Сергей Чебаненко - Караул под «ёлочкой»

5 — 6 сентября 1988 года.

Околоземная орбита, орбитальный комплекс «Мир» — космический корабль «СоюзТМ-5»

— Присядем, что ли, «на дорожку»? — Лахов пристроился в небольшой нише рядом с люком стыковочного узла. Пакет с почтой и бортжурналами он положил к себе на колени.

— Сейчас бы по бокальчику пива, а? — мечтательно вздохнул Тутов, висевший под потолком. — Да еще если с тараночкой!

— Автоинспекция не поймет, — прыснул в кулак Полинов. — Представляете картину, ребята? Афанасьич собирается включить двигатель, но вдруг слышит стук в люк. Открывает, а там — инспектор ГАИ. С полосатым жезлом и в скафандре. «Товарищ Лахов? Предъявите водительские права и дыхните в трубочку!»

Все дружно захохотали.

— Ладно, мужики, — Лахов пальцем вытер навернувшуюся от смеха на глаза слезу. — Посидели — и хватит. Нам пора отчаливать.

Они по очереди с Моумандом обнялись с остающимися на орбите космонавтами и пожали им руки.

— До встречи! — Абдул помахал рукой на прощание и нырнул в орбитальный отсек «Союза».

— Володя, Муса, буду встречать вас на Земле, — заверил Лахов, полуобернувшись в проеме люка.

— Вот и замечательно, — улыбнулся в ответ Тутов. — Заодно и Новый год вместе встретим!

— Ты, Афанасьич, самое главное Снегурочек с собой взять не забудь, — подхватил Монарев и придал своему лицу растроганно мечтательное выражение. — Я, знаешь ли, страшно люблю встречать Новый год с длинноногими и симпатичными Снегурочками!

Все снова засмеялись. Лахов взмахнул рукой, прощаясь, и перебрался в корабль. Округлая выпуклая крышка повернулась вполоборота, и люк стыковочного устройства с глухим стуком закрылся. Лахов несколькими оборотами небольшого круглого штурвальчика запер замки. Извлек из-за резинового фиксатора на стене мягкий шлем с ларингофоном и наушниками, неуклюже натянул его на голову и доложил:

— «Заря», я — «Протон». Двадцать три часа сорок пять минут по московскому времени. Переходной люк закрыт.

— Принято, «Протон», — отозвался с Земли заместитель руководителя полетом Виктор Благинов. Сегодня ночью в подмосковном Центре управления полетами дежурила его смена. — Готовьтесь к расстыковке.

Следующие два с половиной часа у Лахова и Моуманда ушли на то, чтобы надеть скафандры и еще раз проверить бортовые системы корабля. До трех пополуночи оставалось ровно десять минут, когда раскрылись замки стыковочного узла и пружинные толкатели мягко оттолкнули «Союз» прочь от переходного отсека орбитального комплекса «Мир».

— Есть отделение корабля от базового блока, — раздался в наушниках голос Тутова. — Вижу, как «Союз» немного закручивается вокруг продольной оси.

— Все нормально, — успокоил его с Земли голос оператора. — Закрутка идет в пределах нормы.

Абдул прильнул стеклом гермошлема к иллюминатору. Орбитальный комплекс постепенно удалялся, разворачиваясь и заваливаясь куда-то влево.

Лучи выглянувшего из-за горизонта Солнца яркими бликами играли на фиолетовых фасеточных покрытиях солнечных батарей, похожих на огромные крылья.

— Володя, смотри как красиво, — в голосе Моуманда послышался восторг. Он даже на мгновение выронил из пальцев гибкую нить с шариками-четками.

— Красиво, — подтвердил Лахов, оторвав озабоченный взгляд от рабочего пульта. — Смотри пока. Программа спуска включится минут через сорок. Там уж, брат, будет не до зрелищ…

В половине четвертого утра автоматика задействовала пиропатроны и отшвырнула в сторону от корабля орбитальный отсек. В небольшое окошко в боку спускаемого аппарата Лахову хорошо было видно, как похожий на огромное зеленое яблоко отсек, беспорядочно вращаясь, уходит прочь, уволакивая за собой змеящиеся кабели расстыкованной электропроводки.

— Сейчас мы будем садиться, — Лахов повернул голову к Моуманду. Сгруппируйся в кресле. Будет толчок, но не очень сильный.

— Угу, — афганец поерзал спиной в кресле, устраиваясь поудобнее. — Я готов, командир.

«Союз» летел над серо-синими водами Атлантики, огибая южную оконечность Южной Америки. Там, внизу, недалеко от берегов Аргентины, качалось на волнах научно-исследовательское судно «Невель». На него для оперативного контроля поступали сейчас все доклады экипажа и бортовая телеметрическая информация.

— Двигатель проработает двести четырнадцать секунд, — напомнил афганцу Лахов. — Где-то над Северной Африкой мы войдем в плотные слои атмосферы и начнется перегрузка…

— Десять секунд до момента включения тормозной двигательной установки, — в наушниках сквозь треск и завывание радиопомех пробился голос оператора с «Невеля». — Экипаж, внимание!

— «Невель», я — «Протон», — отозвался Лахов. — Вас понял. Ждем включения двигателя.

— …Семь, шесть, пять… — Моуманд шепотом начал обратный отсчет. — Четыре, три, два, один…

Лахов сгруппировался и закрыл глаза. Сейчас будет толчок и даже сквозь днище спускаемого аппарата они ощутят вибрацию от включившегося двигателя.

— Ноль, — произнес Абдул, сделал паузу и снова повторил:

— Ноль!

Оба космонавта замерли в напряженном ожидании, но ни толчка, ни вибрации не почувствовали. Секундная стрелка на часах в уголке рабочего пульта стремительно перепрыгивала с деления на деление, а корабль все так же спокойно продолжал свой орбитальный полет. В эфире стояла тишина, нарушаемая только легким потрескиванием атмосферных помех.

— Ничего нет, — громко прошептал Моуманд сдавленным и напряженным голосом. — Тишина, командир!

Лахов открыл глаза и усмехнулся:

— Это бывает. Автоматика — она, брат, штука тонкая. Наверное, пошла какая-то задержка…

Он посмотрел на часы. Секундная стрелка успела проскакать почти круг после расчетного момента включения двигателя.

— Н-да, вот еще приключение на мою голову, — озабоченно протянул Лахов. — Мы, дружище, с тобой уже километров на пятьдесят вышли за расчетную точку приземления.

— То есть как это? — растерянно заморгал ресницами Моуманд.

— Если движок сейчас включится, мы с тобой приземлимся в полусотне километров от расчетного места посадки, — с готовностью пояснил Лахов. — Сам понимаешь, нас там никто ждать не будет. И чем дольше длится сейчас задержка, тем дальше мы уходим от района, где нас должны встречать спасательные службы.

— «Протон», я — «Невель», — позвал голос с Земли. — Команда на включение двигателя прошла. Доложите о срабатывании систем.

— «Невель», двигатель не включился, — произнес Лахов в микрофон. Голос его по-прежнему звучал спокойно. — Повторяю, двигатель на торможение корабля не включился.

Пауза длилась почти минуту. Наконец, оператор из телеметрического центра опять вышел на связь: