Питер Чейни - Непростые условия

— Что было потом? — настаивал Кэллаген.

— Потом я решила подышать свежим воздухом и отправилась в рощу.

— Чтобы выйти за пределы усадьбы, вы воспользовались зеленой калиткой?

— Да.

— И кто-нибудь видел вас? — Она покачала головой. — Так, а что вам известно о местонахождении остальных членов семьи в течение этого дня?

— Практически ничего, — призналась Виола. — Мне показалось, что, когда я вернулась, никого не было дома. Но я не могу утверждать наверняка: настроение у меня было неважное и мне необходимо было успокоиться перед предстоящим разговором с отчимом. Возвращаясь, я встретила вас. Остальное вы знаете.

— Так, — произнес Кэллаген. Он опустил руку в карман, достал носовой платок, найденный у тела полковника, и протянул его Виоле.

— Это ваш? — спросил он.

— Да, — подтвердила Виола. — Но я не понимаю, как он оказался у вас.

— Я нашел его под телом вашего отчима, — сказал Кэллаген.

Виола негромко вскрикнула. На этот раз она была не на шутку испугана. Ее лицо еще более побледнело, и темные круги под глазами стали отчетливо заметны.

— И вы взяли его? — прошептала она.

Кэллаген кивнул.

— Да, я убрал платок и, кроме этого, произвел еще кое-какие изменения в пагоде.

— Зачем вы сделали все это? — спросила она.

— Не могу сказать наверняка, — пожал плечами Кэллаген, — вероятно, по двум причинам. Во-первых, у меня вызвало внутренний протест то, что сцена убийства словно нарочно была построена таким образом, чтобы у полиции не осталось и тени сомнения, где им следует искать убийцу, и этому платку была отведена вполне определенная роль. Кто-то был, по-видимому, неплохо осведомлен о ваших разногласиях с полковником и попытался извлечь из этого максимальную выгоду для себя. Возможно, это было чисто субъективное впечатление. Но, так или иначе, я решил рискнуть…

— И вовлекли себя в скверную историю, — задумчиво сказала Виола.

Кэллаген, промолчал.

— Должна ли я вернуть вам платок?

— Пусть пока он останется у меня, — решил Кэллаген. — Кроме того, я думаю, что нам не стоит оставаться здесь: кто-нибудь может проехать по дороге и увидеть нас вместе, а мне бы этого не хотелось.

— Как вам угодно, — согласилась Виола. Она повернулась и направилась в сторону деревьев. Кэллаген шагал рядом.

— Вы ничего не рассказали о второй причине, мистер Кэллаген, — напомнила она.

Кэллаген улыбнулся в темноте.

— Она мне и самому пока не совсем ясна, поэтому давайте поговорим об этом в другой раз, а сейчас я попрошу вас соблюдать предельную осторожность, даже в разговоре с хорошо известными вам людьми будьте начеку.

— Вы убеждены, что кто-то сознательно пытается использовать меня в своих целях? — переспросила Виола.

— Таково мое впечатление. А вы после всего услышанного думаете иначе?

— Не знаю, — покачала головой Виола. — Я устала думать, мистер Кэллаген, наверное, у меня мало мужества, и все происшедшее убивает меня. Но теперь, я уверена, что мы вернемся к нашему разговору, и, вы сможете помочь мне. Это придает мне силы.

— Наш клиент мертв, поэтому фирма открыта для новых предложений, — невесело пошутил Кэллаген.

— Понимаю, — холодно сказала Виола. — Для вас все равно, на кого вы работаете. Были бы оплачены ваши счета.

— Не всегда, — возразил Кэллаген, — расплачиваться можно по-разному.

— Подразумевается, что я должна быть благодарна вам, мистер Кэллаген?

— Не знаю, поживем — увидим, тем более, что ждать осталось недолго. Я неплохо знаю Гринголла. Он закончил опрос свидетелей и выяснил все, что мог. Но это не удовлетворило его, поэтому инспектор продолжает расследование и рано или поздно доберется до истины… Чтобы я мог помочь вам, постарайтесь уяснить для себя, что между детективом и его клиентом должна быть только полная открытость, это единственный способ достичь положительного результата.

Виола недоуменно посмотрела на него.

— Что вы хотите этим сказать? — Кэллаген усмехнулся.

— Дело в том, что я сочинил небольшую историю для Гринголла, — пояснил он. — В общих чертах она звучит примерно так. В последнее время у вас возникли определенные разногласия с вашим отчимом, вы обратились ко мне и настояли на моем приезде в «Темную рощу» для установления наблюдения за полковником:

Кэллаген достал сигарету, закурил и продолжал:

— Не Бог весть как умно придумано, но в какой-то степени согласуется с версией о самоубийстве вашего отчима. За неимением лучшего кормлю Гринголла этой липой. Долго ли мне придется выкручиваться, зависит от многих факторов, в том числе от того, как скоро вы согласитесь рассказать мне всю правду. Надеюсь, что это произойдет в самое ближайшее время. Поверьте, я хочу помочь вам.

— Это очень любезно с вашей стороны, — заметила Виола. — Должна сказать, что вы разрушаете все мои представления о частных детективах, мистер Кэллаген.

— Что вы о них можете знать, — усмехнулся тот.

— Мистер Кэллаген, — продолжала Виола, — мне показалось, что у вас на сегодня были и другие планы, кроме встречи со мной. Когда вы освободитесь?

— Вот уж чего я не знаю, того не знаю, — вздохнул детектив. — Может быть, я освобожусь к половине двенадцатого или немного позднее.

— Очень хорошо, — сказала Виола. — В таком случае, я буду ожидать вас без четверти двенадцать у зеленой калитки. Надеюсь, нам никто не помешает. К этому времени все в доме, как правило, уже в постели.

— Вот и договорились, — согласился Кэллаген, — к этому времени я буду здесь.

Он прикоснулся рукой к шляпе и исчез среди деревьев.

Кэллаген свернул с шоссе, протянувшегося вдоль морского берега. Теперь, в соответствии с указаниями Николлза, его автомобиль двигался в сторону от побережья. Минут через пять среди деревьев заброшенного парка он увидел одиноко стоящий дом.

Кэллаген поставил автомобиль в тени деревьев и медленно двинулся к дому. Гости еще не все разъехались, и до него доносились звуки граммофона, смех, обрывки разговоров. В парке не было ни души.

Он обошел здание, решив, что оно использовалось в качестве загородного дома, и, остановившись справа от входной двери, закурил.

Прошло примерно полчаса, и в ярко освещенном проеме входной двери появились мужчина и женщина. Они обогнули теннисный корт и направились к автомобильной стоянке. Кэллаген слышал их голоса, постепенно затихающие в отдалении. Прошло еще около десяти минут, и на пороге показался одинокий мужчина в хорошо сшитом дорогом пальто. Он был высок ростом и хорошо сложен. Его лицо скрывала тень от мягкой черной шляпы. Хорошо можно было разглядеть только небольшие черные усики. Несколько мгновений мужчина стоял не двигаясь, насвистывая протяжную мелодию. Затем достал портсигар, закурил сигару и зашагал в сторону стоянки. Кэллаген быстрыми шагами настиг мужчину прежде, чем тот успел свернуть за угол.