Лев Прозоровский - Охотники за прошлым

– Это она вам сама рассказывала?

– Сама, матушка, сама. Мы прошлый год тут не жили. Только еще строились. Но уже знакомы стали. Помню, как она мне про эту кражу рассказывает, а сама, поджав губки, улыбается. Дурак, говорит, думал меня перехитрить! Меня не перехитришь.

– Скажите, а комнаты она не сдавала? На сезон, на месяц или каким-нибудь парочкам на один день, а?

Соседка энергично отмахнулась.

– Что вы, гражданин, не знаю, как вас величать! Я же говорю, она людей не любила, сторонилась их... А деньги у нее и без того были. Пенсию за погибшего мужа получала, и опять же огород... «Парочку на день» – скажет тоже!

Приехала бригада отдела уголовного розыска – криминалист НТО, фотограф и судебно-медицинский эксперт. Труп сфотографировали и убрали, чтобы отправить в морг. Вместе с членами бригады майор осмотрел обе комнаты. Всюду был беспорядок. Вещи из шкафа и антресолей вытащены, разбросаны по полу. Одеяло и простыня с постели сдернуты, матрац в двух местах располосован кухонным ножом. Нож валялся на полу среди вещей. Эксперт-криминалист опылил его тонким металлическим порошком, но следов не было. Нигде не удалось найти ни одного отпечатка пальцев.

Перед тем как покинуть этот дом, майор Савин попросил судебно-медицинского эксперта, сколько можно точнее установить время смерти Бируты Маркевиц. Вернувшись к себе, сразу позвонил полковнику Сторожеву. Известие о смерти одной из трех женщин, чьи фамилии знал бородач, было для Виталия Иннокентьевича таким же неожиданным, как и для майора Савина.

– Какие неясности остались у вас после осмотра? – спросил полковник.

– Неясностей много. Главных две: причина смерти и время смерти. К концу дня обещали сообщить.

– Как только узнаете, сразу ко мне, – сказал полковник. – Я буду весь вечер.

Но Виталию Иннокентьевичу не пришлось ждать вечера. Майор Савин в течение дня периодически звонил в патологоанатомическое отделение городской больницы, узнавал: как там вскрытие, скоро ли будет заключение судмедэксперта?

А когда получил да прочитал его, помчался к полковнику почти бегом, хотя по характеру своему терпеть не мог спешки. Доложил как мог спокойнее:

– Виталий Иннокентьевич, заключение врачей готово. Вот оно.

– Ну, и что они пишут? – Полковник Сторожев не торопился взять протянутый майором документ, он с любопытством приглядывался к самому майору. Вид у Александра Степановича был, откровенно говоря, озадаченный.

– Вдова Маркевиц умерла ночью, примерно через двенадцать-пятнадцать часов после того, как бородач получил ее адрес...

Полковник заметил, что фраза не закончена, и проговорил с легким нетерпением:

– Ну, продолжайте же, продолжайте.

– ...Причина смерти – сердечный приступ. – Словно бы предугадывая вопрос, который мог быть задан полковником, Александр Степанович сказал: – Она была сердечница и уже два раза лежала в больнице со стенокардией. Справка приколота к протоколу вскрытия.

Теперь и полковник был озадачен.

– Любопытно, любопытно, очень любопытно, – машинально проговорил полковник. – Ну, а как же тогда вещи? Кто их вытащил, разбросал? Не сама же вдова? Впрочем, давайте на время оставим Бируту Маркевиц в покое. Вернемся к бородачу. Он назвал Павлу три адреса. Придумать адреса двух женщин для отвода глаз нетрудно. В каждом городе полно молодых продавщиц, а скульпторша – о ней он, возможно, на пляже слышал, она наверняка многим тут знакома... А нужен ему третий адрес. Его бородач не знал, наводить справки лично не решался. Женщину, которая жила по этому адресу, можно было навестить только один раз. Но зачем он туда пришел? Или за чем?

– Значит, вы все же исходите из предположения, что бородач у вдовы Маркевиц был?

– Уж очень удивительное совпадение! Вероятнее всего так: бородач пришел к Маркевиц, она открыла ему дверь сама, в силу каких-то причин наступает сердечный приступ, и она умирает прямо при бородаче. И тут он начинает что-то искать, естественно, переворачивая весь дом... Но что он искал? И нашел ли? Ответить на эти вопросы нам должны связи покойной. Срочно проверьте: кому она носила овощи? Что за люди? С кем она вела переписку? С каких пор стала нелюдимой и скрытной? У нее есть сын, он наверняка приедет на похороны матери. Поговорите с сыном. И не спускать глаз с бородача! Он должен себя проявить. Вы предъявили директору заповедника фотографии автомобилистов?

– Это намечено на завтра.

– Сделайте. Владельца вишневых «Жигулей» нашли?

– Мы узнали, где он в Вильнюсе работает.

– Оставьте мне данные. Я попрошу вильнюсских товарищей помочь нам с этим.

– Виталий Иннокентьевич, а как с операцией « Культработник»?

– Вы имеете в виду Павла? – Полковник на минуту задумался. – Пусть все остается как было. Вдруг бородач вздумает вернуться? Мы же о нем пока знаем очень мало.

Директор заповедника «Межаварты» в пачке предъявленных ему Савиным фотографий сразу узнал бородача. Хотя спрашивал о Розенберге парень с автомобильными ключами, по фотографии Константин Жбанов.

В этом ничего удивительного не было: бородач, не желая обращать на себя внимания, раздразнил дружка наскоро придуманной байкой о том, что у лесника можно хорошо порезвиться, и тот спросил о Розенберге. Но все же почему бородач не назвал эту фамилию сам? Скорее всего Розенберг был «законсервированным» агентом, к которому разрешалось обратиться лишь в крайнем случае и то со всяческими предосторожностями.

А разве тогда был крайний случай?

Да, если учесть, что Руйковича на месте не оказалось, а новых завязок бородач боялся и, может, обратился к Павлу Ивановичу только потому, что не мог «выйти» на лесника.

Зачем же все-таки бородачу Розенберг? Ему необходим адрес вдовы.

И, видимо, Розенберг знал этот адрес.

Если так, нужно быстрее найти лесника. Значит, все, что касалось Бируты Маркевиц, становилось очень важным.

Бывший партизан упомянул в своих показаниях Ионаса Гедравичуса, мальчика, который слышал, как гитлеровский офицер разговаривал с Розенбергом.

Ионас наверняка сможет что-то рассказать о Розенберге. Тогда мальчик остался жив. Сейчас ему должно быть где-то за сорок... Люди в Прибалтике очень привязаны к родным местам и покидают их только по крайней необходимости. И Алеша Лактионов начал поиски прямо с Янтарного. Перерыл весь городок, разыскивал «друга Ионаса, с которым не виделся много лет».

И нашел-таки!

Ионас Гедравичус заведовал в Янтарном Домом быта. Это был полный седоватый человек с неожиданно тонким голосом.

Он не удивился, когда в кабинете тот, кто только что представился секретарше «другом детства Ионаса», предъявил свое служебное удостоверение.