Инна Тронина - Отторжение

— Я Аське не разрешаю аборты делать, — заявил мне этот зверь в человеческом обличье. — Как можно убить дитё только потому, что мало денег? Он же невиновный пока, ни перед кем. Пусть родится и вырастет сперва, а потом уж и спрос с него будет…»

Роман говорил это, а сам смотрел смущённо, заикался. Он не всегда мог подобрать нужные слова, и оттого тушевался ещё сильнее. Материться при мне он стеснялся.

Мы прошли на стоянку, где Роман оставил шестисотый «Мерседес» антрацитового цвета. Когда поехали в город, я сразу обратил внимание на грузовичок «Газель», следующий сзади.

— Во, ведут уже! — весело заметил Брагин. — Ковьяровцы. Смотрят, куда поедем.

— А куда мы едем, Роман Григорьевич?

Я прикидывал, не завернуть ли нам на Литейный. Нужно дать понять «наружке», что мой визит в Питер никак не связан с прибытием Ковьяра.

— Андрей давал распоряжения на сей счёт?

— Он приказал действовать по обстановке. Сейчас попробуем «хвост» сбросить. Плевал я на них, конечно, но всё ж непорядок.

Брагин достал пачку «Мальборо», угостил меня. Говорить было уже не о чем — все детали операции мы давно обсудили. К тому же, кто знает, аппаратура какого класса сейчас стоит в «газели»? Вдруг там слушают каждое наше слово? Пока мы перекидывались нейтральными фразами, всё было в порядке. То, что Роман упомянул ковьяровцев, тоже ничего не меняло. А то мы не знали, кто за нами может следить!

Главное было не дать им шанс сорваться с крючка, почувствовать связь между двумя автономными событиями — моим визитом и предстоящей «стрелкой» с людьми Чёрной Вдовы. Сам я не имел чести лично знать эту женщину, но вот Озирский, оказалось, с ней хорошо знаком. Он и разработал операцию, где, наряду с живыми людьми, участвовал и погибший Эдуард Косарев.

Я одобрил план директора частного агентства поневоле, благо ничего лучшего в моей «конторе» не придумали. Но осуществить замысел на практике поручил Озирскому, чему тот несказанно обрадовался. Такие выходки были вполне в его духе. И вот теперь мы мчались к Петербургу по Пулковскому шоссе. А следом за нами практически в открытую следовали люди Ковьяра. Что ж, тем лучше — скорее наступит развязка.

Путь до пункта назначения предстоял ещё долгий. Чтобы веселее было молчать, я принялся, уже в который раз, анализировать события. Старался не упустить ни одной мелочи, чтобы промах не всплыл в самый ответственный момент, когда исправить уже ничего нельзя. Мне совершенно не обязательно присутствовать при задержании Ковьяра. Ребята, надеюсь, сработают чисто. А эффектных сцен я никогда не любил.

Лишь бы Чёрную Вдову не заподозрили в сотрудничестве с милицией и ФСК! Не свалили на неё провал, не обвинили в том, что заманила Никиту Зосимовича в ловушку. Мы, конечно, всё делаем для того, чтобы выгородить Дарью Юрьевну. А так ситуация вполне нормальная. Мы следили за обеими группировками, и пришли к выводу — лучшего момента для задержания потом не будет. Тем более что Дарья помогала не нам, а конкретно Андрею Озирскому. И то только потому, что группировка Ковьяра сильно ущемила её интересы. В данном случае, интересы ФСК, РУБОПа и бизнес-вумен совпали.

В середине января Андрей выезжал в Пушкинские горы. Там он и встретился с Чёрной Вдовой — в одном из лесных домиков. Очень долго говорил с ней. Конечно, Озирский проделал всё в гриме, и охранники сочли его любовником хозяйки. Никто особенно не удивился. Дарья дала клятву никогда не выходить замуж после гибели супруга, но тайком вполне могла с кем-то встречаться.

Чёрная Вдова против такой трактовки событий возражать не стала. Пусть лучше обвиняют её в мнимом клятвопреступлении и перемывают кости, чем узнают истинную цель визита незнакомца. Ничего страшного, ради благого дела можно потерпеть.

Там они и договорились о главном. Чёрная Вдова отнюдь не возражала против наезда на Ковьяра. Сама собиралась предъявить ему претензии из-за несанкционированного проникновения в компьютерные сети компании, принадлежащей семье Ходза.

Тело Косарева к кому времени уже освободили от внутренностей, забальзамировали и придали лицу совершенно живой вид. Далее Эдуарда облачили в костюм и усадили за накрытый стол. Конечно, снизу тело держали, чтобы оно не упало. В руки Косареву дали нож и вилку, перед ним поставили тарелку. А потом в таком виде сфотографировали.

Судя по всему, Ковьяру и в голову не пришло, что его охранник мёртв. Да и мне в страшном сне не пригрезилась бы подобная мистификация. Кстати, и Андрей был автором этого проекта. Идею подбросил чеченский авторитет по кличке Падчах. Ведь это там, кажется, положено умирать, прислонившись спиной к дереву, что и после смерти наводить ужас на врагов.

Никита Зосимович был так потрясён, что даже не потребовал других доказательств. Он спросил только одно — в чьих руках находится бывший начальник охраны. Когда узнал, что с ним хочет переговорить Чёрная Вдова, он без колебаний согласился. Неизвестность всегда страшнее даже самой неприглядной реальности.

Поняв, что до Эдуарда ему не добраться, Ковьяр решил уладить дело с Дарьей. Через посредников обо всём столковались. По легенде, Косарев новогодней ночью был взят в плен, когда его группа напала на человека Озирского. Пятеро боевиков остались лежать у воды, равно как и Клара Шаманова. Всех нашли первого января утром, когда стали гулять с собаками.

Как установили впоследствии, двое из застреленных бандитов были членами секты «Аум синрикё». Двое оказались славянами, раньше служившие в спецназе ГРУ. Ещё один убитый нигде особенно не засветился, и в картотеке его не было. Всё было похоже на правду, но мы, тем не менее, очень переживали.

А Ковьяр нам поверил. То ли ему было уже всё равно, то ли очень оригинальным оказался замысел Падчаха. Кстати, он тоже вкладывал средства в бизнес Чёрной Вдовы, и потому был в курсе дела. Но всё-таки я и сейчас не успокоился, зная каверзный характер Никиты Зосимовича. Он мог просто притвориться простачком, а сам втайне готовить контрмеры.

Озирский тоже не спешил радоваться. Предварительные итоги он планировал подвести лишь после того, как Никита Зосимович будет задержан. Члены группы захвата и вовсе ничего не знали. Помня непростительный прокол, допущенный при подготовке Оксаны Бабенко к погружению, теперь я дул на воду. Мы не учли всего один факт — страх Дайаны Косаревой перед кошками. И эта оригинальная фобия едва не сыграла самую страшную роль в судьбе моего агента.

Теперь я старался ни в коем случае не допустить никаких утечек. Главное — чтобы хозяин Эдуарда так ничего и не узнал о его кончине ещё новогодней ночью. На шантаже Ковьяра, на внедрении в его сознание разрушающего вируса страха и неуверенности и был построен наш план. Что же касается Падчаха, то никто из нас не знал, где он. Ведь бойня в Чечне продолжалось, и конца ей не было видно.