Мойзес Наим - Два шпиона в Каракасе

– Чавес не уходит! – скандировали толпы на улицах и площадях.

Маурисио и его агенты сразу зафиксировали внезапный подъем народных протестов и быстро стали принимать меры, чтобы поддержать их, расширить и сделать более эффективными. Из Гаваны по сотовому телефону Маурисио получил зашифрованный и очень четкий приказ:

Поддерживать активность чавистов из народа и уличные протесты. Сделай для этого все необходимое и сообщи, чего тебе не хватает. Мы окажем тебе любую помощь. И еще одно: проверь, не угрожает ли опасность семье Уго. Если надо, переправь ее сюда.

Говоривший не представился. Но Маурисио знал: он только что слышал голос Фиделя Кастро.

Ему не пришлось проводить избирательную кампанию и ездить по деревням, обнимая старушек и раздавая поцелуи их внукам. Не пришлось вести дискуссии с представителями всех слоев венесуэльского общества и обещать радикальные реформы. Сальвадор Эстевес и вообразить никогда не мог, что нежданно-негаданно станет президентом страны. Он был слишком далек от всего этого, занимая не более чем пост главы Ассоциации предпринимателей. И вполне искренне заявлял, что никогда не стремился обосноваться в президентском дворце. Но обстоятельства сложились таким образом, что его подхватил поток чьих-то эмоций, поступков и ошибок и поставил во главе страны, у которой уже имелся хозяин. Вот так и вышло, что ни с того ни с сего Сальвадор Эстевес очутился в роли контрреволюционного подопытного кролика, и судьба – злая судьба – заставила его возглавить временное правительство. Он и сам был не меньше, чем Уго Чавес, изумлен таким поворотом дел. Полной неожиданностью это стало и для Эвы Лопес. По общему мнению, за путчем, который привел к смещению венесуэльского лидера, так агрессивно нападавшего на Соединенные Штаты, стоял Вашингтон вместе с его главным “президентосвергательным” орудием – ЦРУ.

Но это не было правдой. Череда сумбурных, непредсказуемых и непродуманных действий оппозиции застала Эву и ее агентов врасплох. Ни она сама, ни наиболее информированные осведомители не сумели заранее предсказать такой поворот событий, мало того, они и до сих пор не до конца разобрались в том, что же в действительности произошло. И наверняка знали только одно – сами они тут ни при чем. Что, разумеется, создавало для Эвы определенные проблемы, поскольку ее недоброжелатели в аппарате ЦРУ непременно воспользуются случаем, чтобы в очередной раз заявить: этой женщине не по силам контролировать столь изменчивую ситуацию, какая складывается в Венесуэле, стране очень важной с точки зрения интересов Соединенных Штатов. А ведь сколько раз она слышала на тренировочных занятиях в Управлении: “Хороший разведчик – это не тот, кто удивляется, а тот, кто удивляет”. Сейчас Эва с тревогой вспоминала такого рода наставления, поскольку сама уже дважды успела удивиться.

Но не только Эва сомневалась в прочности своего служебного положения, новый и самопровозглашенный президент Республики Сальвадор Эстевес тоже чувствовал себя скверно. – У нас в Венесуэле утратить контроль над президентским дворцом значит утратить власть, – утверждал он с улыбкой, за которой пытался скрыть нервозность.

Некая словно выросшая из-под земли коалиция сумела выставить прежнего президента из дворца, и теперь Эстевес невольно оказался в самой гуще событий. Однако…

– Бог мой! – вздыхал он. – Чего они все от меня хотят? Все чего-то требуют, но никто не желает рисковать. У всех у них, видите ли, свои принципы. Нет, так я долго не выдержу.

Генерал Энрике Мухика, который десять лет назад вместе с Уго Чавесом участвовал в неудавшемся военном перевороте, получил из рук ординарца факс с текстом, подписанным Чавесом, где говорилось, что тот от власти не отрекался. Генерал сразу узнал как его почерк, так и подпись и недолго думая начал действовать.

Мухика командовал хорошо вооруженной и хорошо обученной элитной частью, расквартированной в городе Маракае, в двух часах езды от Каракаса. Ему подчинялись несколько армейских и парашютных бригад, а также ударные вертолеты. Мухика, которого товарищи издавна прозвали Йогом из-за его увлечения восточными духовными практиками, понимал, что медлить нельзя. Но даже сейчас поискать верный путь он захотел в книге “Дао Дэ Цзин” и нашел там следующее наставление Лао-цзы: “Нет беды тяжелее, чем недооценивать противника. Недооценка противника повредит моему сокровенному средству [дао]. В результате сражений те, кто скорбят, одерживают победу”.

Если до этого он еще колебался, то теперь сразу принял решение. Быстро составил команду из лучших своих людей, потом собрал верных офицеров, чтобы наметить детальный план действий. Этот план основывался на твердой уверенности, что те, кто руководил мятежом против Чавеса, плохо организованы и не обладают ни нужными способностями, ни нужной огневой мощью, чтобы отбить атаку тех, кто хочет вернуть президенту власть. И в первую очередь это касалось Сальвадора Эстевеса.

– А не получится ли так, что мы их недооцениваем, господин генерал? – явно нервничая, спросил один из офицеров. – Нет. Мы всего лишь воспользуемся тем, что они недооценивают нас и моего товарища Уго. Как недооценивают и любовь, какой пользуется у нашего народа Уго Чавес.

Прежде чем сесть в один из трех вертолетов, готовых вылететь на остров и освободить президента, Мухика посетил некую радиостанцию и объявил, что Уго Чавес не подавал в отставку и что верные ему войска намерены освободить его. – Наш настоящий и законный президент, единственный, кого избрал на этот пост народ, очень скоро вернется во дворец Мирафлорес, – пообещал генерал, не слишком вдаваясь в подробности. Потом он зачитал записку, полученную от Чавеса по факсу, и призвал радиослушателей пересказать всем, кому можно, послание арестованного лидера, чтобы потом люди вышли на улицу и защитили своего конституционного президента.

Десятки радиостанций по всей стране ретранслировали это выступление.

Быстрорастущая волна надежды заставила сторонников Чавеса перейти к решительным действиям. Среди ночи простые столичные жители забегали по городу, разнося добрую весть. Народ любил Уго и хотел, чтобы он снова правил страной. Тем временем частные телеканалы, поддержавшие мятеж, согласованно устроили информационный blackout в надежде, что пока еще нестабильная ситуация стабилизируется в пользу тех, кто уже захватил власть.

А положение и на самом деле было более чем неопределенным. Именно так охарактеризовала его Моника Паркер в беседах с иностранными журналистами, которые расспрашивали ее, пытаясь понять, что же происходит в Венесуэле. По мнению Паркер, ситуация становилась неконтролируемой и дело могло закончиться чем угодно. Ее изумляло, что новое правительство, вместо того чтобы озаботиться установлением военного контроля над страной, занялось мелкими и бессмысленными склоками и дележкой постов и сфер влияния между разными группами, поддержавшими путч. Но ни они, ни временный президент, ни остальные заговорщики не знали, что на рассвете три вертолета приземлились на далеком острове, где содержался Чавес. А тамошние военные, как офицеры, так и солдаты, даже не попытались оказать сопротивление освободителям президента. Мало того, они, стараясь воздержаться от слишком бурного проявления чувств, всячески показывали, что сочувствуют прибывшим, и даже помогли их вертолетам совершить посадку.