Александр Усовский - Contra spem spero

Не прошло и десяти минут — как к машине подполковника, на капоте которой он разложил карту Чехии, подъехала тёмно-серая «октавия», из которой вышел пожилой, седой, вальяжный пан — тут же направившиёся к Левченко.

— Пан Блажек? — Подполковник мысленно сравнил подошедшего к его машине чеха с фотографией в учётном деле. Похож, только постарел очень…. Немудрено, двадцать три года прошло!

— Ано. Надо вам сообщить слово. — Чех держался сухо и настороженно. Понятное дело, шпионство — не его основная профессия, волнуется. Дело житейское…

Левченко кивнул.

— Анадырь. Как вы уже слышали, меня зовут Дмитрий, и прибыл я сюда, чтобы вытащить нашего общего знакомца. Пана Одиссея, — и чуть заметно улыбнулся.

Блажек улыбнулся в ответ.

— Сейчас он в мой дом в Слушовицы. Спит. Даже кушать не стал — а я специално заехал кафе, взял обед.

Ничего удивительного. Столько дней в напряжении…. Небось, спал все эти два месяца вполглаза. Естественная реакция организма.

— Это хорошо, пусть поспит. Он отправил в Россию своего знакомого?

— Пана Симовича? Ано. Тей пан зазвонил, як я одвёз пана Одиссея до дома. Он уже доехал до Фридек-Мистека. Сейчас он уже до Польши подъезжает.

— Он звонил на ваш телефон?

— Ано. На мой.

— То есть вы можете ему позвонить?

— Могу, но пан Одиссей…

— Это в интересах пана Одиссея. Звоните! — у подполковника возникла одна мысль, и он хотел её проверить, как говорится, не отходя от кассы.

Пан директор набрал номер, дождался, пока с той стороны ответят — и, ни слова не говоря, протянул трубку Левченко. Подполковник взял её — и тут же услышал:

— Рицт!

— Здравствуйте, пан Симович!

В трубке повисло опасливое молчание.

— Не тревожьтесь, я вам не враг. Вы уже подъезжаете к польской границе?

С той стороны провода продолжали молчать.

— Я вас прошу только об одном — скажите, в каком режиме сейчас работает погранпереход? Не надо ничего опасаться, я коллега пана Блажека!

В трубке раздалось покашливание, а затем настороженный голос произнёс:

— Хорошо. Тут чёрт знает что твориться. Полицейщина в самом худшем смысле этого слова…. В Цешине полиция нас останавливала, здесь пограничники проверяют все машины, кого-то ищут, наверное…. Такого здесь никогда не было, я ездил два месяца назад в Краков — никто даже паспорт не проверил. А сейчас… какой-то Третий рейх.

— Спасибо! Доберетесь до Кракова — звоните!

— До свиданья, — сухо бросил невидимый собеседник Левченко. Впрочем, подполковник решил не обижаться на столь холодное к нему отношение — главное он узнал. И это главное его совсем не радовало…

В Виловицах машину грузить НЕЛЬЗЯ. Как только полицейские или пограничники увидят место погрузки — без всяких разговоров попросят открыть кузов. Хоть ТИР, хоть не ТИР. Значит, отставить печенье!

— Пан Блажек, что такого производится во Всетине, что отправляется на экспорт?

Чех почесал подбородок.

— Есть завод «Збройовка Всэтин», производит военные винтовки для … одстреловач… снайпер, по-русски. Также инструмент для разных производство.

— Нет, винтовки не годятся. Инструмент? Вряд ли. Ещё?

— Есть болшая фирма, ТЭС Всэтин, производит разнообразное оборудование — энергетика. Электродвигатели. Очень серьезно.

— Уже ближе. Но не совсем то. Ещё?

— Не надо так бистро.… У меня есть друг во Всэтин, у него фирма, экспортирует замороженный овощи.

— Замороженные — не годятся; сухие, может быть?

