Джеймс Хедли Чейз - Каждый умирает в одиночку

Она отошла в сторону:

— Когда я услышала, как ты стучишь, то подумала, что это грабители. Наверное, мне снилось что-то о грабителях.

Я зашел в маленькую комнату, которая была достаточно комфортабельной, но на мой вкус мебель здесь была слишком современной. Я сел в кресло, которое по форме напоминало букву «S», кинул шляпу на стоявший поблизости диван, зевнул и одобрительно посмотрел на нее.

На ней был устричного цвета шелковый халат поверх бледно-голубой крепдешиновой ночной рубашки, маленькие ножки засунуты в отороченные мехом мокасины, а ее волосы пламенного цвета завязаны сзади голубой лентой. Она выглядела очень бодрой, ее макияж — удивительно свежим, а в ее зеленых глазах-щелочках застыло выражение сдержанного удивления и, возможно, раздражения.

— Забудь о грабителях, — сказал я. — Как насчет того, чтобы выпить? Что у тебя есть?

Она прошла мимо меня к серванту.

— Наверное, я буду разгневанной с тобой, — задумчиво произнесла она. — Ты ведь никогда не видел меня разгневанной, не так ли?

— Нет, по-моему, не видел. А зачем тебе быть разгневанной?

Она налила довольно много виски, добавила содовую «Уайт Рок» и протянула мне стакан.

— Я не люблю, когда меня внезапно будят подобным образом. Ты очень некстати.

Я отхлебнул напиток. Виски было очень хорошее.

— Да, может быть. — Я с легким вздохом поставил стакан на стол. — Но это не дружеский визит. Я здесь по делу: делу, которое не может ждать завтрашнего дня.

Она присела на подлокотник дивана, перекинула одну стройную ножку через другую и вопрошающе посмотрела на меня:

— По какому делу?

Я затянулся сигаретой, выпустил облачко дыма в потолок.

— Ли Тейлер был застрелен примерно час назад, — произнес я. — Две пули в прямо в грудь, третья вскрыла артерию.

Последовала длинная-длинная пауза. Тишина нарушалась только случайным жужжащим ворчанием холодильника на кухоньке.

Я взглянул на нее. Она была спокойной: руки сложены на груди, глаза ничего не выражают, губы плотно сжаты. Да, сказывалась ее отличная школа карточной игры. Она умела не выдавать своих чувств.

— Кто его застрелил? — спросила она, прервав неприлично затянувшуюся паузу.

— Тот же убийца, что убрал Дану, Ледбеттера и Аниту, — произнес я. — А ты немножко скрытничала, не так ли? Я не знал, что ты и Анита были старыми друзьями, а также то, что ты и Тейлер были любовниками.

— Это старинная история, — вздрогнув, сказала она. — Как ты обнаружил это?

— Я натолкнулся на малого по имени Ник Недик. Он показал мне фотокарточку Тейлера. Ты тоже была на ней.

— Ты знаешь, я, пожалуй, приготовлю кофе. — Она встала с подлокотника дивана. — Я предполагаю, ты теперь собираешься задать мне большое количество вопросов?

— Иди и готовь.

Я нагнулся и включил электрокамин.

— Мы вполне можем поговорить хоть сейчас, хоть потом. Тебя, кажется, не особо волнует то, что Тейлер мертв.

— А почему меня должно это волновать? Мы разошлись, и я забыла, что он вообще существует.

Она пошла на кухоньку, а я откинулся в кресле. Пистолет упирался мне в бедро, поэтому я вытащил его и внимательно рассмотрел. Меня заинтересовал оптический прицел. Я навел пистолет на голубую вазу, стоящую над камином, посмотрел в этот оптический прицел и ничего не увидел. Я обследовал прицел более тщательно, пытаясь выяснить, что это такое. Хотя эта штука и выглядела как оптический прицел, но она не работала как таковой. Такого я на пистолетах еще не видел. Но сейчас я чувствовал неимоверную усталость, и на уме у меня были другие вещи, поэтому я положил пистолет на стол рядом с собой и накрыл его шляпой. Потом попрошу Клегга взглянуть на него: Клегг знает все об оружии, ядах и пятнах крови. В этом он дока.

Я услышал внезапный приглушенный звук, который заставил меня обернуться и посмотреть в сторону двери, ведущей на кухоньку. Явно тихонько плакала женщина.

Я встал из кресла, бесшумно пересек комнату и тайком заглянул за наполовину прикрытую дверь.

Мисс Болас стояла у электрического кофейника, спрятав лицо в ладони.

— Иди и сядь у камина, — сказал я. — Я приготовлю кофе.

Она вздрогнула, смахнула слезы наружной стороной ладони и отвернулась от меня.

— Я сама приготовлю, — сдавленно произнесла она. — Ради бога, оставь меня одну.

Я взял ее руку и подтолкнул в гостиную:

— Сядь у камина.

Через пару минут кофе был готов. Когда я вновь вошел в комнату, она стояла у камина и курила. Я поставил поднос.

— Ты будешь черный? — спросил я.

— Да.

Я налил чашку, добавил виски и поставил ее на резное украшение над камином рядом с ней. Затем я присел и налил чашку себе.

— Давай раскроем карты, — предложил я. — Это не будет ничего значить, но так будет гораздо легче расставить все по своим местам. Ты знаешь многое об этом деле — намного больше, чем я. Ты работала рука об руку с Тейлером, так?

— Что ты хочешь сказать — это не будет ничего значить? — резко поинтересовалась она.

— Ну, как оно может значить что-нибудь? Что бы ни произошло, я должен прикрывать Серфа. Я объяснял тебе это. Если я поймаю убийцу, то мне придется звать Брендона, и он порубит меня на мелкие кусочки за то, что я не ввел его в курс дела раньше. Это безвыходное положение. Тейлер убил Бенни. Хорошо, теперь Тейлер мертв. Но Тейлер не убивал Дану. Даже если я не могу трогать убийцу, я все равно хочу знать, кто это сделал, и, я думаю, ты знаешь кто.

— А ты сам не можешь догадаться? — немножко презрительно спросила она.

Я помотал головой:

— Я могу, но догадываться не то же самое, что знать. Тейлер знал, кто убийца, — вот поэтому он мертв. Ледбеттер также знал, кто убийца, — он тоже мертв. Я думаю, ты тоже знаешь, кто убийца. Предполагаю, ты скажешь мне это до того, как тебя тоже убьют?

Она присела с чашкой кофе в руках напротив меня.

— Почему ты думаешь, что я знаю? — спросила она.

— Предчувствие. Я думаю, ты и Тейлер снова сошлись после того, как убили Аниту. Я думаю, он сказал тебе то, что, я уверен, Анита сказала ему.

— Что ж, хорошо. Теперь он мертв, и это не имеет значения, — произнесла она и откинулась назад в кресле. — Я солгала только что, когда сказала, что мы разошлись и я забыла о его существовании. Я любила его. Я была без ума от него, и мы были счастливы до тех пор, пока в нашу жизнь не вошла эта сучка. Никакая другая девушка, кроме меня, не имела мужества выступать в нашем номере, и, если бы я не любила его и не хотела, чтобы он имел успех и сделал себе имя, я бы тоже не пошла на этот риск. Но я сделала это, и он имел успех, и о нем говорили, и люди приходили посмотреть на него. А потом пришла она и все испортила.

Она дотянулась до сигареты и закурила, руки ее при этом слегка дрожали.