Ричард Деминг - Молчание желтого песка. Смерть толкача

Что делал Уинн, осталось для меня загадкой. В основном гонял своих подчиненных по управлению с мелкими поручениями.

Уже было 17.30 — я переработал полчаса сверх установленного времени. Прежде чем отправиться домой, я набрал по телефону свой номер. Трубку взяла Эйприл.

— Извини, но в четыре я не мог позвонить, — сказал я. — Еду домой.

— Обед будет готов к твоему приходу, — ответила она. — Кто такая Беверли?

— Беверли? — переспросил я. — Почему это тебя интересует?

— Эта женщина звонила минут через десять после твоего ухода. Я не хотела причинить тебе неприятности, вдруг она многое значит в твоей жизни? Поэтому назвалась уборщицей.

«Редкая женщина проявит такое понимание», — подумал я.

— Спасибо! — искренне поблагодарил я. — Что она хотела?

— Беспокоилась, как бы ты не проспал. Разве с тобой случается подобное?

Я не знал, насколько простирается её терпимость, поэтому объяснять ничего не стал. Просто ласково сказал:

— Не беспокойся, кошечка, увидимся через двадцать минут.

Домой я явился без десяти шесть. До обеда у меня ещё осталось время, чтобы принять душ и смешать коктейль. Мы сидели друг напротив друга и отхлебывали из бокалов, когда Эйприл попросила:

— Расскажи о своей работе, Мэтт. Наверное, она совсем не похожа на то, что показывают по телевизору? Вместо стрельбы, погони, приключений, от которых захватывает дух, просто скучная рутина.

— Даже не знаю, что тебе сказать, детка. Сегодня, к примеру я искал бандитов, ограбивших инкассаторскую машину. По ходу дела меня вывезли за город и собирались прикончить, но я сумел убежать, убив одного грабителя.

Она понимающе улыбнулась:

— У тебя очень своеобразное чувство юмора.

— Да, многие так говорят, — согласился я. Пусть она узнает обо всём из теленовостей.

Обед проходил в более пристойной обстановке, чем завтрак, — Эйприл была одета. Высоким качеством приготовленные ею блюда не отличались, но я вел себя как истинный джентльмен и сделал ей пару легких комплиментов. На десерт Эйприл предложила себя.

В 20.30 я довез её до клуба «Палас».

— Заедешь за мной, дорогой? — спросила она.

— Не сегодня. Время от времени мне требуется сон. Постараюсь заехать завтра.

— Хорошо, — быстро согласилась она. — Когда бы ты ни захотел меня видеть, я всегда здесь.

Я снова подумал, что Эйприл понимает мужчин. Может, кухарка из неё и никудышная, зато она не предъявляла чрезмерных требований.

Когда в девять я возвратился домой, зазвонил телефон.

— Я уже собиралась положить трубку, — услышал я голос Беверли Арден. — Думала, ты проводишь вечер где-нибудь в другом месте.

— Нет, сегодняшний вечер я провожу дома, — ответил я. — Через пять минут завалюсь в постель.

— Гм, — мечтательно протянула она. — Если ты оставишь дверь незапертой, тебя ждет сюрприз.

— Тебя тоже ждет сюрприз, — сказал я. — Ты не сможешь меня разбудить. Я намерен проспать до семи утра.

Она немного помолчала:

— Похоже, ты не жаждешь меня видеть?

— Думай, что хочешь. Но только попробуй меня разбудить пулей отсюда вылетишь.

— Несносный ворчун! — Она положила трубку.

Я рухнул на кровать и проспал десять часов.

Было воскресенье, но для полицейских названия дней недели не имеют значения. Правда, по воскресеньям мы с Карлом, как правило, отдыхаем, но если расследование не терпит отлагательства, приходится работать все семь дней в неделю. В восемь тридцать утра я уже расписывался в журнале прибытия на службу.

Лейтенант Уинн был в дежурке, а Картер и Линкольн прибыли спустя пятнадцать минут.

Уинн спросил:

— Сержант Картер, вы встретили на вокзале ту женщину?

— Да, сэр, — ответил Картер. — Она полагает, что Гарри Гримальди живет в меблированных комнатах на улице Костюшко. — Вынув из кармана записную книжку, он проверил номер дома: — Костюшко, тысяча четыреста двадцать два. Говорит, что больше не встречается с ним, но пару недель назад он жил там.

Карл Линкольн добавил:

— Женщине он известен как Игрок. Гарри Игрок.

Уинн сказал:

— Им займемся мы с Рудовским. А для вас и Картера у меня другое задание.

— Да, сэр, — сказал Карл. — Что именно?

— Обойти все дома в квартале, где жил Полячек, и побеседовать с каждым из жильцов. Это займет весь день, дома там многоквартирные, в них по сто, если не больше, семей. Возможно, кто-нибудь видел в тот вечер зеленый «кадиллак».

— Зеленый «кадиллак»? — переспросил Карл.

— Да. Машина Гуди Уайта.

— Понятно.

— Конечно, вы не должны ограничиваться одним вопросом. Сообщение о любом неординарном происшествии может оказаться ценным.

Карл на секунду задержал взгляд на лице Уинна. Он не привык, чтобы ему растолковывали задание, словно зеленому новобранцу.

— Да, сэр, — сухо сказал он.

Уинн вперил в него испытующий взгляд, но лицо Карла оставалось непроницаемым.

— А теперь попробуем отыскать Гримальди, — сказал мне Уинн.

По пути мы заглянули в отдел борьбы с бандитизмом, чтобы узнать, что новенького сообщили на допросе Чарли Коззак и Конни Квантрейл. Чарли раскололся и подписал признание об участии в грабеже; заявил, что охранника застрелил он. Ещё он сказал, что пытался уговорить Бенни Полячека вместе с ним ограбить супермаркет. Что касается убийства Полячека, он упорно отрицал свое участие, утверждая, что для него самого это явилось полной неожиданностью. После ареста Полячека он, по его словам, случайно встретил Казимира Кузницкого, с которым познакомился много лет назад, и тот уговорил его ограбить инкассаторов. После этого он потерял интерес к Бенни Полячеку, не встречался с ним и не звонил ему.

От Конни не удалось узнать ничего. Дамочка была замешена из более крутого теста, чем её дружок. Даже после того, как ей зачитали признание Коззака, она продолжала отрицать свое участие в налете на инкассаторов.

XXI

Прежде чем отправиться к Гарри Гримальди, более известному как Гарри Игрок, следовало получить у судьи ордер на обыск. Но в воскресенье суд закрыт, и, чтобы не вытаскивать судью из церкви или с поля для гольфа, Уинн решил обойтись без его санкции.

Дом 1422 на улице Костюшко представлял собой трехэтажное сооружение. На звонок к застекленной входной Двери подошла женщина средних лет с темными усиками не верхней губе и уставилась на нас неподвижным взглядом.

— Полиция, леди. — Уинн показал ей свой серебряный значок. — Я — лейтенант Уинн, а это сержант Рудовский.

— Господи! — воскликнула она. — Так я и подумала, что он снова в тюрьме, когда вечером он не явился домой.

— Прошу прощения?

— Он неплохой человек, лейтенант, но пьет без меры и тогда забывает, где живет. Я сейчас отправлюсь в полицию и внесу за него залог.