Арсений Замостьянов - Шпион против майора Пронина

Берия говорил эмоционально, но медлительно, помахивая рукой в такт словам. Сам рассудительно отвечал на собственные вопросы.

— Видимо, здэсь не обошлось без предательства в нашей среде. В среде большевиков, чекистов. В семье нэ без урода, как говорит товарищ Сталин. Как вы думаете, товарищ Пронин, мы уже очистили наши ряды от этих предателей?

— Если вы мне поручите, Лаврентий Павлович, я смогу ответить на этот вопрос после расследования. Мне нужна хотя бы неделя. А предположений у меня нет.

— Думаете, мы очистились от предателей после Ягоды и Ежова? Я тоже так думал. Видимо, я был недостаточно бдителен. А теперь получаю вот такие сигналы. — Берия достал из ящика и бросил на стол папку с бумагами.

— Это грязные бумажки. Посмотрите, почитайте.

Что делать? Пришлось Пронину читать эти бумаги. Все это были фотокопии доносов на Пронина и… Льва Овалова! Один из «сигналов» касался и Коврова.

— Ну, что скажешь, товарищ Пронин, есть еще в нашей среде предатели? Да не красней ты, нэ волнуйся. Я не тебя имею в виду, а того мерзавца, двурушника, который вот эту писанину накатал. И ведь не только у меня есть эти сигналы. Они и до товарища Сталина дошли. И снова нэ волнуйся, товарищ Пронин. Думаете, у товарища Сталина нэт материала на товарища Берия? Ошибаетесь. У него таких материалов — уйма. А все-таки я работаю. Мне доверяют. И вам мы доверяем. Мы мало кому так доверяем, как вам. Только, дорогой товарищ Пронин, если мне перестанут доверять — никто не сумеет защитить товарища Пронина. У нас профессия такая. Знаете, в античной мифологии имеется некий двуликий Янус? А разведчики бывают и десятиликими. Вот ваш Роджерс. Ви уверены, что он работает на английскую разведку?

— По логике его работы с Дитмаром — да. Он преследует интересы Британии.

Берия хмыкнул.

— Нэ делайте опрометчивых выводов, товарищ Пронин. Все нэ так просто. Сейчас ситуация в мире напоминает хитрый покер. Все блефуют, все. Слабеющие игроки подыгрывают более сильным. Чтобы свалить другого сильного. Вам пора отказываться от привычных схем, товарищ Пронин. Да нэ только вам, всем нам. Сейчас сложилась диалектически сложная ситуация в мире. Предвоенная ситуация. Ваш Роджерс работает против Советского Союза. Он может продаваться за американские доллары. Он может пристроиться к немецкой военной машине, если почувствует ее силу. И я не рекомендую вам считать его верным подданным английской королевы. Вы помните, Турцию называли больным человеком Европы? — Пронин кивнул. — Так вот сейчас Британия — больной человек Европы. Если Роджерс будет верным британцем — его позиции окажутся слабоваты… Рассудим логически. Хочет ли Роджерс — этот амбициозный разведчик мирового уровня — защищать слабоватые позиции?

Пронин и раньше не исключал немецких интересов Роджерса. Но слова наркома производили сильное впечатление. Берия прав, я слишком прямолинейно трактовал шашни Роджерса и Дитмара. Один — ноль в пользу наркома.

— Если есть хотя бы один процент вероятности, что Роджерс связан с немцами, — мы обязаны двадцать раз все перепроверить.

— Один процент — это много. Один процент генов отличает человека от обезьяны, Лаврентий Палыч.

Берия улыбнулся, даже усмехнулся.

— Это хорошо. Это ты очень хорошо сказал. Когда мне в очередной раз скажут, что товарищ Пронин стал не тот. Что он подозрителен и пора его менять — я отвечу: никто не понимает меня с полуслова так, как товарищ Пронин. Так что ты доносов не бойся. Человек устроен так: если у него есть возможность сдэлать подлость — он это подлость сделает. Вот у нас с тобой нэт возможности сдэлать подлость, потому что мы большевики и слуги народа. А если бы мы в душе не были большевиками — такими подонками стали бы, что весь мир бы содрогнулся! Знаешь, почему собака лижет свои яйца, а человек — никогда не лижет?

Пронин знал эту развязную шутку, но отрицательно покачал головой.

— А просто человек не достает! А собака достает! Вот так и Роджерс. Почувствовал возможность сыграть на немцах — и начал их облизывать. Так человек устроен. А если бы мы ему отрезали ноги десять лет назад — он бы не сумел действовать против нас все эти годы.

Берия развеселился. Немногословный, но все понимающий Пронин был для него идеальным собеседником.

— Кто же все-таки тогда выпустил Роджерса? Не эта ли сволочь сейчас пишет на тебя сигналы, товарищ Пронин? Но ты не волнуйся. Мы тебя всегда отстоим. Может быть, Коврова не отстоим. Может быть, Оваловым придется пожертвовать. А тебя отстоим. Тебя ждет большая работа в Прибалтике. Работа года на полтора. А сейчас доверчивай телеграфное дело — тебе доверяют!

— Лаврентий Павлович, что значит — пожертвовать Оваловым? Это был бы провал всей моей работы! — Пронин стал пунцовым, даже температура подскочила.

— Не волнуйся, товарищ Пронин. Один процент вероятности. Как у шимпанзе.

Вместе с провожатым Пронин возвращался к Боровицким воротам. Пронин не мог думать о работе. Думал об Овалове. Самое страшное, что и Овалов становился работой… Может быть, после посадки Роджерса прекратятся «сигналы»? Или все-таки запущен сложный механизм, в котором личность Роджерса решающей роли не играет? Ох, боюсь, что вторая гипотеза ближе к истине. И все-таки Берия дал нам карт-бланш. А, значит, на Роджерса можно надавить с размахом. Обставить допросы дорогостоящими декорациями, затейливой бутафорией. Была у Пронина одна смелая мыслишка… «Эмка» ждала его на задворках манежа.

— Адам, скажи-ка мне, где у нас работает товарищ Левитан? На Малой Никитской, вроде бы там находится Дом звукозаписи?

Этот уникальный дом возвели совсем недавно, он был гордостью первой пятилетки, всесоюзной стройкой… А совсем неподалеку жил нарком, с которым Пронин только что встречался.

— Не имею понятия, Иван Николаич. Мы ж с тобой на радио покамест не ездили.

— Не ездили, это верно. Однако пора нанести визит передовикам советского радиовещания. Хотя… Выяснять, где работает засекреченный товарищ Левитан — только терять время. Лучше вызовем его к нам. Человек он еще молодой, пущай побегает. Скажешь, рискую я, Адам? Рискованный фортель с Левитаном задумал. Ничего, Адам. Знаешь поговорку — кто не рискует, тот в тюрьме не сидит!

Голос Левитана знала вся страна. Да и за рубежом именно левитановский тембр порождал ассоциации с величием советской державы. Но никто из чекистов, которые проверяли у него документы по пути к Пронину, не признал в молодом брюнете легендарного диктора, того самого Левитана.

Королю советского радио еще не было тридцати. Внешность застенчивого очкарика не подходила к его торжественному голосу.

— Товарищ Левитан? Моя фамилия Пронин. Майор Пронин. Товарищ Железнов ввел вас в курс дела? Придется вам поучаствовать в одной необычной звукозаписи. Говорят, что вы однажды поучаствовали в розыгрыше и сделали запись фальшивого выпуска новостей для какого-то театрального капустника. Это правда?