Питер Чейни - Непростые условия

— Ну, конечно же, — улыбнулась Патриция. — Я буду мадам Икс.

— Пожалуй, это тоже не подойдет, — усмехнулся Кэллаген, — назовите себя мисс Браун.

Патриция послушно кивнула.

— Вот что еще, — добавил он, — я хотел бы переговорить с Виолой, но не у вас в доме.

— Что же, я могу передать ей это. Думаю, она сможет незаметно выйти из дома после обеда и встретиться с вами, скажем, без четверти десять.

— Это было бы прекрасно, — сказал Кэллаген. — Для Виолы наш разговор очень важен.

Патриция сделалась серьезной.

— Значит, ее дела плохи? — спросила она. Кэллаген кивнул.

— Хорошо, Слим, я сделаю все, что смогу, а сейчас мне лучше вернуться домой, пока они не начали меня разыскивать.

Она протянула ему маленькую руку.

— Потрясающе, — прошептала она. — Подумать только, я работаю с настоящим детективом! Это даже интереснее, чем в кино.

— Очень рад, что вы так считаете, — улыбнулся Кэллаген.

— Если письмо у Корины, я найду его, — клятвенно повторила Патриция, — хотя, наверное, не очень здорово обыскивать комнату сестры.

Патриция вздохнула, но тут же опять улыбнулась.

— Я сделаю это в память о полковнике, ведь он был так несчастен.

Она тряхнула головой.

— Ну, пока, Слим. Скоро встретимся.

Кэллаген с теплой улыбкой смотрел, как она удаляется по тропинке.

В комнате Корины царил полумрак, яркий свет торшера выхватывал из темноты только саму хозяйку, сидевшую перед зеркалом в красивом шелковом пеньюаре. Красный цвет очень шел ей, подчеркивая белизну кожи и блеск темных волос.

Глядя на Корину, сразу можно было сказать, что эта девушка в стиле Борджиа. Женщины этого знаменитого семейства, как известно, оставившего кровавый след в истории в связи с астрономическим числом подкупов и убийств, славились красотой и коварством. Знаменитые отравительницы средневековья признали бы Корину своей сестрой: та же безупречность кожи, томность бездонных глаз и чувственность рта.

Схожие облики — схожие чувства. А может и поступки? Корина долго разглядывала себя в зеркале — нет, для недовольства своей внешностью у нее не было причин, и излишней скромностью она не страдала.

Что же тревожит ее? Как и у большинства решительных людей, всякая неопределенность вызывала у нее раздражение, так как мешала действовать. Сейчас предметом неопределенности было анонимное письмо, полученное полковником. Кто мог послать его и с какой целью? Ей были известны только два человека, которые знали вполне достаточно, чтобы написать письмо… Конечно, в последнее время она сама вела себя до глупости неосторожно, ну да прошлого не вернешь, теперь-то она будет вести себя умнее. Корина знала, что себя она всегда способна держать в руках, другое дело Виола…

Эта дура напугана до такой степени, что вот-вот выложит все свои сомнения тетке, которая никогда не отличалась избытком ума, а после всего случившегося, похоже, и последний растеряла… Ее сестрица верит в покаяние и отпущение грехов — ну прямо новоявленная Магдалина! Она того и гляди расколется, а это будет катастрофой всех планов Корины…

И весь дом кишит полицейскими… Даже если верить прочитанным детективам и считать полицейских тупоумными, надо признать, что только глухой и слепой не заметит, что творится в «благородном семействе» обитателей «Темной рощи». Да, еще Кэллаген… Частные сыщики, насколько ей известно, не очень разборчивы в средствах, для них важны результат и деньги, которые им платят. Этот не будет так любезен и предупредителен, как инспектора полиции, и, похоже, его не очень-то смутит незаконность, некоторых действий, если за это хорошо заплатят. Интересно, сколько он стоит? Ведь, если события сложатся неблагоприятно, ей придется обратиться за помощью к нему… Что ж, Корина надеется, что с ним у нее проблем не будет: она достаточно хороша, чтобы соблазнить десяток сыщиков, лишь бы заставить их работать в ее интересах, а именно — найти того кто написал письмо.

Да, жизнь — забавная штука. Никогда не знаешь, какой сюрприз она готовит. Надо же было старику выступить на этом злосчастном обеде! Кончилось все тем, что он отошел в «мир иной». Похоже, что полиция что-то подозревает. Предварительная версия о самоубийстве их не удовлетворяет, и копы ищут новые улики.

Правда, Гринголл, который у них за главного, успокаивает всех домашних, что дальнейшее расследование — чисто процедурный вопрос, и ему все ясно, но она не настолько наивна, чтобы верить полицейским. Кого они могут подозревать в сложившихся обстоятельствах? Конечно, в первую очередь Виолу. Ведь эта кретинка, ничего не обдумав, помчалась к Кэллагену и стала угрожать ему всеми силами небесными, если он примет предложение полковника! А ее поведение во время последней ссоры с Жервазом? Попробуй теперь докажи, сестренка, что ты не пылала ненавистью к несчастному старику, который жизнь был готов отдать за трех бедных девочек-сироток.

Сочтет ли полиция эти улики достаточными, чтобы подозревать Виолу в убийстве отчима?

Почему бы и нет? Теоретически это возможно. Ясно, что вся семья кинется защищать нашу невинную овечку, но ведь всем известно, что близкие убийцы всем фактам вопреки не верят, что он способен на такой поступок. Но из-за этого убийца не перестает быть убийцей.

Что ж, если ее сестрице придет в голову облегчить свою душу рассказом обо всем происшедшем тетушке, то ей, Корине, придется решительно остановить этот приступ раскаяния. О, это будет несложно, — при мысли о мягком характере сестры и ее стремлении к добродетели Корина жестко усмехнулась. Такую публику ничего не стоит согнуть в рог, стоит только слегка припугнуть. Другое дело такие люди, как она сама…

Размышления Корины были прерваны стуком в дверь. В комнату вошла Виола.

— Привет, дорогая, — обернулась к ней Корина. — Да ты чудесно выглядишь! А твое черное платье — просто шедевр искусства. Ну-ка повернись. Но что ты такая бледная? Устала или что-нибудь стряслось?

Виола закрыла за собой дверь и подошла к сестре.

— Я ужасно встревожена, — с тоской в голосе проговорила она. — Полиция не удовлетворена первыми результатами и ищет свидетельства насильственной смерти Стенхарста. Откуда такие подозрения? Кому была нужна смерть старика?

Корина зевнула.

— Да кому угодно, — заявила она. — Мне самой нередко хотелось прикончить старого козла, только мне не хватало смелости, потому что не было серьезных оснований. Может быть, существовали и другие, у которых возникло такое желание. Например, люди из его прошлого. Непонятно, почему это так волнует тебя?

Виола поежилась.

— У тебя твердый характер и холодный ум, Корина. Бедный Жерваз, несмотря на его ворчливость, был не злым человеком, а теперь он мертв. Нам не следует быть злопамятными.