Александр Усовский - Contra spem spero

— Хорошо, перепиши мне номер, будешь на связи…. Роуминг он оплатил?

— Да, пять тысяч крон.

Левченко недовольно покачал головой.

— Не предупредил я его, чтоб большие суммы не светил…. Ладно, будем надеяться, что проскочит. Завтра, когда тронешься в путь — сразу отзвонись, вот мой номер. Я тоже тронусь в Польшу. Эту машину сдам в Гаврижкове, доеду на такси до Бельско-Бялой, возьму польскую. Водитель грузовика, когда будет проезжать большие города, будет громко оглашать их названия — так что слушай внимательно, что из кабины скажут…. Да, я там в прихожей пакет оставил — по пути в магазин заскочил, купил продуктов — будешь по дороге спасаться от голодной смерти.

— Дмитрий Евгеньевич, главного-то мы с вами не решили…

Подполковник кивнул.

— Не решили. Будем по дороге решать. Думаю, к тому времени, как вы к белорусской границе докатитесь — я этот вопрос решу. — Помолчав, Левченко добавил: — Ты плавать умеешь?

Одиссей недоуменно спросил:

— В каком смысле?

— В прямом. Брассом или кролем.

— Дмитрий Евгеньевич, побойтесь Бога, март месяц на дворе! Плавать-то я, положим, умею, но если вы хотите меня вплавь куда-то отправить — то я против…. Замёрзнуть от лютой воды, как генерал Карбышев, как-то не шибко хочется!

Левченко вздохнул.

— Хочется — не хочется, а если не будет другого выхода — то придётся вплавь! Там, где я думаю тебя на крайний случай на воду спустить — плыть недалеко…

Одиссей улыбнулся.

— Через Буг?

— Может, и через Буг…. Одна проблема — река пограничная, никто её никогда не чистил, поэтому плыть через неё — это, я тебе скажу, весьма рискованное мероприятие…. Не говоря о том, что пограничники могут сдуру и огонь открыть!

— Умеете вы взбодрить подчинённых, страхов нагнать!

— А ты не бойся! Бояться заранее — гиблое дело, только нервы мотать. Гут, не кручинься, мы этот вариант оставим на самый крайний случай…. Ладно, не будем пока загадывать. В конце концов, у нас есть примерно двадцать часов — за это время можно китайский язык выучить, а не то, что измыслить способ переброски человека через границу.

— Дмитрий Евгеньевич, а как хлопцы наши? Кто их будет забирать? Мне этот сука Умар сказал, что они погибли — только на следующий день в газете местной прочёл, что все живы, но здорово покалечены. Как ребята сейчас?

Подполковник улыбнулся.

— Всё в порядке с хлопцами. Переломы, ушибы, сотрясения — обычное для их работы дело…. Забирать их будет страховая компания — всё уже договорено, послезавтра на специальной машине их довезут до Люблина, там они переночуют, и следующий бросок — до Минска. Ну а там ещё немножко — и они дома.

— Слава Богу! Но в газете писали, что один вроде очень тяжёлый…

— Женя Токарь. У него самые серьезные травмы — черепно-мозговая, переломы двух ребёр, правой руки в двух местах, левой ноги в районе голени, рваные раны брюшной полости, грудной клетки. Но зато он и самый молодой — стало быть, выше шансы на выздоровление! Первые три дня врачи всерьез опасались за его жизнь, первые двенадцать часов вообще речь шла о… сам понимаешь, о чём. Но выдюжил! И вот уже второй день — динамика положительная. Дома долечится, и через месяца два будет, как огурчик! Главное — ни у кого внутренние органы не задеты, а снаружи раны заживут… Сердюк вообще всего тремя мелкими переломами отделался — вон, пятый день шляется по больнице, медсестрам бока оглаживает — хоть и на костылях. Так что всё нормально будет с хлопцами, не переживай!

