Линкольн Чайлд - Злая река

Генерал сел на ближайший стул и сплел пальцы:

— Вы знакомы с проектом «МК-Ультра»?

Дорога по болоту напоминала туннель в темноте, в конце которого Колдмун видел скопление огней у ограждения и пропускного пункта. Ему придется обойти это место.

Двигаясь почти беззвучно, стараясь превратиться в призрак дедушки Джо, он сошел с дороги и соскользнул в теплую болотистую воду. Вокруг летали комары, жужжали над ухом. Воздух был зловонным от запаха гниющего дерева и болотного газа. Пока Колдмун ехал на машине, он видел нескольких аллигаторов, к тому же он прекрасно знал, что здесь, в заболоченных протоках, встречаются змеи и бог знает кто еще. Мальчишкой он не особенно боялся змей. Немного осторожности — и ты избежишь укуса гремучки. Но это было до того, как его укусила водяная змея во время их первого совместного задания с Пендергастом. Господи, с тех пор и месяца не прошло. Тогда он поклялся себе, что больше никогда даже не посмотрит на болото, а уж о том, чтобы к нему приблизиться, и речи быть не могло. В Колорадо болот нет, по этой причине он и попросил назначить его туда. И посмотрите, чем он занимается сейчас.

Колдмун слышал, что можно увидеть отражение глаз аллигатора в луче фонарика, но включить фонарик он не мог. Ночь стояла чернее черного, единственный проникавший сюда свет отражался от ярко освещенного комплекса. Глубина воды не превышала одного-двух футов, под ними находился еще один фут вязкой грязи, затруднявшей движение.

Он прошел примерно полмили от дороги, перпендикулярной комплексу, затем повернул на девяносто градусов и продолжил путь в сторону зданий. В любой момент он был готов к тому, что ему в ногу вонзятся клыки или что раздастся всплеск воды и аллигатор бросится на него из засады. Время от времени за кипарисовыми стволами виднелся свет пропускного пункта. Вскоре Колдмун почти поравнялся с ним, а потом, к своему удивлению, наткнулся на сеточное ограждение. На той стороне был расчищен канал для аэролодки, вероятно имевшейся в распоряжении охранников у пропускного пункта. Казалось невероятным, что они огородили комплекс, и без того изолированный глубоким болотом в такой глуши.

Колдмун достал фонарик и, направляя луч вниз, осмотрел ограждение, не прикасаясь к нему. Поверху сетки шли три провода, проходящие через изолированные держатели. Забор был под напряжением и, несомненно, подключен к тревожной сигнализации.

Он задумался. Такого рода ограждение, протянувшееся на несколько миль по болоту, наверняка генерирует много ложных сигналов из-за мертвых деревьев, плавучих коряг, птиц и животных. Более того, сейчас собиралась гроза, кроны деревьев наверху раскачивались. И пока Колдмун стоял здесь, несколько тяжелых капель дождя ударили его по лицу. Он прошел вдоль ограждения еще сто ярдов и нашел то, что искал: гнилое дерево рядом с оградой. Он раскачал его, и оно с отвратительным хлюпающим звуком упало на провода. Провода заискрили.

Колдмун отступил в темноту, погрузился в воду и стал ждать.

И действительно, через десять минут он услышал гудение аэролодки и увидел луч прожектора, пронзающий тьму. Двое охранников, сопровождаемые шипением раций, подкатили к лежащему на проводах дереву и осветили его прожектором, приглушенно чертыхаясь. Один из них, в рыбацких сапогах, спрыгнул с лодки, багром приподнял гнилое дерево и столкнул его в воду.

Когда они ушли, Колдмун двинулся дальше вдоль ограждения и вскоре нашел еще одного гнилого кандидата, на этот раз по ту сторону ограды. Ветер теперь дул еще сильнее, так что у охранников не должно было возникнуть подозрений по поводу падающих деревьев.

Достав из рюкзака кусок нейлонового парашютного шнура, Колдмун взобрался на треть высоты ограждения, накинул шнур на провода и спустился вниз. Затем он сильно дернул за шнур и вырвал провода из изоляторов, отчего во все стороны полетели искры. После этого он быстро забрался по сетке, избегая болтающихся проводов под напряжением, спрыгнул с другой стороны и изо всех сил тряхнул гнилое дерево. Но оно оказалось менее гнилым, чем первое, и не хотело падать. На мгновение Колдмуна охватила паника. Он собрался с силами, навалился плечом на дерево, и внезапно прогнившая верхняя часть отломилась и с грохотом обрушилась на забор. Колдмун отпрыгнул в сторону, едва не попав под удар.

Дерево упало, увлекая за собой клубок проводов. Колдмун чуть не рассмеялся — лучшего он не мог и желать.

Он поспешил дальше, пробираясь сквозь темноту со всей скоростью, на какую был способен. Вдалеке послышалось завывание аэролодки, возвращающейся для проверки. Колдмун спросил себя, когда его ждет встреча со следующим периметром и насколько трудно будет его преодолеть.

Он очень надеялся, что ему не придется никого убивать.

Катер нырял и подпрыгивал на волнах, которые становились все выше из-за ветра, поднявшегося у побережья Панхандла. Ветер и прилив образовывали высокую пену, к тому же усилился дождь: крупные тяжелые капли падали, как град.

Приемник Перельмана был настроен на канал погоды, который регулярно выдавал все более зловещие предупреждения для маломерных судов, а теперь перешел на общее предупреждение о надвигающемся урагане. К большому неудовольствию пассажирки, Перельман был вынужден еще больше сбросить скорость. На воде царила кромешная тьма, а радара на катере не было. Перельман надеялся, что радиопредупреждение заставило всех маломерных вернуться в гавань. Только сумасшедший стал бы выходить в море в такую погоду. Если бы им удалось войти под защиту реки, прежде чем шторм достигнет полной силы… Он быстро произнес про себя «Барух Хашем» [75] На иврите «Слава Всевышнему». , а потом еще раз, благодаря Бога за то, что позволил им доплыть так далеко. «Еще немного, пожалуйста».

Удары воды о корпус и визжание двигателя в сочетании со стуком капель по ветровому стеклу и воем ветра создавали в рубке почти оглушительный шум. «Злись, ветер, дуй, пока не лопнут щеки!» [76] Из трагедии У. Шекспира «Король Лир». Акт III, сцена 2. Перевод А. Дружинина. Перельман посмотрел на картплоттер. От Дог-Айленда их отделяло около шести миль. Констанс по-прежнему стояла слева от него, уставившись в темноту с неумолимым выражением на лице, — настоящая Жанна д’Арк.

Четыре мили. Ветер и в самом деле сходил с ума. Перельман еще сбросил скорость, надеясь, что на этот раз Констанс ничего не скажет. К его огромному облегчению, впереди показались слабые огни Дог-Айленда, то исчезая, то появляясь из темноты. Волнение еще усилилось, когда они направились к северной оконечности острова. Затем появились огни Каррабеля, неясные и расплывчатые за стеной дождя. А потом он заметил к западу от города мощный свет маяка Кривой реки, и этот сильный и ясный свет принес ему облегчение. Они почти добрались.