Ник Картер - Серия Киллмастер автора Сола Верника [ЛП]

Вытащив из нагрудного кармана комбинезона листок бумаги, я сделал вид, что смотрю на него. «Вот что здесь написано», — сказал я ему, засовывая бумагу обратно в карман. «Двенадцать часов утра. Пятница, утро».

Я начал отворачиваться. «Если вы, люди, не хотите, чтобы это место было уничтожено, это не моя забота».

Он был в затруднительном положении. Он знал, что отказаться от истребителя тараканов будет странным поведением. Он не хотел привлекать внимание к квартире 12-Н.

«Заходите», — сказал он, наконец решившись. Он широко распахнул дверь. Я вошел.

"Где кухня?" Я спросил.

Он сделал жест.

Я вышел из фойе в гостиную. Двое мужчин сидели, растянувшись в креслах. Один курил сигарету. Он враждебно смотрел на меня сквозь густой дым. Я уловил характерный запах табака Gauloise. Острый, почти едкий аромат напомнил мне кафе Алжира и Марокко. Мужчины в кафе смотрят на незнакомцев с той же подозрительностью и враждебностью, что и он сейчас. Каждый, кто не был другом, был врагом.

Двое мужчин стояли у панорамных окон, закрывавших дальний конец стены гостиной. Шторы были почти полностью задернуты. Один из мужчин стоял перед узкой щелью, глядя вниз на улицу двенадцатью этажами ниже в мощный бинокль ВМФ. Другой мужчина повернулся и уставился на меня, когда я шел на кухню.

В комнате было ощущение напряжения. Как будто все четверо были настроены до предела. Как будто они просто ждали чего-то, что подтолкнет их к насилию. Как будто они хотели избавиться от разочарования путем убийства. В этой комнате витала смерть.

На кухне трое мужчин сидели за столом над остатками завтрака. Грязная посуда была сложена одна на другую. Когда я вошел в комнату, они посмотрели на меня, и в их глазах было такое же подозрение и та же враждебность, что и у других.

Мужчина, открывший мне дверь, шел мне по пятам.

«Это истребитель тараканов», — сказал он почти извиняющимся тоном.

Один из мужчин за столом зарычал по-арабски. «Ты глуп, Машир. Он мог быть любым. Ты слишком рискуешь».

Один из мужчин вошел из гостиной. Он подошел ко мне, не останавливаясь, пока не оказался в футе от меня. Я уловил резкий запах тела. Он не только не брился, но и не мылся несколько дней. Не улыбаясь, он уставился мне в лицо и зарычал по-арабски: «Твоя мать — навозная блудница диких ослов! Твой отец был больным шакалом! А ты сам — зловонный содомит и педераст!»

Я не позволил себе дать ему понять, что знаю арабский. Я улыбнулся ему.

«Ты должен говорить со мной по-английски, Чарли, — сказал я. «В чем дело? В других комнатах тоже есть тараканы?»

Он выпустил еще один поток мерзких арабских оскорблений, все еще сердито глядя мне в глаза. Если бы он сказал эти слова любому, кто знал арабский, они бы попытались убить его прямо сейчас. Я просто пожал плечами и повернулся к человеку, который меня впустил.

"Что он говорит?" Я спросил. «Я не могу выполнять свою работу, если не знаю, в чем состоит жалоба».

«Он не говорит по-арабски, Сулиман, — сказал Машир. «Если бы он это понимал, он бы попытался перерезать тебе горло».

Сулиман пожал плечами. «Это не имеет значения. Тебе не следовало впускать его».

Они говорили по-арабски. Двое за столом следили за каждым словом. Я стоял и смотрел на одного, потом на другого, как будто был совершенно сбит с толку.

«Я не мог отказать ему, — возразил Машир. «Это вызвало бы комментарии».

«Мы не можем позволить ему уйти», — сказал Сулиман.

«Конечно, нет, — согласился Машир. «Видеть так много иностранцев в одной квартире, безусловно, заставит его заговорить».

Заговорил один из мужчин за столом.

«Убей его», — сказал он. "Вытащи его из комнаты и убей.

«Позже», — сказал Машир. «Когда мы убьем нашего пленника».

Слова ударили меня, как удар молотка: когда мы убиваем нашего пленника! Они не собирались отпускать президента! Они уже приняли решение, что ответом нашего правительства будет отказ выполнить их требования. Они ждали только двенадцати часов, прежде чем убить его!

Они говорили свободно, полностью убежденные, что я не понимаю ни слова из их слов. Я повернулся спиной ко всем четверым и присел на корточки, словно хотел заглянуть под раковину. Я открыл дверь шкафа. Я быстро натянул миниатюрный противогаз на ноздри, прижав резиновые края к носу и верхней губе. Клей плотно прилип к моей коже, образуя герметичное уплотнение.

Не удосужившись подняться, я повернул сопло распылителя так, чтобы оно было обращено в их общем направлении, и нажал на спусковой рычаг.

Раздалось слабое шипение, звук, который я едва слышал. А затем, почти мгновенно, когда сжатый газ хлынул в комнату, краем глаза я увидел, как двое мужчин за столом резко упали вперед, их головы сильно ударились о тарелки с завтраком перед ними.

Машир и Сулиман через секунду упали на пол, обмякшие, как марионетки, с которых небрежно уронили веревки.

Я встал.

Из другой комнаты кто-то крикнул: «Что случилось? Что это за шум? Сулиман? Машир?»

"Приходите быстрей!" — крикнул я по-арабски.

Я услышал приближающиеся шаги.

Я встретил его у двери с брызгами газа в лицо. Он был одним из тех, кто был у окна. Тот, кто смотрел на меня. Газ ударил его полностью. Он закатил глаза, пошатнулся и упал ничком. Его ноги торчали в другую комнату.

Кто-то издал предупреждающий крик. Я услышал, как с грохотом распахнулась дверь спальни, и по коридору послышались шаги, приглушенные ковром.

"Осторожно!" Голос прокричал предупреждение по-арабски. "У него есть какое-то оружие!"

По коридору послышались новые шаги. В гостиной продолжался возбужденный лепет неразборчивой тирады и крика. Мне хотелось увидеть, что происходит. Я все еще не знал, сколько террористов Аль-Асада осталось.

Один голос истерически возвысился над остальными. «Не оставляйте пленника одного! Если он пойдет за ним, убейте человека! Вы понимаете? Убейте пленника!»

Это было! Я не мог больше ждать. Когда баллончик стучал по моему бедру, тонкая трубка длинной форсунки протянулась впереди меня, и, удерживая пальцем спусковой рычаг, чтобы распылять газы впереди меня, я выбежал в гостиную.

Один из них успел выстрелить в меня. Он промахнулся. Я развернулся как раз вовремя, чтобы поймать человека, который прыгнул на меня с ножом в руке. Газ попал в него на полпути. Он приземлился смятой, бессознательной кучей у моих ног.

Я бы хотел заблокировать спусковой крючок и выкатить бак на середину комнаты, но на механизме не было фиксатора. Пришлось удерживать рукой.

Присев на полу за креслом, я ждал. Мысленно я посчитал. Четверо на кухне, осталось трое. Двое из трех упали. Где был последний мужчина — тот, кто стрелял в меня?

А сколько их было в спальне с пленником?

Время было на исходе. Мне пришлось добраться до охранников в спальне, пока они были в замешательстве, прежде чем они смогли собраться с силами.