Мойзес Наим - Два шпиона в Каракасе

Уго воспринял все это как чудо, буквально свалившееся с небес. Он попрощался со своими охранниками, выразив им благодарность и самые дружеские чувства. Те приветствовали его радостными криками. Все обнимались.

– Счастья тебе, президент, не забывай о нас, – крикнул один из солдат.

Так Уго, подобный птице фениксу, вместе с генералом Мухикой покинул остров и полетел в Каракас.

Ребенку еще не исполнилось и трех лет, когда Лус Амелия нарядила его в красную рубашку и повела с собой в центр города на манифестацию. Как и миллионы венесуэльцев, молодая мать отозвалась на призыв президента, брошенный за несколько дней до устроенного против него путча: “Для революции начался самый трудный этап, потому что мы стали углублять ее. И народ должен защитить революцию!”

И вот теперь в приют для жертв стихийного бедствия, где так до сих пор и жила Лус Амелия, по радио дошло известие: оказывается, их президент и не думал отрекаться от власти. Услышав это, женщина бросилась туда, где обычно собирался боливарианский кружок, в котором она состояла, чтобы присоединить свой голос к голосам тех, кто требовал освобождения их лидера и роспуска правительства путчистов. Лус Амелия поступала так по велению сердца. Она выбежала на улицу, потому что слепо верила в Чавеса и в его революцию. Она была уверена: защищать революцию значит бороться за будущее ее маленького сына, за достойное жилье, которое ей клятвенно пообещали предоставить, за качественные здравоохранение, образование и работу, которую ей непременно дадут в каком-нибудь министерстве. Однако, вопреки ее убеждению, то, что выглядело как проявление беспредельной любви народа к Чавесу, в действительности не всегда являлось таким уж чистым и бескорыстным чувством. В большинстве своем “колективос” превратились в жестокие банды, которые действительно поддерживали режим, но одновременно еще и безжалостно орудовали на столичных улицах. Многие из них получали деньги от организации Прана, других подталкивали к активным действиям люди, подчиненные Маурисио Боско.

Например, агенты, действующие под прикрытием бутиков “Элита”, собирали ценнейшую и достоверную информацию “изнутри”. Они раньше других узнавали, что происходит в каждом городе, а главное – в каждом военном гарнизоне.

“Кто на чьей стороне?” – этот вопрос то и дело звучал в военной среде. Наиболее достоверные ответы на него можно было услышать из уст некоторых клиенток “Элиты”. Ведь речь шла об их мужьях. Но Маурисио управлял не только этой сетью. Существовали и другие, куда более засекреченные. Люди там были хорошо вооружены и хорошо подготовлены. И Маурисио знал, как им следует поступать в такой ситуации, как нынешняя. Неслучайно они загодя тщательно прорабатывали несколько вариантов развития событий, чтобы не допустить гипотетического свержения президента Чавеса.

Как всегда, оберегая тайну своей подлинной личности, Маурисио сказал Монике, что в Панаме возникли проблемы, связанные с учетом товарных запасов в магазинах сети “Элита”. К тому же в Венесуэле царит такая неразбериха, что ему лучше на несколько недель покинуть страну. Но на самом деле он и не думал никуда уезжать. Используя накладные усы, парик, очки и надвинув на лоб бейсболку, он целые дни проводил на улицах Каракаса. Смешавшись с толпой сторонников Чавеса, Боско по собственным впечатлениям оценивал размах протестов. При этом строго соблюдал правило: никогда лично не выходить на связь с теми, кто образует его агентурную сеть.

Еще до рассвета он привел в действие план, детально отработанный вместе с кубинцами, внедренными в бедные районы Каракаса под видом спортивных тренеров, младшего медицинского персонала или работников культуры. При этом все их действия контролировались непосредственно самим Фиделем Кастро из обрудованного специальной техникой зала в Гаване.

Пран и Вилли Гарсиа тоже не сидели сложа руки. Но прежде Вилли отправил всю свою семью на личном самолете в Майами, а сам перебрался в тюрьму к Прану. Находясь там, эти двое делали все возможное, чтобы дестабилизировать новое временное правительство и помочь Уго вернуться к власти. Лус Амелия и ее сын казались всего лишь двумя маленькими красными рыбками в людской реке, хлынувшей на главные улицы столицы. Некоторые потоки направились к военной базе, где пребывали генералы-путчисты. Люди полагали, что именно там содержат их законного президента. Самые решительные хотели взять базу штурмом, хотя у них не было никакого оружия и их всех могли легко перебить. Но они вознамерились стоять до конца – пока Уго не окажется на свободе и не вернется во дворец Милафлорес. Другие группы – ими руководили люди Маурисио Боско – двинулись к правительственному дворцу и к тем радио- и телестудиям, которые в эти тревожные часы показывали исключительно новое правительство и хранили подозрительно дружное молчание о судьбе человека, до недавнего времени правившего страной.

Людская река несла Лус Амелию, которая одной рукой крепко держала сына, а другую со сжатым кулаком тянула вверх, изредка ею же вытирая слезы, выступавшие от избытка чувств. Люди вокруг выкрикивали революционные лозунги. – Свободу! Свободу! Свободу Уго! – кричал и ее малыш, подражая тысячам одетых в красное взрослых, шедших рядом с ним и его мамой.

Наступил второй день президентства Эстевеса. Ни он, ни его товарищи-путчисты еще не знают, что генерал Мухика со своими людьми уже освободил Уго Чавеса и что сейчас тот летит на вертолете в Каракас. Не знают они и того, что охрана дворца, которую еще не успели заменить, остается верной Чавесу и уже получила от своих тайных “координаторов” указание быть готовой к решительным действиям по первому же сигналу.

Но вопреки тому, что вокруг дворца собрались тысячи чавистов, не желающих ничего слышать о новом правительстве, что главы многих государств выражают свое возмущение и осуждают случившийся в Венесуэле переворот как нарушающий Конституцию, Сальвадор Эстевес и его окружение продолжают, импровизируя по ходу дела, укреплять свою власть и намерены в самое ближайшее время привести к присяге министров.

Церемония принятия присяги новым правительством даже отдаленно не напоминает праздник. Собравшиеся выглядят растерянными и озабоченными. Документ о составе нового правительства подписали более четырехсот человек, однако это отнюдь не значит, что между ними существует хоть какое-нибудь согласие. Как, по сути, не существует и самого правительства. Часть сторонников Эстевеса недовольна тем, что в его состав не вошли представители некоторых оппозиционных партий и общественных организаций. Сразу бросается в глаза отсутствие в нем профсоюзных деятелей, независимых граждан или организаций, занимающихся защитой прав человека. А главное – отсутствие руководителей нефтяной отрасли, чья активная протестная позиция сыграла решающую роль в свержении Чавеса. Один из высокопоставленных военных покинул мероприятие, узнав, что пост министра обороны отдан другому. Он обижен до такой степени, что немедленно связывается со сторонниками Уго и переходит в их лагерь.