Сью Графтон - В - значит вторжение

Она сфотографировала меня накануне, где-то на моем беговом маршруте. Я узнала темно-синий спортивный костюм, в котором была. На улице было прохладно, и я обмотала вокруг шеи светло-зеленый шарф, первый и единственный раз раз. Это должно было быть ближе к концу пробежки, потому что мое лицо раскраснелось и я дышала ртом. На заднем фоне была видна часть здания с фонарем перед ним.

Ракурс был странным, но я не знала, что это значит. Послание было достаточно ясным. Даже пробежка, которая была моим спасением, находилась в осаде. Вызов был в том, чтобы посмотреть, достаточно ли я умна, чтобы найти ее. Если нет, она пошлет мне другую подсказку. Чего я «не догоняла» — это план ее игры. Она что-то задумала, но я не могла прочесть ее мысли. Это было интересное распределение сил. У меня больше было поставлено на карту, но ей было нечего терять.

Я приняла душ и оделась в спортивный костюм и туфли для бега. На завтрак я поела холодные хлопья. Помыла миску с ложкой и поставила сушиться на полку. Поднялась наверх и достала свою поясную сумку. Оставила на месте отмычки в кожаном футляре, но выложила электрическую отмычку, чтобы освободить место для «Хеклер и Кох», который зарядила и засунула на место.

Я вышла из дома с фотографией в руке. Еще у меня были с собой фотографии Соланы.

Пошла по своему маршруту — по бульвару Кабана, налево на Стейт. Изучала ландшафт, мимо которого проходила, пытаясь найти точку, с которой была сделана фотография. Выглядело так, что объектив был направлен вниз, но не очень сильно. Если она была на улице, я бы ее увидела. Во время пробежки я обычно сосредоточена на беге, но это не значит, что я ничего не вижу вокруг. Обычно я бегаю до восхода солнца, и какими пустыми не казались бы улицы, там всегда есть другие люди, и не все они хорошие. Я была заинтересована, чтобы быть в форме, но не ценой того, чтобы быть дурой.

Я разрывалась между естественным желанием со всем покончить и необходимостью во всем разобраться. Пошла на компромисс, пройдя половину маршрута. Я подозревала, что она находилась со стороны пляжа от дороги. Здания вдоль верхней части Стейт сильно отличались от того, что было на фотографии. Я бегала по этому маршруту неделями, и меня поразило, как по-другому выглядели улицы, когда я шла шагом. Магазины были еще закрыты, но популярные кафе на берегу полны. Люди шли в спортивный зал или возвращались к машинам, мокрые после занятий.

На перекрестке Нейл и Стейт я свернула и направилась в другую сторону. Помогло, что там не было много фонарей — два на каждый квартал. Я осматривала здания на уровне второго этажа, проверяя пожарные лестницы и балконы, где она могла прятаться. Искала окна, расположенные на уровне, который мог предоставить угол, под каким был сделан снимок.

Я уже дошла до рельсов железной дороги, и география близилась к концу.

Наконец, я заметила фрагмент здания, который был на фотографии. Это был магазин, торговавший футболками, на другой стороне улицы. Бордюр под окном был очень заметным теперь, когда я смотрела на него. Я медленно шла, пока окружающее не совпало с фотографией. Тогда я обернулась. Отель «Парамаунт».

Я посмотрела на окно, прямо над козырьком входа. Это была угловая комната, наверное большая, потому что я видела широкий балкон, который опоясывал обе части здания, видимые из этой точки. Может быть, когда-то в отеле на этом месте был ресторан, с французскими дверями, которые открывались на балкон, так что посетители могли наслаждаться утренним воздухом за завтраком, а позже — заходящим солнцем во время коктейльного часа.

Я вошла в лобби. Ремонт был сделан с безупречным вниманием к деталям. Архитектор сумел сохранить старинное обаяние, не принося в жертву современные стандарты элегантности. Было похоже, что все медные детали до сих пор были на месте, начищенные до блеска. Я знала, что это неправда, потому что оригиналы были растащены после того, как отель закрылся. Стены были покрыты росписью в приглушенных тонах, со сценами, изображающими отель «Парамаунт» в 1940-е годы. Швейцар был на месте, так же как несколько коридорных, переносивших багаж новых постояльцев. Группа тощих, как жердь, женщин в изящных шляпках играли в бридж в углу лобби. У двух из четырех был наброшен мех лисы на костюмные жакеты с подложенными плечами. Не было никакого намека, что происходит война, кроме дефицита мужчин. Внутренний двор и зона бассейна были вылизаны, изображения взяты со старых фотографий.

Я видела шесть кабинок в дальнем конце бассейна, с пальмами сбоку. Я не сразу поняла, глядя на конструкцию через барьер, что бассейн продолжался под стеклянной стеной в само лобби. Часть в лобби была, в основном, декоративной, но общий эффект был хорошим.

На росписи на улице стояли старинные автомобили, и не было и намека на различные заведения для туристов, которые вытянулись вдоль Стейт сейчас.

Справа была изображена широкая лестница, покрытая ковром, которая вела в мезонин. Я повернулась и увидела ту же лестницу в реальности.

Я поднялась и повернула направо, так что оказалась лицом к улице. То, что я представляла себе рестораном или комнатой отдыха, оказалось роскошным угловым номером. Медный номер на двери был витиеватой цифрой 2. Был слышен звук телевизора изнутри.

Я подошла к окну в конце коридора и выглянула на улицу. Солана должна была сделать снимок из окна в номере, потому что с того места, где я стояла, перспектива была немного другой.

Я спустилась по широкой лестнице в лобби. Служащий за стойкой был лет тридцати, с узким костлявым лицом и волосами, напомаженными и зачесанными назад в стиле, который я видела только на фотографиях 40-х годов. Его костюм тоже был в стиле ретро.

— Доброе утро. Чем я могу вам помочь?

Его ногти блестели от недавнего маникюра.

— Меня интересует номер в мезонине, — сказала я и показала вверх.

— Это номер Авы Гарднер. Сейчас он занят. Как скоро вы хотите его забронировать?

— Вообще-то, не хочу. Я думала, что туда вселилась моя подруга, и хотела устроить ей сюрприз.

— Она просила ее не беспокоить.

Я слегка нахмурилась.

— Это на нее непохоже. Обычно у нее постоянный поток посетителей. Конечно, она в процессе развода, и может опасаться, что к ней явится ее бывший. Вы можете сказать, какое имя она использовала? По мужу она была Броди.

— Боюсь, что не могу дать вам эту информацию. Это противоречит правилам отеля. Приватность наших гостей — наш главный приоритет.

— Что если я покажу вам фотографию? По крайней мере, вы сможете подтвердить, что это моя подруга. Мне не хочется барабанить в дверь, если я ошиблась.

— Почему бы вам не дать мне свое имя, и я позвоню ей.

— Но это испортит сюрприз.