Джадсон Филипс - По кривой дорожке

— А на вокзале?

— Там народу тысячи, — вздохнул Максвил. — У Джорджа нормальный нос. Не огромный, не красный. Нет родимого пятна. Не косит. Ничего приметного для кассира. Таких суется к нему в окошечко без счета. И сотни брали билет до Филадельфии. Копаем. Но надежды маловато.

— Итак, глухо.

— Посмотрим еще. Моя версия — в поезд он не садился. А значит, задержали его на вокзале. От поездки за женой его могли удержать только силой. Добровольно он не согласился бы. Стало быть, пистолет под ребро. Может, унесли под видом больного: неожиданный сердечный приступ. Пока никто не сообщил, чтоб видел что‑то необычное. Сегодня у меня собирались все, кто разрабатывал вокзал: говорили с постоянными пассажирами, нсилыщиками, киоскерами, служащими справочной, ничего. Ну, есть еще сотни и сотни уехавших вчера. Но в полицию никто не обращался. Один большой жирный нуль.

Глаза у Питера ломило, он прикрыл их на минуту ладонью.

— Уилсон заметил что‑то важное, подошел позвонить — мне или Девери, — и его остановили. Он не Успел. Ты прав, конечно. Ничто не удержало бы его от поездки в Филадельфию. Но если он внезапно что‑то заметил, открыл, он бы, конечно, попытался дозвониться.

— Ну, например?

— Кто его знает? Может, за ним следили. Он почувствовал. Решил, что надо известить нас.

— Жидко. И за тобой следили. И за Девери. И скрывать даже не пытались. Раскрыл, что за ним следят, и его остановили, чтобы он не проговорился? Чушь. Слежки от вас не скрывали. Почему вдруг теперь такая важность?

Питер вцепился в стол и опустил голову.

— А знаешь, Грэг, нам, пожалуй, никогда не узнать ответа. Джордж сказать не может. Теперь он уже больше не позвонит и не придет.

— Но ведь кто‑то знает причину, — возразил Максвил. — Те, кто его убил. — Он глубоко затянулся сигаретой. — Рано или поздно…

— Но поздно уже незачем! — перебил его Питер. — Корал не может прятаться вечно. И для Элли, может, уже поздно. Мэри тоже не может скрываться долго. Знаешь что? Мы должны прижечь их на их же манер. И поскорее!

— Нет! Мы будем допрашивать арестованного, по их методы не для нас.

На столе Максвила зазвонил телефон.

— Максвил. Кто? Бен Мартин? О да. Постойте‑ка. Насчет кого вы звоните? Да, верно. Питер как раз здесь, со мной. Дать трубку? — Максвил протянул трубку. — Твой друг. Из Брустера. Назвал правильный пароль — Джордж Уилсон.

— Бен? — Питер взял трубку.

— У нас тут накаляется что‑то, — удивленным тоном сообщил Бен Мартин. — Не так давно поблизости объявилась целая армия. С полдюжины парней прочесывают окрестности. Начали наступать все сразу, и я пальнул ПаРУ раз для острастки. В небо. Отступили перегруппироваться. У меня такое подозрение, что они дожидаются темноты — и ждать им осталось всего час — полтора. Мы тут. дружище, малость струхнули. Вот и подумали: вы нам не поможете?

— Подожди, — велел Питер и, повернувшись к Максвилу, наскоро обрисовал ситуацию.

— Бросим туда полицейских того участка. Через полчаса будут, получится скорее, чем отсюда, — Максвил поспешил из кабинета.

— Максвил пошел звонить, — Питер сообщил Мартину. — Приедут через полчаса.

— Ух, как я шикарно палил поверх голов, Питер. Вот не знаю, как получится по — настоящему убивать. И вообще их слишком много.

— Прости, что втравил тебя. Такой уж у меня сегодня день. У всех из‑за меня неприятности.

— Корал хочет с тобой побеседовать. Максвилу не мешаем?

— Нет. Мы же в полиции. Тут полно телефонов.

— Ну вот и наша дама.

— Привет, милый, — Корал говорила хладнокровно и спокойно.

— Как ты, нормально? — спросил Питер.

— День прошел чудесно. Вот только с полчаса назад началась заварушка. Твой Бен — прелесть. Питер, а ты виделся с Лестером?

— И полчаса не прошло.

— Сказал, где я?

— Нет.

— Так, значит, он выдать не мог.

— Да уж никак не мог.

— А я боялась…

— Я начисто отверг свое участие в похищении.

— Питер?

— Да, милая?

— Может, мне проще выйти и сдаться. С какой стати Бену из‑за меня рисковать? Охота на меня.

— Сиди смирно. Максвил пришлет подмогу. Скоро уже.

— Лестер говорил, нет способа победить их. Может, лучше сдаться? Спокойнее?

— Завтра спросишь.

— Им известно, где я. И куда бы я ни поехала, они вызнают. Даже если помощь подоспеет вовремя.

— Поговорим завтра.

— Знаешь, Питер, я не уверена, что следует поды грывать тебе, а не Лестеру. Ему больше известно про организацию. Он рассказывал мне, что…

Телефон смолк. Питер тщетно теребил рычаг. Позвонил Мартину сам. Линия молчала.

Вернулся Максвил.

— Похоже, у них перерезали провод, — сообщил Питер.

— Полиция уже выехала. Как по — твоему, откуда узнали?

— Из компьютеров Баннермана. Могу поспорить, у них там вся моя жизнь. Конечно, и Бен Мартин фигурирует. Близкий друг. Из Дарьена до него недалеко.

— Едешь? — спросил Максвил.

Питер медленно покачал головой.

— Я все грозился, что начну играть по их правилам. Время настало.

— Ну вы, Стайлз, точно в каменном веке застряли. Моя интимная жизнь никого не касается, кроме меня. Желаете, хоть на Парк — авеню плакат вывешивайте. Меня не трогает.

Флоренс Тейлор Клингер, как и описывала ее Мэри, блондинка. Надменная, холодная, словно запотевший бокал, из которого она потягивала дайкири. Курила длинную светло — коричневую сигарету.

Питер разыскал миссис Клингер за угловым столиком «У Уилларда Бэкъярда» — в этом ресторане для миллионеров она ждала кого‑то. Питер пытался поймать ее по телефону, но прислуга сообщила, что она ушла на весь вечер. В заметках Джейка отмечалось, что Флоренс живет на широкую ногу, посещает заведения, где собираются миллионеры и знаменитости.

Уиллард Бэкъярд, здешний хозяин, директор и метрдотель, был. старый приятель Питера. В. обязанности Уилларда входило оберегать именитых клиентов от всяческих докук.

— Кто ее знает, еще раскипятится, когда подойду, — сказал Питер Уилларду.

— Остудим, — пожал плечами Уиллард. — Мне же невдомек, что дама, скучающая в одиночестве, возражает против беседы со знаменитым Питером Стайлзом.

Стоя у бархатного каната входа, Питер изучал женщину, о которой столько слышал. Ее вечернее платье с длинными рукавами — верх элегантности. Золотые волосы укладывал парикмахер высшего класса. Браслегы, кольца и жемчужина на цепочке стоят целое состояние. Весь наряд безупречно изысканного вкуса. Но в нем ощущалось что‑то холодное и остранепное. Эффект не рассчитан на других, — все только ради себя самой. Он легко представил, как она оглядывает себя в высокое зеркало, довольная своим видом.

— Дай мне три минуты, Уиллард. Раньше не подходи, — попросил Питер. — < Надеюсь, дама пригласит меня обедать, но надо убедить ее.