Лейф Перссон - Подлинная история носа Пиноккио

– Во-первых, адвокат Эрикссон избил господина барона перед дворцом Дроттнингхольм вечером в воскресенье 19 мая. Всего за четырнадцать дней до того, как его убили.

– Но это полная чушь, – запротестовал фон Комер. – Несколько недель назад мне позвонила молодая женщина и утверждала, что она полицейский, и я рассказал ей, как все было. А именно: мы с женой находились у хороших друзей в Сёдерманланде. А относительно избиения, это все чистые фантазии.

– Я сожалею, – возразил Бекстрём. – Но наши данные говорят обратное. И как ни прискорбно, это минимальная проблема в данной связи.

– Чистые фантазии, – повторил фон Комер и покачал головой. – О чем идет речь, во-вторых?

– Насколько нам известно, адвокат Эрикссон набросился на вас из-за того, что вы обманули его на миллион в связи с продажей некоей картины.

– Что за глупости? Кто вам все это сказал?

– Моя проблема в том, что многое подтверждает истинность данного утверждения. И это не столь важно при мысли о третьей проблеме.

– Поскольку у меня уже отваливаются уши, я, пожалуй, выслушаю и ее тоже. Это же безумие какое-то.

– Что действительно беспокоит меня, так это ваша возможная дружба с двумя самыми опасными преступниками нашей страны. Членами «Ангелов Ада», Фредриком Окерстрёмом и Ангелом Гарсия Гомезом, и причина нашего интереса именно к ним как раз сейчас состоит в том, что присутствующая здесь госпожа прокурор потребовала их ареста в связи с убийством адвоката Томаса Эрикссона.

– Но подожди. – Фон Комер вскинул обе руки чуть ли не в умоляющем жесте. – Это же они сами появились у меня, в моем доме, совершенно нежданно. Я никогда не видел их раньше. Никогда за всю мою жизнь.

– Все так, – согласился Бекстрём. – Я услышал господина барона, а поскольку сам рано научился не верить своим глазам, то решил дать вам шанс рассказать мне, как же все было на самом деле.

«Черт, как легко он попался в ловушку», – подумал комиссар.

– Хорошо, я готов, – сдался фон Комер и посмотрел на Бек-стрёма. – Я готов все рассказать.

– Замечательно. – Бекстрём включил магнитофон. – Допрос барона Ханса Ульрика фон Комера. Руководитель допроса – комиссар Эверт Бекстрём…

«Да, он просто феноменален», – подумала Лиза Ламм.

– Как мне кажется, нам стоит начать как раз с последнего пункта, – сказал Эверт Бекстрём полминуты спустя, как только разобрался с формальной частью, откашлялся и сунул в рот мятную пастилку. – Как случилось, что вы встретились с Окерстрёмом и Гарсия Гомезом у себя дома?

– Но подожди…

– Извините меня, я действительно прошу прощения, – сказал Бекстрём, протягивая пакетик с мятными конфетами допрашиваемому. – Я же забыл спросить…

– Нет, спасибо, все нормально, – отказался фон Комер. – Я, пожалуй, немного не в себе, но…

– Тогда я слушаю. – Бекстрём ободряюще махнул рукой, положив пакетик на письменный стол между ними.

– Дело, значит, обстоит таким образом, – продолжил фон Комер. – Что касается парочки, о которой говорил комиссар…

– Я весь во внимании. – Бекстрём кивнул ободряюще. «Пусть твой нос уже длиной с ручку веника».

«Просто феноменально, – сделала заключение Лиза Ламм. – Вдобавок он напоминает кого-то, виденного мною по телевизору, когда я была ребенком. Полицейского, который постоянно чесал голову и, казалось, думал вслух».

Для того чтобы напрасно не пугать их подозреваемого, Анника Карлссон сидела в специально оборудованной по последнему слову техники комнате, находившейся в одном коридоре с допросной. Там можно было слышать все, что говорил допрашиваемый, а также наблюдать за ним на висевшем на стене телевизионном экране. Сам же он не имел ни малейшего понятия об этом. Барон фон Комер явно притягивал публику, как магнит. Когда Анника Карлссон вошла внутрь, все стулья уже были заняты.

– Неужели у тебя нет более важных дел? – спросила Утка и зло посмотрела на Йенни Рогерссон, которая, как обычно, сидела наклонившись вперед и положив блокнот и ручку на колени.

– Приказ шефа, – улыбнулась Йенни. – Он хотел, чтобы я потом вкратце охарактеризовала ему язык тела фон Комера. Это же…

– Принеси еще один стул, – перебила ее Утка Карлссон, добавив к своим словам новый злой взгляд. «Вот чертова фифа!»

– Никаких проблем, – прощебетала Йенни, поднялась и исчезла в коридоре.

«Чертова лесбиянка», – мысленно огрызнулась она.

Бекстрём просто не поддается описанию. К такому заключению пришла Анника Карлссон четверть часа спустя, наблюдая за тем, как комиссар изображал из себя доброжелательного и рассеянного полицейского, постоянно вынуждая допрашиваемого делать неверные ходы. Для него нет определения. Он столь же настоящий, как и фальшивый насквозь.

В это мгновение она получила эсэмэску от своего главного боса Анны Хольт, которая явно хотела встретиться с ней немедленно.

«Хорошо, что я уже в тонусе», – подумала Анника, поскольку догадалась, о чем начальство хочет поговорить.

Анна Хольт сидела за своим письменным столом, а один из двух стульев для посетителей занимала бледная и с иголочки одетая блондинка. Худая, хорошо тренированная и неопределенного возраста, приблизительно между тридцатью и сорока.

– Как дела? – спросила Хольт с натянутой улыбкой. – Я слышала, граф Дракула фон Дроттнингхольм попробовал побороться с тобой.

– Он ударил меня, – констатировала Анника и пожала плечами. – Все бумаги уже написаны, так что не о чем беспокоиться.

– Да я и не беспокоюсь, – заверила ее Хольт. – Не поэтому я захотела поговорить с тобой. Не знаю, встречались ли вы раньше, но это Лиза Маттей из СЭПО. Мы – старые друзья и бывшие коллеги. Кроме того, я крестная ее маленькой дочери.

– Я слышала о тебе, – сказала Анника Карлссон и кивнула Маттей. – Но по-моему, мы никогда не встречались.

«Любимица легендарного Ларса Мартина Юханссона, а значит, уж точно не совсем дура», – пришла она к заключению.

– Приятно познакомиться с тобой, Анника, – произнесла Лиза Маттей с холодной улыбкой, а потом открыла тонкий кожаный портфель, лежавший на столе перед ней. Она достала оттуда листок и передала его Аннике.

– У меня есть несколько вопросов, но сначала я хочу, чтобы ты прочитала это. И подписала, когда закончишь читать, – продолжила она, положив ручку на стол.

«Далеко не самое обычное обязательство о сохранении тайны», – подумала Анника Карлссон и стала читать.

– Один вопрос, – сказала Анника, как только поставила свое имя под полученным документом, который Лиза Маттей сразу же вернула к себе в портфель.

– Да? – быстро отреагировала Лиза Маттей. – Если смогу, то охотно отвечу.

– Предположим, я позвонила бы в некую газету и намекнула им о том, что сейчас подписала.