— Не знаю. Но я могу зазвонить?

— Звоните!

Пан Блажек набрал номер, и, услышав «Ано!» деловито проговорил:

— Janusz, ahoj. Že vaše společnost může nabídnout pro ruský trh? [10] Януш, здравствуй. Что твоя фирма может предложить для российского рынка? (чешск.) — с той стороны началось перечисление, после каждой позиции пан директор лишь повторял: — Dobře, dobře, — когда перечисление завершилось, пан Блажек удовлетворённо кивнул и важно сообщил своему собеседнику: — Pro vás bude přístup muž, chce koupit si pár suchých plodů. Prezentované škola s dvaceti kilo mražené zeleniny! [11] К тебе подъедет человек, который хочет купить партию сушёных фруктов. Подаришь школе двадцать килограмм мороженных овощей! (чешск.)

Левченко спросил:

— Есть что-нибудь подходящее?

Пан директор важно кивнул.

— Есть. Сушёные фрукты: слива, персик, абрикос, виноград. Для … как это… компот?

— Годиться. В самый раз. Какой адрес у этой фирмы?

— Словенска, дом десят. Мне ехать с вам?

Подполковник пожал плечами.

— Зачем? Не нужно, чтобы нас видели вместе. Одно дело — вы подошли показать дорогу случайному путешественнику и немного с ним поговорили, совсем другое — вы с ним разъезжаете по Моравии. Осторожность никогда не бывает лишней…

Пан Блажек кивнул.

— Хорошо. Тогда я еду Слушовицы. До пана Одиссея.

Левченко покачал головой.

— Не надо. Езжайте в город, осмотритесь, если увидите что-то необычное — позвоните мне. Судя по тому, что рассказал пан Симович, в Виловицах сейчас должно происходить много интересного…. В первую очередь обратите внимание на людей, которых вы раньше в городе не встречали, и на машины, которых раньше не было. Всё фиксируйте — но так, чтобы это не бросалось в глаза. Договорились?

— Ано. Договорился. До свидания?

— До свидания, пан Рудольф. Я, думаю, часам к семи освобожусь, планирую подъехать туда, где вы прячете Одиссея. Будем на связи!

— Хорошо. Будем. Да, моего друга, которий продаёт овощи, зовут Януш.

— Как Корчака? [12] Януш Корчак (настоящее имя Герш Гольдшмидт) — польский педагог, писатель, врач и общественный деятель, участник русско-японской и Первой мировой войн (как военврач русской армии). В 1942 году вместе со своими воспитанниками (Дом сирот Варшавского гетто) был отправлен в Треблинку, отказавшись остаться в гетто.

Директор удивлённо поднял брови

— Вы знаете про Корчака?

— Ну кто ж не помнит эту печальную историю…

Пан Блажек тяжело вздохнул.

— Мои дети — не помнят. Забили. Помнят и знают толко Гарри Поттера…

Так, улица Словенска, дом десять. Этот Всетин — забавный городок, тут есть и улица Корейска, и переулок «Москва», и улица «Америка», и улица Туркменска, и Руска… Любопытное местечко с точки зрения топонимики!

Подполковник Левченко свернул с улицы Горска налево, проехал метров пятьдесят и остановился — незачем этому Янушу знать, на какой машине он приехал…. Да и пешком пройтись полезно. Будем надеяться, что этот торговец овощами его ждёт — хотя уже шестой час…

Так, а как мне с этим Янушем договариваться? При моём почти полном незнании чешского? Ладно, как-нибудь найдём общий язык, чай, славяне…

Дом десять оказался двухэтажным особнячком явно предвоенной постройки, недавно, судя по всему, пережившем омоложение (именуемое «капитальным ремонтом»). Что ж, похоже, дела у фирмы идут недурно, это радует — всегда лучше иметь дело с успешными коммерсантами, чем с банкротами, ожидающими визита судебного исполнителя.