Левченко встал, протянул Одиссею руку, сказав:

— Ну, всё, Саня, я пошёл. Завтра к вечеру или послезавтра утром надеюсь тебя увидеть в Привислянском крае!

Одиссей улыбнулся, и, пожав руку своему командиру, ответил:

— Как говорят евреи — на будущий год в Иерусалиме!

— Ну, это они так просто говорят; обещают — и ни хрена не уезжают…. А мы с тобой обязаны в ближайшие дни оказаться у белорусского рубежа — нам ещё много в этой жизни предстоит сделать!

К выходящей из дверей ресторана «Леонидас» паре, только что с удовольствием отобедавшей и находящейся в очевидно прекрасном расположении духа, подошло трое мужчин, одетых весьма непритязательно — и внешний вид которых решительно не соответствовал нарочитому лоску и бьющей в глаза роскоши одного из самых дорогих ресторанов Минска; тем не менее, мужчины нисколько по поводу своего более чем скромного облачения не комплексовали, более того — случайным прохожим в глаза бросалась их уверенность в себе и спокойная деловитость.

— Господин Божидар Симович? — обратился старший из троицы к молодому мужчине, державшему под руку несколько аляповато, на взгляд независимого критика, но, без сомнения, дорого одетую даму лет тридцати пяти.

— Да, то сам я. Шта желите?

Старший покачал головой.

— Господин Симович, у нас есть основания полагать, что вы владеете русским языком — так что можете говорить по-русски. Нам надо с вами поговорить, — и, достав из внутреннего кармана пиджака небольшую красную книжечку, развернул её и добавил: — Майор Кундас, Комитет государственной безопасности Республики Беларусь.

Молодой мужчина побледнел — его же спутница ещё крепче вцепилась в рукав его куртки.

— Но… собственно говоря, что вам нужно?

Майор усмехнулся.

— Господин Симович… или лучше Тевзеев? Вам ведь прекрасно известно, что нам нужно…. Поедемте, не будем привлекать внимание публики. Ваша дама водит автомобиль?

Пока лже-Симович собирался с мыслями — ответила его спутница, причём вызывающе-дерзко.

— Дама водит автомобиль. Потрудитесь объяснить, в чём нас обвиняют! Иначе мы с места не стронемся!

Старший троицы, пожав плечами, ответил:

— В незаконном пересечении границы и использовании фальшивых документов, всего-навсего. Причём — вас обоих. — Помолчав минуту, добавил: — Не хотите ехать по-хорошему — сейчас вызовем наряд милиции, поедете в участок на милицейском «воронке», ночь проведёте в «обезьяннике». Оно вам надо?

Дама мгновенно сникла. Её спутник глухо проронил:

— Поехали. На какой машине?

— Вы — с нами, вон тот тёмно-серый «опель». Ваша дама с нашим сотрудником — на вашей «шкоде».

— А… наши дети? Мы только утром приехали, оставили их в гостинице… — Беспомощно пробормотала дама.

— В гостинице за ними присмотрят, мы туда отправили двух наших сотрудниц. Не беспокойтесь. Кстати, можете вызвать из Москвы к ним бабушку или ещё кого-нибудь, кто сможет за ними присмотреть — полагаю, вам придётся у нас тут задержаться… на несколько лет. — Последнюю фразу майор добавил с улыбкой, от которой задержанный мужчина мгновенно побледнел.

Через пару минут два автомобиля выехали со стоянки ресторана — сопровождаемые любопытными взглядами её охранника и парочки зевак, внимательно проследивших за арестом «хозяев жизни»; когда оба автомобиля — и «опель», и «шкода» — скрылись за поворотом, свидетели происшествия, собравшись вместе, ещё несколько минут с плохо скрываемым удовольствием злорадствовали над парочкой нуворишей, для которых прямо на глазах изумлённой публики жизнь перестала быть такой уж сладкой — ибо, как известно, нет для русского человека большей радости, чем беда у богатого соседа…