Леонид Млечин - Кристина + Сергей = смерть. Любовь под присмотром КГБ
- Название:Кристина + Сергей = смерть. Любовь под присмотром КГБ
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательский дом «Аргументы недели»
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-6040605-6-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Леонид Млечин - Кристина + Сергей = смерть. Любовь под присмотром КГБ краткое содержание
И герою романа, офицеру внешней разведки КГБ СССР, придется выбирать между исполнением служебного долга и любовью.
Кристина + Сергей = смерть. Любовь под присмотром КГБ - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Устинов самоуверенно доказывал:
— Нам не надо ни объясняться, ни оправдываться. Никто ничего не докажет. Тем более это произошло не на советской территории, а на афганской.
Андрей Андреевич и Лидия Дмитриевна вышли на прогулку.
— Все получилось наихудшим образом, — пожаловался Громыко. — Сначала мы вообще отрицали, что самолет сбит. Американцы обнародовали записи переговоров наших летчиков. Тогда мы сообщили, что по самолету стреляли, но не попали. И только когда весь мир стал возмущаться — с третьего раза! — признали, что самолет сбит и выразили сожаление по поводу гибели ни в чем не повинных людей. Разве можно так не дорожить репутацией государства!
— А к тебе они не прислушиваются?
— Брежнев бы такого не допустил, — продолжал сокрушаться Громыко. — Андропов уехал отдыхать и ни во что не желает вмешиваться. Все решает Устинов. У него свои, ведомственные интересы. Остальные даже боятся ему возразить.
В подвальном помещении Кремля находился так называемый красный телефон — прямая линия шифрованной связи с Вашингтоном. Вместе с министром иностранных дел Громыко спустились министр обороны Устинов и председатель КГБ Чебриков. Они оказались в подвале в первый раз и дружно спросили:
— А где же телефон?
Линию прямой связи между Кремлем и Белым домом провели в 1963 году. Сперва использовался телетайп, а в 1983 году установили более современный факс. Каждое послание кодировалось. Шифры менялись постоянно. Телетайпистки волновались из-за присутствия высокого начальства. Нервничал и генерал КГБ, который ими руководил.
В Вашингтоне государственный секретарь продиктовал послание в Москву:
— Мы согласны на переговоры, только если мы начнем обсуждение со сбитого вами самолета. Таково поручение президента.
Громыко продиктовал ответ:
— У меня есть свои предложения по повестке дня. Мало ли что вам приказал ваш президент. А я хочу обсуждать вопросы, от которых действительно зависят судьбы планеты: ситуация в мире, отношения между нашими странами. В свое время я отвечу на любые ваши вопросы. И дам еще свою характеристику тому, что произошло. Но с этого начинать я не буду.
Госсекретарь подтвердил свою позицию:
— У меня поручение начать переговоры именно с этой темы.
Громыко практически невозможно было вывести из себя. Даже в самые напряженные минуты выражение его лица не менялось:
— В таком случае вообще переговоров не будет. Так я и доложу советскому руководству, что американцы наотрез отказываются вести с нами дело, не хотят говорить о действительно животрепещущих, важнейших проблемах в мире.
В какой-то момент председатель КГБ Чебриков вышел из комнаты.
Вернувшись, озабоченно сказал:
— Юрий Владимирович тяжело заболел. Его пришлось срочно доставить в Москву. А прямо из аэропорта отвезли в Центральную клиническую больницу.
Устинов удивился:
— Что случилось? Недавно же с ним разговаривал. Он говорил веселым, бодрым голосом. Сказал, что чувствует себя лучше, перебрался в горы, в правительственную резиденцию «Дубрава-1». Помните, где Брежнев охотился.
— Именно там он и простудился, — объяснил председатель КГБ. — Прошелся немного пешком, присел на скамейку передохнуть. Неожиданно сказал, что чувствует сильный озноб. Его состояние ухудшалось на глазах. Юрия Владимировича срочно отправили вниз на госдачу, а оттуда — сразу в аэропорт. Он с трудом ходит. Чекисты под руки завели его в самолет.
Громыко напутствовал советского посла в Соединенных Штатах Добрынина:
— Сожалею, что пришлось прервать ваш отпуск. Но такие обстоятельства… Поезжайте без промедления обратно в Вашингтон и постарайтесь сделать все возможное, чтобы потихоньку приглушить этот совершенно ненужный нам конфликт.
Добрынин вышел.
В кабинете Громыко остался его первый заместитель Логинов. И в этот момент зазвонил аппарат спецкоммутатора без наборного диска. Министра соединили с Андроповым, которого после неудачного отдыха в Крыму госпитализировали в Центральную клиническую больницу.
Громыко даже не успел поздороваться, как Андропов зло произнес:
— Так, значит, вы на политбюро уже приняли решение о замене генерального секретаря?
Андрей Андреевич изумился:
— Да что ты, Юрий Владимирович, об этом и речи не было!
Но Андропов не поверил:
— Я хочу знать, какое материальное обеспечение вы мне определили как пенсионеру.
Громыко пытался его успокоить:
— Юрий Владимирович, ты лечись! Ни о чем не думай!
Андропов бросил трубку.
Удивленный Громыко покачал головой. Поделился с Логиновым:
— Он и прежде был склонен верить слухам и сплетням. Теперь его мнительность только усилилась. А голос слабый, еле говорит.
Министр обороны маршал Устинов сидел в кресле в рубашке с маршальскими погонами. Увидев в дверях академика Чазова, приветственно махнул рукой.
Чазов, усевшись напротив министра, сказал:
— Состояние Юрия Владимировича очень тяжелое. Прогноз неблагоприятный. С разрешения самого Юрия Владимировича я обязан поставить вас в известность.
Лицо Устинова изменилось:
— Я и не подозревал, насколько он плох. Неужели вы ничем не можете помочь?
Чазов покачал головой.
— Знаешь, Евгений, — сказал министр обороны, — ситуация во всех отношениях очень сложная. Давай-ка пригласим Чебрикова. Председатель КГБ — близкий Юрию Владимировичу человек. Вместе посоветуемся, что делать. К тому же Чебриков располагает большой информацией о положении в стране.
Устинов снял трубку спецкоммутатора.
Через полчаса «ЗИЛ» председателя КГБ и машина сопровождения уже были на улице Фрунзе. Вечно хмурый Чебриков вошел в кабинет министра обороны. Выслушав Чазова, осторожный Виктор Михайлович в свою очередь предложил:
— Надо рассказать обо всем Черненко. Он — второй человек в партии. Нельзя от него ничего скрывать.
— Ты прав, — согласился Устинов. — Сейчас к нему съезжу.
Он встал и натянул китель. Нажал кнопку на пульте:
— Машину! Едем в ЦК.
— Ты только предупреди Константина Устиновича, — напомнил Чебриков, — что информация конфиденциальная и Юрий Владимирович просил ни с кем не обсуждать тяжесть его болезни.
Академик Чазов сидел в приемной Черненко и ждал. Дежурный секретарь вызвал официантку, чтобы академика угостили чаем с сушками. Наконец дверь кабинета Черненко распахнулась. Первым появился министр обороны Устинов. Он дружески кивнул Чазову:
— Проводи меня.
В коридоре, где их никто не слышал, Чазов поинтересовался:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: