Микки Спиллейн - «…И аз воздам»

Другая открытка, судя по штемпелю, была отправлена из Бауэри, и в ней он упоминал, что собирается в заведение, называемое тоже «Бауэри». Потом он написал жене письмо, в котором не было ничего необычного. В приписке для своей двадцатидвухлетней дочери он упомянул, что встретил ее школьную подружку, которая сейчас работает в Нью-Йорке. Больше они ничего о нем не слышали, пока их не известили о его смерти. Разговоры с его партнерами ничего не дали. Дела у него шли прекрасно, он делал немалые деньги, и у него не было никаких поводов для волнений.

Я сжал зубы.

— Черта с два, это тебе дало очень много, — сказал я мягко. В памяти у меня всплыл разговор с Пэтом: парень по имени Эмиль Перри сказал, что Уилер был расстроен из-за того, что дела его шли из рук вон плохо. — Ты уверена относительно его дел?

— Конечно. Я проверяла его платежеспособность.

— Очень хорошо. Продолжай.

— Ну… единственной ниточкой, как я поняла, был «Бауэри». Приехав домой, я быстренько навела справки и узнала об этом все, что смогла. Владельца ты, кажется, знаешь. Мне пришлось разыграть спектакль, и он клюнул. Даже очень. Похоже, Майк, он тебя не любит.

— Не могу его винить. Однажды я его ранил.

— После того как ты ушел, он минут пять не мог говорить. Извинился и ушел в заднюю комнату. Когда он вернулся, мне показалось, что он успокоился. На его руках была кровь.

Это похоже на Динки. Он любил пускать в ход кулаки, когда его охраняли двое бездельников.

— Это все?

— Практически да. Он хотел еще раз со мной встретиться.

Я почувствовал, что жилы на моей шее напряглись.

— Сукин сын! Я выбью его из штанов!

Велда покачала головой и засмеялась:

— Не надо быть таким ревнивым, Майк. Тебе это не идет. Мне встретиться с ним?

Я неохотно согласился:

— Да, это важно.

— Это все-таки убийство?

— Да, дорогая. Это серьезное убийство. Серьезное убийство с соответствующей подготовкой.

— Что мне делать дальше?

Я подумал и взглянул на нее.

— Поиграй с Клайдом. Раскрой глаза и смотри, что происходит. На твоем месте я бы оставил дома удостоверение и пистолет. Ведь мы не хотим, чтобы он смекнул, в чем дело.

— Если ты проследишь за ходом моих рассуждений, то увидишь здесь связь. У нас есть Уилер. Мы знаем, что он мог пойти куда-нибудь вечером с манекенщицей и попасть в «Бауэри». Там он мог столкнуться с чем-то, в результате чего был убит. Если Клайд не имеет к этому отношения, я могу снять свои предположения, но это слишком интересно, чтобы можно было пройти мимо.

— Здесь есть одна закавыка. Юнона нашла девушку, с которой он ушел с вечеринки. Но она с ним никуда не ходила.

— Но, Майк, тогда…

— Я думаю, он мог провести вечер с кем-то еще. Слишком много вечеров. Слишком много. Над этим надо поработать, и, если ты немного покрутишься вокруг Клайда, что-нибудь выяснится.

Велда встала, ноги на ширине плеч, и потянулась так, что ее жакет и юбка задрались и чуть не треснули. Мне пришлось наклонить голову и почти уткнуться в спички, чтобы не встретиться с ней глазами. Клайд чертовски много получит! Я нахлобучил шляпу и открыл перед ней дверь.

Мы вышли на улицу, я посадил ее в такси и смотрел ей вслед, пока машина не повернула за угол. Было ровно половина десятого. Я направился к ближайшей телефонной будке, опустил монетку в щель и набрал номер полицейского управления. Пэт забегал, но где он сейчас, никто не знал. Я попросил дежурного передать Пэту, что я жду его через полчаса в итальянской закусочной за углом, и дежурный обещал, что передаст. Я нашел свою машину и сел в нее. Впереди был горячий денек.

Пэт ждал меня над полупустой чашкой кофе. Увидев, как я вхожу, он заказал еще кофе и печенье. Я перекинул ногу через сиденье стула и уселся.

— Доброе утро, офицер. Как в отделе?

— Все нормально, Майк.

— Плохо!

Он поставил чашку. Его лицо ничего не выражало.

— Не начинай сначала, Майк.

Я разыграл негодование.

— Я? Что я могу начать такого, что еще не началось?

Официант принес мой кофе и немного датского печенья, я съел парочку печений, прежде чем один из нас заговорил снова. Любопытство одолело Пэта.

— Я хочу услышать, Майк.

— Ты опять будешь валять дурака, Пэт?

— Я хочу услышать, Майк.

Мой голос неприятно загромыхал, и я почувствовал, что мое лицо приобретает свирепое выражение.

— Ты, Пэт, замечательный полицейский. Это все знают, но лучше всех — я и ты сам. Кроме того, ты еще кое-что знаешь. И я тоже. Я сказал, что Уилера убили, а ты погладил меня по головке и велел вести себя прилично. А я снова говорю: Уилера убили. Ты можешь заняться этим делом, или я займусь им самостоятельно. Я уже говорил тебе, что хочу возвратить свою лицензию, и я ее добуду. Если я ее получу, многие авторитеты рухнут от удара сбоку, включая тебя, а мне бы этого не хотелось. Ты меня знаешь, Пэт, и знаешь, что я не шучу. У меня стали появляться кое-какие мысли, Пэт. И они здравые. Я увидел много интересного. Очень скоро я найду убийцу, и окружной прокурор получит по носу.

Не знаю, чего я ожидал от Пэта. Может быть, я ждал, что он разозлится или отмахнется от меня, как от сумасшедшего. Но не думал, что его лицо вдруг так посуровеет и он скажет:

— Я высказывал тебе свои сомнения давно, Майк. Теперь я тоже считаю, что Уилера убили. — Он усмехнулся, видя выражение моего лица, и продолжал: — За этим кое-что кроется. Мое мнение дошло до окружного прокурора, он рассмотрел его и высказал свое профессиональное мнение, совпадающее с мнением медэксперта: Уилер покончил жизнь самоубийством. Мне велено сконцентрировать свои усилия на более свежих происшествиях.

— Значит, парнишка тебя тоже не любит?

— Ага.

— Ну и что дальше?

— Майк, что ты все-таки знаешь?

— Да совсем немного, дружище. Скоро информации будет достаточно, и ты сможешь в нее вгрызться, я тебе ее предоставлю. Полагаю, твой престиж не пострадал от высказываний окружного прокурора.

— Наоборот, значительно вырос.

— Отлично. Вечером я посвящу тебя в детали. А пока ты можешь заняться поисками бывшего телохранителя по имени Рейни.

— Я его знаю.

— Да?

— Мы задержали его недавно по обвинению в разбойном нападении и нанесении побоев. Однако заявитель не подтвердил жалобы, и он был выпущен. Он теперь называется импрессарио по боксу.

— По уличным дракам, — мрачно сказал я.

— Возможно. У него была дубинка, но ведь он живет в Бауэри.

— Где? — Мои глаза загорелись.

Пэт помрачнел:

— В Бауэри. А что?

— Очень интересное слово. В последние дни я часто его слышу.

Пэт загасил сигарету.

— Ты мне все сказал?

— Конечно. Я бы не стал скрывать. Однако мне страшно интересно узнать одну вещь. Почему ты изменил свое мнение?

Пэт усмехнулся сквозь зубы: