Владимир Царицын - Осенний лист, или Зачем бомжу деньги

Возможно, они предназначались для дезактивации и дегазации, а может, в них должно было размещаться какое-то медицинское оборудование, которого здесь не было, но к которому были подведены какие-то трубы с узкими наконечниками, снабжёнными вентильками, и множество электрических розеток и кнопок.

В одном из помещений, в самом большом, в котором, по-видимому, должна была разместиться столовая или кухня, Окрошка нашёл-таки, что искал: высокий широкий и глубокий металлический шкаф, на дверце которого краснела трафаретная надпись: «ПРОДУКТЫ». На проушинах, приваренных к дверцам шкафа, висел могучий замок-калач. Окрошка подёргал его руками, казалось, что без тяжёлой кувалды или ломика здесь не обойтись.

— Эй, Бирюк! Альф! — позвал Окрошка, пританцовывая от нетерпения на одной ноге и двух костылях рядом с продуктовым шкафом, — Идите сюда, скорей! Я нашёл! Я нашёл, что мы искали!

Бирюк подошёл, и, поковырявшись в замочной скважине, легко ударил по калачу маленьким молоточком из котомки. Секундная пауза, и тяжёлый замок оказался у старого медвежатника в руках. Альфред не мог скрыть улыбки, наблюдая, как в глазах Окрошки сначала вспыхнули огоньки несказанной радости, и как потом, когда он распахнул дверки шкафа, вытянулось его лицо от полного и окончательного разочарования. Полки шкафа оказались пустыми. На них не было ничего, кроме ровного слоя пыли.

— Это… почему? Куда делось? Кто взял? — недоумённо спрашивал Окрошка, в его глазах появились слёзы. Даже Бирюку стало его жалко.

— Не горюй, Окрошка, — принялся он успокаивать товарища по несчастью. — Знаешь, сколько стоит на чёрном рынке автомат Калашникова с боекомплектом? Пятьсот долларов. А там их штук двадцать, калашей, не меньше. Двадцать на пятьсот — это десять тысяч долларов! А за десятку можно неплохую подержанную иномарку взять. Или новый жигуль.

— Да на фиг он мне нужен? На фиг мне машина, если у меня одна нога? Как я на ней ездить буду? Разве что запорожец-инвалидку с ручным управлением?

— Ну, это я так, для примера. На эти бабки можно штук шесть новых инвалидок купить, а консервов, так вообще — целую фуру. Мясных — фуру, а рыбных — две. До конца твоего века хватит.

— А ты почём знаешь, каков мой век? — Окрошка склонил голову набок и с прищуром взглянул на Бирюка. — Что это ты меня хоронишь?

— Да ничего я тебя не хороню, — в сердцах сплюнул Бирюк. — Живи хоть два века! Хоть целую вечность живи.

— И проживу!

— Ну и живи!

Окрошка потерял всякий интерес к дальнейшим поискам.

— Пошли, мужики, домой. Под землёй хорошо, а на втором этаже лучше. Что-то замёрз я.

— Пошли, — согласился Альфред. — Только сейф попробуем открыть, и уйдём.

— Какой такой сейф? — заинтересованно спросил Окрошка.

— В дальней комнате стоит. Когда ты нас сюда позвал, я там был. Большой сейф, закрытый.

— Ну-ка, ну-ка, — сказал Бирюк. — Сейфы потрошить я люблю. Пошли, посмотрим, что за сейф такой…

Сейф, на деле, оказался обыкновенным металлическим шкафом, наподобие того, который нашёл Окрошка в помещении, похожем на столовую. Разве что замка было два, и оба врезные. На этот раз Бирюк колдовал над замками минуты две-три.

— Может, там бабло? — переминаясь с ноги на костыли, предположил Окрошка. — Или драгоценности?

— Откуда в этом железном ящике драгоценностям взяться? — с грустью в голосе отозвался Бирюк, позвякивая инструментарием. — У советских руководителей среднего звена драгоценностей не было никогда. Начальник цеха, даже директор завода, — это тебе не товаровед из ювелирного магазина.

— А что? — начал спорить Окрошка, — Почему бы там драгоценностям не лежать? Коррупция, она, Бирюк, всегда была. И при советской власти, и потом. Что, если начальник этого взрывного цеха левые заказы выполнял, а с ним драгоценностями рассчитывались? Очень даже может быть.

— Ну да, — усмехнулся Бирюк, — а потом напрочь забыл, что и куда спрятал. Очень даже может быть.

— Не забыл, а умер скоропостижно. Такое бывает. Вот у меня как-то…

— Слушай, Окрошка, заткнись, пожалуйста, — попросил Бирюк, — ты мне, ёшкин кот, работать мешаешь.

Окрошка замолчал, но ненадолго. Запретить себе мечтать и не рассказывать о мечтах и предположениях окружающим, было выше его сил и не соответствовало выработанному за долгие годы стилю поведения и сложившемуся имиджу.

— Ну, если не драгоценности, так деньги. Деньги — тоже хорошо.

— Боюсь тебя расстроить, Окрошка, но если там деньги, то сгодятся они нам разве что на растопку буржуек, — тихо, чтобы не мешать Бирюку, сказал Альфред.

— Почему это?

— Да потому, что на купюрах тогдашних красовался наш великий вождь и учитель, товарищ Ленин, — ответил за Альфреда Бирюк, поднимаясь с коленок, — а такие деньги нынче не в ходу… Ну, я закончил. Смотрите.

В сейфе было два отделения. В верхнем лежало три связки ключей с прикреплёнными к ним номерками, а в нижнем — одна довольно толстая папка, серая, с чёрным коленкоровым корешком и красными тесёмками. Бирюк протянул папку Альфреду и достал ключи.

— А ключики-то, верняк, от всех тутошних дверей. Не надо теперь отмычки использовать, — сказал он и стал перебирать ключи. — Вот этот, большой, от входа. Вот эти…

— И чё? Больше нет ничего, что ли? — совершенно расстроился Окрошка, и, оттолкнув Бирюка, сунул голову в железное нутро сейфа, — Да-а-а, — разочарованно произнёс он, — хило…

— Ну, — начал Бирюк, — не такие уж наши находки и хилые, господин заместитель директора завода. Их просто сожрать нельзя сразу. Это не консервы, конечно, но находки не хилые, это точно.

— Так! — жёстко сказал Окрошка, окрылённый словами Бирюка о том, что он — заместитель директора завода и к тому же господин. — Всем, на фиг, покинуть помещение. Исследованный нами объект относится к разряду секретных и имеет исключительную, блин, важность для дальнейшего проживания на территории завода всех членов нашего вольного братства.

— Ёшкин кот! — изумился Бирюк, — Даже не думал, что ты так красиво изъясняться умеешь. Удивил, господин Окрошка!

— Отставить разговоры, господа бомжи! Шибко много говорите не по делу. О том, что мы здесь надыбали, трепаться запрещаю. Придёт Ляксеич, то есть господин Сидоров, я сам ему обо всём доложу. Пошли. Двери за собой закрывать на замки, электрическую энергию отключать. Не фиг её понапрасну тратить. Всем ясно?.. Тогда вперёд.

— Папку с собой взять можно? — спросил Альфред, — Хочу, не спеша, разобраться в документах.

— Папку? А, бери, — махнул рукой Окрошка. — нахрен она кому нужна.

Когда шедший последним Бирюк закрыл за собой входную дверь в бомбоубежище, Окрошка ключи у него реквизировал, и, первым выбравшись из подвала, огляделся и сказал: