Рэймонд Чандлер - Окно в вышине

Мы стояли, прислонившись к стене. Посреди вагона был длинный стол и вдоль него с обеих сторон простые деревянные скамьи. На столе — бутылка виски и две стопки, тарелка, в которой было полно пепла, окурков и обгоревших спичек и карбидная и обычная керосиновая лампы, обе зажженные. В дальнем от нас углу вагона стояла аккуратно, заправленная раскладушка. Рядом с ней другая, сложенная.

Японец подошел к нам, и блеснув очками, промурлыкал как кот:

— Нехоросо ходи с пистолетом. Осень скверно, о как скверно.

Он вытащил у нас пистолеты и положил их на стол перед Людерсом. Потом обыскал нас. Я видел, как лицо шерифа залила краска, когда он его обыскивал.

— Пистолета больсе нета, — сообщил Чарли. — Добро пожаловать, дзентльмены. Нось такая сюдная. Дзентльмены устроили пикник?

Шериф что-то гневно буркнул. Людерс сказал:

— Присаживайтесь, джентльмены. Рассказывайте, какие у вас проблемы. Я подумаю, что я могу для вас сделать.

Мы сели за стол. Людерс сидел напротив, поставив автомат на стол и держа палец на спусковом крючке. Весь его вид был неприятен мне, но я должен был признать, что человек он несомненно умный. Ну что ж, попадаются среди них и умные.

— Я, пожалуй, пожую маленько, — сказал шериф и, достав из кармана плитку табака, отломил от нее кусок и сунул его в рот. Пожевав, выплюнул жвачку на пол.

— Вы уж извините, что плюю на пол. Надеюсь не будете из-за этого расстраиваться.

Японец, сидевший на раскладушке, возразил:

— Нехоросо. Осень скверно пахнет.

Не удостоив его ответом, шериф продолжал:

— Собираетесь пристрелить нас и смыться, мистер Людерс?

Тот пожал плечами и прислонился к стенке вагона.

— Вы, кажется, не очень-то старались заметать следы, мистер Людерс. Весь вопрос был в том, откуда след начинается, и стоило нам это установить, как мы добрались и до вас.

— Мы, немцы, фаталисты. Все в общем-то шло как по маслу — если не считать, конечно, этого дурака Вебера — мы в таких случаях проявляем особую осторожность. Я рассуждал так: «На воде следов не остается. Лодки у них нет. Значит маловероятно, что они меня выследят. Совершенно невероятно». Именно поэтому я сказал себе: «Пусть это и невероятно, но они обязательно придут сюда. Значит, устроим засаду и подождем, когда они придут».

— Вы сидели в засаде, а Чарли таскал в машину чемоданы, набитые купюрами, — заметил я.

— Какие еще купюры? — спросил Людерс.

— Новенькие, десятидолларовые, которые вы доставляете из Мексики на самолете.

Людерс посмотрел на меня как на пустое место и сказал:

— Дорогой друг, вы в своем уме?

Я презрительно фыркнул.

— Раньше пограничники совершали регулярный облет границы, но его недавно отменили, потому что в течение нескольких лёт никто не нарушал воздушное пространство. Самолет из Мексики приземляется на клубном аэродроме. Какие могут быть трудности? Самолет принадлежит мистеру Людерсу, а мистер Людерс совладелец клуба, так что все о'кэй. Разумеется, мистер Людерс не может держать чемодан с купюрами в своем кабинете в Вудланд-клубе. Для этой цели он нашел заброшенную шахту и старый вагон-холодильник, который оказался ничуть не хуже сейфа.

— Очень интересно, — заметил Людерс. — Продолжайте.

— Установлено, что купюры почти не отличаются от настоящих. Бумага, краски, печать — все в полном порядке. Но это означает, что тут орудует не банда фальшивомонетчиков. Такое дело по плечу только правительственной организации, работающей по прямому указанию нацистов.

Японец соскочил с раскладушки и издал звук, напоминающий проткнутую шину. Людерс, однако, ничем себя не выдал и только спокойно заметил:

— Очень интересно. Дальше.

— Интересно-то оно интересно, — сказал вдруг шериф, — только мне кажется, теперь в вашей жилетке будет несколько дырок.

— Шерифа, конечно беспокоит, почему вы обосновались на горном курорте, — сказал я.

— Ну, а вашу умную голову это, очевидно, не беспокоит, — съязвил Людерс.

— Меня больше всего беспокоит, — заметил шериф, — что в моем округе совершено несколько безнаказанных убийств.

— Этот курорт был выбран потому, — продолжал я, — что в летний сезон здесь очень много приезжих, и конечно, потому, что здесь практически нет полиции. К несчастью, вам немного не повезло. Ваш человек, Вебер, думая, что все обойдется, выдал вас. Я бы мог еще долго распространяться о том, почему вам понравился этот курорт, но боюсь утомить вас.

— Сделайте одолжение, продолжайте, — сказал Людерс и похлопал ладонью по стволу автомата.

— Еще одно преимущество, которое вы, конечно, имели в виду, — это то, что в городе нет банка. Поэтому отели и туристические базы расплачиваются со своими клиентами наличными. Если бы — а это маловероятно — фальшивые деньги были обнаружены, то найти их источник было бы практически невозможно.

— Все это очень интересно, — сказал Людерс, — но на самом деле мы не преследовали цель пустить все фальшивые деньги в обращение. Наша задача заключалась в том, чтобы проверить деньги, поскольку — вы это правильно подметили — найти, откуда они появились было бы очень трудно.

— Вы поступили очень умно, — сказал я. — А что это вы так разоткровенничались?

— По-моему, — сказал Людерс, — вам теперь все равно, откровенен я или нет.

Шериф вдруг наклонился вперед и сказал:

— Послушайте, Людерс, убив нас, вы не решите ни одной из ваших проблем. Если же вы не станете этого делать, то для вас не все уж так безнадежно. Весьма вероятно, что это вы убили Вебера, но доказать этот факт будет нелегко. Что касается фальшивых денег, то это конечно пахнет тюрьмой, но ведь не повесят же вас за это. Я как раз захватил с собой наручники, так что давайте я их на вас надену, ну и на вашего приятеля-японца, конечно, и мы пойдем отсюда ко мне в участок.

— Ха, ха, ха, ха, — расхохотался Чарли. — Какой сутник. Думаю, у него не все дома.

Людерс натянуто улыбнулся.

— Ты все чемоданы уложил, Чарли?

— Один остался, — ответил тот.

— Тогда отнеси его и заведи машину.

— Послушайте, Людерс, — опять обратился к нему шериф. — Все это бессмысленно. Я оставил в лесу своего человека с винтовкой. В такую ночь, как эта, он перестреляет вас как зайцев. Он видел, как мы сюда пошли, и не пропустит вас дальше, если увидит, что нас нет с вами. У вас всего двадцать минут. Если мы не выйдем отсюда, он даст сигнал, и здесь появятся наши ребята, которые разнесут вас на куски.

— Трудная мне досталась работа, — сказал он тихо. — Не всякий даже немец справился бы с ней. Я изнервничался и допустил грубую ошибку. Я связался с дураком, который убил человека, потому что этот человек знал про совершенную им глупость. Но ведь это была и моя ошибка. Мне нет прощения, да я его и не ищу. Жизнь потеряла для меня всякую ценность. Я ведь уже сказал, отнеси чемодан в машину, Чарли.