Джеймс Чейз - Скорее мертвый, чем живой

Гарри не умел водить машину и скорость, с которой ехала Клер, пугала его. Минут через сорок она остановила машину у подножья громадных деревьев. Они были одни.

— Я остановлюсь здесь, — сказала она. — Можно устроить пикник, а потом пройтись пешком.

Завтрак был обильным, и когда Клер все убирала, Гарри решился:

— Чего я не понимаю, почему ты выбрала меня. Есть сотни парней лучше меня, из которых ты и могла выбрать.

— Мой милый. Ты не понимаешь, чем ты отличаешься от этой сотни парней. Все, что я прошу от тебя, оставаться таким, как ты есть. Я займусь тобой.

— Вот это меня и смущает. Ты для меня делаешь слишком много. Мне нужно найти более оплачиваемую работу.

— Зачем? — взволнованно спросила она.

— Потому что я не могу обеспечить тебе жизнь, к которой ты привыкла. А я хочу, чтобы у тебя была такая жизнь.

— Но разве ты не понимаешь, что я не хочу ничего брать от тебя? Мужчин, которые дают мне деньги и подарки, полно. — Она прислонилась к нему головой. — Гарри, прекрати думать о женитьбе. Я тебе уже говорила, что хочу оставаться всегда свободной. Это единственная возможность быть нам счастливыми. Я тебя люблю, я твоя, но я не могу отказаться от жизни, которую веду. Если мы начнем жить вместе, то через месяц мне это надоест. Ты меня совсем не знаешь. Но это обязательно случится, если мы будем жить вместе.

— Но, Клер…

— Не настаивай. Или ты принимаешь меня такой, или прощай.

— Но я тебя люблю и хочу жениться на тебе. Не сейчас, конечно, но как только я начну хорошо зарабатывать. Я хочу обеспечить тебе хорошую жизнь. Когда любят…

Взгляд Клер стал твердым.

— Не будем об этом говорить, милый. Я не откажусь от своей работы. Если бы ты знал, чего мне стоило добиться независимости, ты не настаивал бы. Нужно принимать меня такой, как я есть и не думать ни о чем. Удовлетворимся тем, что будем счастливы, когда у нас будет желание. Я не хочу ничего от тебя. Все, что я хочу, это иметь право рассчитывать на тебя, когда мне будет тоскливо. Я не буду тебе стоить ни одного цента.

— Ты боишься выйти за меня замуж из-за патрона? — спросил обиженно Гарри.

Она отвела глаза.

— Я не боюсь. Это не совсем так. Но если я выйду за тебя замуж, я потеряю работу. Роберт смотрит на меня, как на свою собственность. Я не разрушаю его иллюзий. Не нужно смотреть так на меня. Он ничего не значит для меня, я уверяю тебя.

Эта беседа немного испортила настроение. Во всяком случае, думал Гарри, она сказала все честно и ничего не скрывала. Но как он возненавидел этого Роберта Брэди. Какое он имеет право на Клер?

Они выпили чай на склоне холма.

— Ты счастлив? — внезапно спросила Клер.

— Да. Я провел замечательный день. Хочешь, пойдем в кино, когда вернемся, или пообедаем?

— Нет, все, что нам нужно, есть дома.

— Хорошо, но нам необязательно возвращаться сейчас же?

— Нет… Я хочу еще остаться… Гарри…

Альф Муни не поверил своим ушам, когда Гарри сказал ему, что передумал, и если Муни не возражает, он готов остаться его компаньоном. Пока Гарри не работал, дела в студии шли плохо, и Муни задумался, сможет ли он заплатить Гарри за работу в следующий раз. Он убедился, что держаться нужно только за Гарри, а другие фотографы не стоили ничего. И как раз в тот момент, когда он решил закрыть дело, Гарри предложил ему свое участие. Муни едва не пустился в пляс, но удержался и пожал руку Гарри.

— Старина, будем на «ты», — растроганно сказал он. — Я бы предложил тебе сигару, если бы она была у меня.

Если бы Муни не был так возбужден, он заметил бы в Гарри явную перемену. Тот был более тверд, уверен, взгляд его коричневых глаз был решителен.

— Не обольщайтесь, мистер Муни. Может, вы не согласитесь с моими условиями.

— Обольщаться? Ты видел, чтобы я обольщался? Но это лучшая новость, которую я слышал за последнюю неделю. — Он вытер лицо носовым платком и подозрительно посмотрел на Гарри.

— Твои условия! Какие условия?

— Я много думал о том, что вы мне говорили. Если вы позволите мне организовать дело, я вложу сто фунтов, но ни пени больше.

Муни настолько нужны были деньги, что он принял бы и половину этой суммы. Но, чтобы не испортить репутацию, он решил поторговаться.

— Сто фунтов? Это маловато, малыш. Если ты хочешь хорошо заработать, нужно вложить больше. Давай сто пятьдесят и вперед. Только аппараты будут нам стоить больше шестидесяти фунтов, а их еще надо найти.

— Аппараты нам не будут стоить ничего. Воспользуемся «лейкой», которая есть у нас. Все, что нужно, это хороший увеличитель и осветители. Я знаю, где найти увеличитель за тридцать фунтов, а осветители будут стоить не больше двадцати. Этот кабинет превратится в хорошую студию за двадцать фунтов. У нас останется еще тридцать фунтов для покупки бумаги, рамки и мелочи.

Муни тяжело сел.

— Это же только расчеты, малыш, — он сдвинул шляпу и почесался.

— Значит, в моем кабинете ты собираешься устроить студию?

Гарри провел бессонную ночь в спорах с Роном, который не советовал вкладывать деньги в дело Муни.

— А где же еще можно сделать? — спросил Гарри у Муни. — Дорис нужна комната для лаборатории, первая комната будет салоном ожидания, остается только ваш кабинет.

— А я? Я буду на улице?

— Я думаю, вы устроитесь в приемной. Будете получать деньги у клиентов, заниматься счетами.

— Но, черт возьми, это же работа Дорис.

— У нее будет чем заняться. У нас нет средств содержать статистов, мистер Муни.

— Ты меня считаешь статистом?

Гарри улыбнулся.

— Я просто сказал, что каждый должен вносить свой вклад в общее дело.

— Это все? Может, прежде чем приказывать, ты покажешь деньги? Насколько я понимаю, ты еще не стал моим компаньоном.

— Я куплю материал и уплачу за установку, — спокойно сказал Гарри. — Вам незачем смотреть на мои деньги. И больше не будем говорить об этом. К тому же, я не совсем уверен, что все будет хорошо.

Муни открыл рот, потом закрыл его, не говоря ни слова. Он понял, что загнан в угол.

— Но, Гарри, нам нужно немного оборотных фондов, — жалобно сказал он. — Мне нечем в пятницу платить зарплату.

— Я это урегулирую. Доходы будем делить пополам. Кроме того, вы будете давать мне пять процентов на капитал.

Для Муни это было слишком.

— Ты душишь меня! — воскликнул он, вскакивая. — Эти условия прошли бы, если бы ты вложил триста фунтов, но за эти деньги не о чем и говорить. Это чистое воровство. Мои фонды стоят в несколько раз больше, чем твои сто фунтов! А фотоаппараты! Они одни стоят несколько фунтов!

— Хорошо, хорошо. Но насколько я понял, вам нечем платить зарплату за эту неделю.

Муни со злостью бросил шляпу на пол и послал ее ногой в угол.