Ричард Деминг - Молчание желтого песка. Смерть толкача

Я подумал, что, вероятно, Арден, вызвав полицейских, вышел проверить, не едут ли они.

— Долго он стоял на тротуаре? — спросил я женщину.

— Не знаю. Я выглянула на минутку и занялась своими делами. Когда я отходила от окна, он ещё был на улице.

Восточную сторону бульвара мы с Хэнком Картером обошли к пяти часам. Уинн и Линкольн уже ждали нас в тени деревьев. Когда мы подошли, Уинн сказал:

— Мы не узнали абсолютно ничего. А как ваши успехи?

Хэнк Картер ответил:

— У меня тоже ноль.

— В доме напротив Бенни живет пожилая женщина, — сказал я. — В тот вечер она случайно выглянула в окно около десяти или десяти тридцати. Она заметила, как молодой мужчина, похожий на Ардена, вышел из подъезда и, стоя на тротуаре, оглядел улицу. Если это был Арден, он, вероятно, поджидал полицию.

Уинн нахмурился:

— Вы специально поставили оперативника наблюдать за парадным входом. Почему он не доложил об этом эпизоде?

Я начисто забыл о Говарде Грейвсе, оставившем свой пост в самое неподходящее время.

— Не знаю, сэр. Если это был доктор Арден и он просто ждал прибытия полиции, Грейвс, вероятно, решил, что эпизод не заслуживает упоминания.

— Наверное, так оно и было, но всё равно он обязан был доложить. Так или иначе, с Арденом надо поговорить. Картер и Линкольн могут возвращаться в управление, а мы с Рудовским займемся Арденом.

Нам с лейтенантом не пришлось даже заходить в дом, потому что в этот момент подъехала машина и из неё вылез Норман Арден собственной персоной. С ним была и Беверли.

Наградив меня сияющей улыбкой, она сказала:

— Привет, Мэп! Ты знаком с моим братом?

— Я видел его в ночь убийства, но нас не представили друг другу. — Я протянул руку: — Как поживаете, доктор?

Пожав мне руку, он приветливо улыбнулся:

— Вы тот самый Мэтт Руд, о котором твердит моя сестра? Рад познакомиться, она мне все уши прожужжала.

— Норман! — нахмурилась Беверли.

Она с любопытством глянула на Роберта Уинна, и я понял, что с лейтенантом она ещё не встречалась.

В ночь убийства брат не позволил Уинну допросить её. На следующее утро с ней беседовал я.

— Лейтенант Уинн, Беверли, — сказал я, — мисс Беверли Арден, лейтенант.

После обмена любезностями лейтенант сказал:

— Мы опрашивали соседей, живущих на этой улице доктор. Одна женщина видела, как в тот вечер вы вышли из дома около десяти или десяти тридцати и некоторое время стояли на тротуаре. Это так?

— Так, — легко согласился Арден. — я вышел из дома минут в двадцать одиннадцатого. А перед этим вызвал полицию. Потом подумал, что ваши коллеги вот-вот подъедут, и решил выйти показать им квартиру Полячека Я находился на улице до тех пор, пока не прибыла патрульная машина.

На щеках Уинна проступил легкий румянец:

— Все в порядке, доктор. Обычная проверка. Идемте сержант.

Беверли сказала:

— Ты когда сегодня освободишься, Мэтт?

— Сейчас мы вернемся в управление, и мой рабочий день закончится.

— Какие у тебя планы на вечер?

Я покачал головой:

— Никаких.

— Тогда почему бы тебе не зайти к нам и не оценить мои кулинарные способности? — Она обернулась к Уинну. Я приглашаю и вас, лейтенант.

— Благодарю, — вежливо сказал он, — но меня ждет жена.

— Когда? — спросил я.

— В половине седьмого тебя устроит?

— Договорились.

XXII

На этот раз на Беверли была простая коричневая блузка с длинными рукавами и ситцевая юбка того же цвета. Открыв дверь, она восторженно воскликнула:

— Мэтт, ты настоящий герой! Почему ты не сказал, что поймал бандитов?

— Я полагал, ты всё знаешь. Об этом сообщили утренние газеты.

— Мы только сейчас прочли их, а день провели за городом.

Вместе с ней я прошел в гостиную. Дверь кухни отворилась, и, держа в руках поднос с тремя бокалами, вышел Норман Арден.

— А, скромный герой, — приветствовал он меня. — Теперь-то уж Беверли замучает вас расспросами. Он протянул один бокал мне, а другой сестре.

Беверли требовала, чтобы я рассказал о происшествии во всех подробностях, хотя оно было детально описано в газетах. Я сказал, что мне нечего добавить к опубликованному. Причина не в моей скромности. Газеты изобразили дело так, будто я провел блестящую полицейскую операцию, и я не хотел разрушать её иллюзии, объясняя, что лишь по чистой случайности забрел в бандитский притон.

Беверли оказалась более искусной стряпухой, чем Эйприл. Она приготовила отбивные из ягненка — изысканное блюдо, мне ещё не доводилось его пробовать. Потом мы с Норманом пили бренди, а Беверли мыла посуду.

— Как продвигается расследование? — поинтересовался Арден.

— Особыми успехами похвастаться не можем, — сказал я. — Пока одни догадки.

— Думаю, с человеком такого сорта, как Бенни, подозрение может пасть на множество людей. Вы не считаете, что он пал жертвой внутренних разборок?

Я пожал плечами:

— Очень вероятно, что так оно и было. Нам бы очень помогло, если бы кто-нибудь видел в тот вечер постороннего, входившего в ваш дом или выходившего из него. Мы разговаривали со всеми жильцами, но только одна женщина посмотрела в окно в это время. Она-то и увидела, как вы вышли из дома и стояли на тротуаре в ожидании полиции.

— Убийца мог воспользоваться черным ходом, — сказал Арден. — За домом есть автостоянка.

— Да, — хмуро сказал я, — её мы видели. А за ней проезд, противоположная сторона которого застроена складами. Вечерами там безлюдно.

— За успех вашего расследования! — Он поднял бокал. Потом нахмурился: Беру свои слова обратно. Не уверен, что обрадуюсь, если вы поймаете убийцу. Бывший сосед упал в моих глазах, когда я узнал, что он торгует наркотиками. Даже как-то неловко вспоминать, что он мне нравился.

— Ваша сестра сказала то же самое. Мы не в восторге от Бенни, но нельзя допустить, чтобы каждый сам вершил суд. Мы продолжим поиски преступника так же настойчиво, так же упорно, словно убили не подонка, а почтенную пожилую даму.

Молодой доктор кивнул:

— Один из принципов нашей демократии — равная защита для всех. Если начать делать исключения, можно закончить анархией.

В половине восьмого Беверли вышла из кухни и присоединилась к нам.

— Грех проводить в четырех стенах такой приятный вечер, — заявила она. — Попробую уговорить Мэтта проехаться на машине.

Конечно, сказать «нет» я не мог. Я вежливо осведомился у Нормана, не желает ли и он подышать свежим воздухом, он так же вежливо отказался. Спустя три минуты я уже открывал перед Беверли дверцу своего автомобиля.

Устроившись за рулем, я спросил:

— Куда ты хотела поехать?

— Как куда? — искренне удивилась она. — К тебе конечно.

И мы поехали ко мне.

Я вставил ключ в замочную скважину, но дверь отворилась ещё до того, как я его повернул.