.

Нат стоял в дверях трейлера и смотрел наверх. Пока ничего.

«Ожидание хуже всего; кто это сказал? – Но это правда, хотя раньше Нат так не считал. – Человеку приходит в голову идея, он ее реализует и потом должен ждать и надеяться, потому что не остается ничего другого».

– Получится, – сказала Патти и улыбнулась. – Должно получиться.

В банкетном зале стало заметно прохладнее от выбитых окон, хотя приток дыма из решетки кондиционера, как некоторые с беспокойством заметили, тоже усилился.

– Простейшая взаимозависимость, – снова и снова объяснял Бен Колдуэлл. – Пока это было более-менее замкнутое пространство, приток воздуха с дымом был ограничен. Теперь, когда окна выбиты и работают как вытяжка... – Он развел руками и пожал плечами.

Генри Тимме, президент телевизионной компании, заявил:

– Значит, нам не следовало выбивать стекла. – Голос его звучал самоуверенно, решительно и критически. – Шанс, что им удастся доставить сюда линь, слишком мал.

– Задним умом... – заметил Колдуэлл и отвернулся.

Он был архитектором, автором многих проектов, и по его мнению, в жизни не проходило исправление ошибок задним числом. Ему было отвратительно само слово «компромисс», но в то же время он понимал, что без него предпринимательство было бы просто невозможно. Приходилось выбирать между надеждой, что удастся попасть в окно гарпуном с крыши Торгового центра, и уверенностью, что в помещение станет поступать больше дыма. Решение этого вопроса Колдуэлл с радостью предоставил остальным. Ему это было совершенно безразлично.

Он полагал, что большинство людей в зале все еще сохраняет надежду на спасение. Он – нет. Он привык смотреть неопровержимым фактам в лицо. Стараться не принимать их в расчет было пустым занятием. До какой степени будет повреждено здание, он не мог даже представить, но еще задолго до того, как оно окончательно погибнет, все в этом зале уже будут мертвы. С этим он давно смирился. И его ничего не волновало, потому что большая часть его личности уже была мертва.