Рэймонд Чандлер - Окно в вышине

Мы были на кухне. Кухонная плита, на ней закопченные кастрюли. И плита, и кастрюли еще теплые. Над плитой грязные деревянные полки, на них несколько тарелок. Я прошел в комнату и зажег свет. Узкая деревянная кровать, накрытая стеганым, сильно засаленным одеялом. Стол, несколько стульев, в углу старый радиоприемник. На столе пепельница и в ней четыре обкуренных трубки. В углу сложенные стопкой детективные журналы. Потолок был над самой моей головой. В углу в потолке люк и возле него стремянка. За кроватью на сундуке стоял раскрытый чемодан и в нем разные тряпки.

Шериф тотчас же подошел к раскрытому чемодану.

— Значит Тед собирался в дорогу. Ну, а тут приехали эти парни и утащили его. Смотри-ка, он положил в чемодан свой единственный выходной костюм. Он его надевает только когда бывает в городе, да по праздникам.

— Он поел. Кастрюли еще теплые.

Шериф заметил стремянку, и приставив ее к люку, полез на чердак. Открыв люк, он посветил себе фонарем, потом закрыл люк и спустился со стремянки.

— Должно быть он чемодан хранил на чердаке. Там стоит еще один, очень большой. Ну что, пойдем?

— У него, должно быть, была машина? — спросил я.

— Угу. Старый плимут. Погаси потом свет.

Он прошел на кухню и осмотрел ее. Я погасил свет, и мы вышли из дома. Шериф, тщательно осмотрев место возле дома, показал мне, где стояла машина и где было небольшое масляное пятно. Он погасил фонарь, и махнув рукой в сторону уборной, сказал:

— Идите в машину, а я пойду осмотрю уборную.

Я видел, как он зашел в уборную, как из всех щелей и из дыр в крыше брызнул свет. Я обошел дом и сел в машину. Шерифа почему-то очень долго не было. Наконец он подошел к машине, достал плитку табака и начал жевать.

— Тед в уборной, — сказал он. — Убит двумя выстрелами в голову. — Он сел в машину и захлопнул дверцу. — Судя по всему, кто-то спешит замести следы.

Дорога круто поднималась вверх, следуя извивам пересохшего ручья. Потом она пересекла горное плато. Мы вероятно находились сейчас на высоте трехсот-четырехсот метров над уровнем озера. Вскоре начался спуск с плато. Потом у дороги появился темный фермерский дом. И вдруг мы оказались на перекрестке. Энди остановил машину и шериф вышел из нее и опять стал рассматривать следы, освещая дорогу фонарем.

— Свернули налево, — сообщил он вернувшись. — След хорошо виден, потому что другие машины тут не проезжали.

— Если налево, — то не к лагерю, — сказал Энди. — Налево, значит к дому Уордена и потом к плотине.

Шериф подумал, потом опять вылез из машины и пошел на перекресток.

— Есть след и направо. Они потом вернулись на свой собственный след, сделав петлю. Поедем налево.

— Вы уверены, — вмешался Энди, что они сначала поехали налево, а не потом? Если налево, то ведь дальше от шоссе.

— Налево. Направо виден двойной след, — сказал шериф.

Энди повернул налево. Справа и слева от дороги появились невысокие холмы, поросшие кустарником. Проехав примерно милю, мы вдруг оказались на тропе, которая уходила куда-то на север. Шериф вышел из машины и пошел по тропе. Посветив опять фонарем, он поднял большой палец и Энди поехал за ним.

— Нахальные, черти, — сказал он, садясь опять в машину, — думают, никто за ними не увяжется. Зря, конечно думают. Впрочем, если бы не Энди, мы бы никогда не узнали, чья это была лодка.

Холмы так близко подходили теперь к дороге, что кустарник нет-нет да и касался машины. Вдруг дорога, огибая высокий холм, сделала крутой поворот, и перед нами появился небольшой дом, стоявший на склоне холма. Вокруг дома росли деревья.

И вдруг мы услышали пронзительный вой и вслед за ним тявканье. Звук этот так же внезапно прекратился, как и возник.

— Да погаси ты свет, — приказал шериф, но Энди уже выключил фары и съехал с тропинки. — Впрочем, теперь уже поздно. Все равно они нас заметили.

Шериф вышел из машины.

— Слушай, Энди, воет, как настоящий койот, — сказал он.

— Угу.

— Уж больно близко к дому для койота. Как считаешь, Энди?

— Не-а, — сказал Энди! — Когда нет огня, они могут подойти к самому дому. Ищут объедки.

— А вдруг это та собачонка, — сказал шериф, подумав.

— Или курица, которая снесла золотое яичко, — сказал я, подходя к нему. — Может быть вы все-таки вернете мне мой пистолет? Вы зачем сюда приехали? Чтобы рассуждать или чтобы схватить преступников?

Шериф полез в карман, и достав оттуда пистолет, вручил его мне.

— А я никуда не спешу, — сказал он, — потому что никуда не спешит мистер Людерс. Ведь он давно бы мог убраться, если бы захотел. Пришлось отложить отъезд, потому что надо было заткнуть рот Теду Руни. Хорошо, что вы взломали дверь, а то бы так никто и не догадался, что Тед торчит в своем сортире. Они наверняка думают, что их никто не выследит. Вот почему и ездят так нахально. Но мы их выследили, потому что знали, откуда начинается след. Вот почему я не спешу.

Энди нагнулся, вытащил из-под ног винтовку и вышел из машины.

— Если это та собачонка, — рассуждал шериф, — значит и миссис Лэйси тоже тут. Значит ее кто-нибудь стережет. Надо сходить посмотреть, Энди.

— Как мне хочется, чтобы вы хоть немножко струхнули, сказал Энди. — Мне вот маленько страшно.

Мы стали подходить к дому из-за деревьев. Тишина стояла такая, что хорошо было слышно, как в доме открыли окно. Мы с шерифом шли на расстоянии нескольких метров друг от друга. Энди, заперев машину, подходил к дому с другой стороны.

Мы подошли к дому уже совсем близко, до него оставалось каких-нибудь двадцать шагов. Дом был очень похож на дом Теда Руни, только побольше и получше. Позади дома был гараж, но машины в нем не было. Дом стоял тихий и темный, и может быть, никакой собачонки Шайни в нем и не было.

Вдруг в доме послышалась возня, тявкнула и тотчас смолкла собака, как будто ей надели намордник. Шериф повалился на землю, я — тоже. Мы лежали и ждали. Странно, но ничего не произошло.

Шериф поднялся с земли и стал медленно приближаться к дому: сделает один шаг и остановится. Я по-прежнему лежал на земле. Наконец, шериф вышел на открытое место перед домом и шагнул на ступеньки каменного крыльца. Он стоял там, освещенный луной, с кольтом на поясе, и я с ужасом подумал, что стоять на этом крыльце равносильно самоубийству.

Невероятно, но ничего страшного не произошло. Шериф прижался к стене дома. Слева от него было окно, справа дверь.

Он вытянул руку, постучал в дверь рукояткой своего кольта и опять прижался к стене.

В доме завыла собака. Из открытого окна высунулась рука с пистолетом.

Я не очень-то рассчитывал, что попаду в цель с такого расстояния. Но я все-таки выстрелил. Звук пистолетного выстрела слился со звуком выстрела из винтовки. Пальцы, державшие пистолет разжались, и пистолет упал на крыльцо. Рука судорожно вцепилась в подоконник, потом соскользнула с него. В доме опять завыла собака.